Поднявшись, оба, уже не переглядываясь, подняли и оружие. С левой стороны деревни к машине неслась стая оборотней. Прицелившись, Селена снова испытала чувство горечи: отстреливать недавних разумных, как бешеных животных, — страшно…

Машина летела по накатанной дороге. Александрит уехал дня три назад. Ему повезло: уезжал по сухой дороге, по которой больше никто не ездил. Так что пара дней ливней дорогу не превратила в нечто жуткое с ухабами и вымоинами, а сегодня утром ещё и подморозило… Селена шумно выдохнула: из оврага, который только что промчалась машина, вылетела ещё одна стая!

Фора пока одна: слишком быстро одичавшие бегать не могли. Атрофированные конечности не позволяли — слишком уродливо их изломало. Одичалость оборотней вообще не являлась деградацией к бывшему их дикому состоянию. Они не становились волками, в них не появлялось чисто звериное. Они именно что деградировали, превращаясь в нечто, что Селена про себя называла мутантами-людоедами.

— Вожака видишь? — резко спросил Джарри. — Со стороны поля?

— За вторым несётся, — медлительно ответила Селена, цепко держа на мушке этого третьего. — Сейчас я его…

— Тогда вторую стаю беру на себя.

Вожаками одичавших обычно становились самые безжалостные оборотни, не брезговавшие убивать всех подряд, лишь бы оказаться главным над всеми. И его власть, насколько эти понимали и Чистильщики, и невольные охотники деревни, была такой страшной, что, убив его, можно было рассчитывать на несколько минут замешательства и растерянности в самой стае. Иногда даже на большее время, так как, бывало, среди одичавших немедленно начиналась грызня за место вожака.

— Надеюсь, у тех, кто в машине, оружие тоже есть, — пробормотал Джарри и выстрелил.

Взвившийся в воздух вожак "овражной" стаи рухнул на землю, своим фактом смерти останавливая остальных. Селена поспешно отвернулась, едва только очнувшиеся от неожиданности одичавшие накинулись на бездыханное тело — разорвать его. И такое бывало, если стая долго не могла найти пропитания.

Теперь она сосредоточилась на второй цели.

Выстрелить не дали. Негромкие хлопки из стремительно мчащейся машины заставили стаю сначала беспорядочно разбежаться, а потом перегруппироваться. Вожак затерялся среди мечущихся одичавших, пока собирал стаю заново. А машина за это время успела подъехать к изгороди.

Памятуя о том, что у семейного на всё про всё всего несколько секунд, Селена перескочила изгородь и побежала к машине, почти уткнувшейся носом в жерди дверцы.

— Быстро выходите! — крикнула она. — Семейный вас пропустит в деревню! Быстро! За руль сяду я! Бегом!

Она буквально рванула дверцу машины, подгоняя сидевшего там Александрита, и плюхнулась на сиденье, машинально отмечая, что трое, наверное, были предупреждены заранее о способе перемещения в деревню: они вылетели из машины раньше Александрита и уже стояли, нетерпеливо переминаясь, у изгороди. Едва парень подошёл к ним, Джарри открыл дверцу и "поднял" магическую завесу. Четверо, не убирая оружия, юркнули на территорию деревни, а когда семейный встал сбоку, для Селены это был сигнал, что она может проехать в ворота, поспешно им открытые.

Александрит, дожидавшийся рядом с Джарри, немедленно закрыл створы ворот — и, обернувшись, улыбнулся — привычно с неверящими глазами, что и на этот раз всё обошлось. Улыбка у него замечательная, что в очередной раз отметила ответно улыбнувшаяся ему Селена. От страшного проклятого шрама следов не осталось, и парень-вампир, постепенно привыкнув к своей новой, истинной внешности, улыбался всё чаще.

Вышедшая из машины Селена уже насторожённо пригляделась к гостям. Те были в полувоенной форме. Один эльф, два вампира. В отличие от Александрита, эти двое вампиров были из старинных семей — Селена теперь знала об этой внешне отличительной особенности: у них-то как раз существовали те самые знаменитые клыки, да и глаза — чуть что, меняли окраску с обычного цвета на красноватый оттенок.

Но бегло осмотрев этих двоих, Селена "вернулась" к эльфу. Тоже уже знала: вампиры — лишь сопровождение. Главное лицо — именно эльф. Она успела заметить, что у него вьющиеся короткие белокурые волосы, что сам он высок и сухощав. Красив, но уже какой-то не картиночной красотой, а более мужественной — человека, который побывал в гуще боёв. Стиснув руки, Селена решила, что с ним будет тяжеловато общаться: он наверняка привык к власти и не потерпит возражений ни от кого. И пожалела, что, послав мальчишек предупредить домовых о чаепитии, не сообразила послать их к Колру и к Бернару. На всякий случай…

Взглянула на эльфа вовремя. Он как раз осматривал деревню, представшую его глазам, и повернулся, лишь заслышав звук открывшейся дверцы машины.

— Вы хозяйка места? Селена? — Эльф оглядел её, потом — Джарри. — Ваш семейный Джарри? Рад приветствовать вас. Леди, меня зовут Корунд. Я прислан правительством города, чтобы увезти в город вашего приёмного сына Коннора.

Оторопь от этих слов прошла быстро. Возможно, потому, что Селена ещё ночью была предупреждена девочкой-дракончиком. Поэтому, совладав со смятением, она коротко переглянулась с Джарри и предложила:

— Думаю, вы расскажете более подробно о цели своего визита. Но не здесь же? Приглашаю зайти в дом, где уже всё готово к чаепитию. Заклинание "вход-выход" будет восстанавливаться где-то с полчаса. Надеюсь, к этому времени мы будем знать больше и сообразим, как действовать дальше.

Закончив выговаривать эти обтекаемые фразы, Селена кивнула на машину.

Александрит, чуть испуганный (видимо, ему тоже сначала не сказали, с какой целью чиновники едут в деревню), снова сел за руль, а его пятеро пассажиров заняли место в салоне машины.

В гостиную вошли так: впереди Корунд с Селеной, за ними два вампира ("Телохранители, что ли? — недоумевала она. — Очень уж молчаливые!"), замыкал компанию гостей Джарри. В доме было тихо и спокойно. Кажется, кто-то из братства сообразил выпроводить малышей на улицу, а может, просто предупредил Вильму.

Сопровождая эльфа почти об руку, Селена исподтишка приглядывалась к нему и сразу отмечала его оценивающие глаза: слегка удивлённый — взгляд остановился на прикресельных столиках, на которых высились стопки книг и альбомов — какие раскрытые, какие с закладками; затем поднялась бровь на лииру — музыкальный инструмент лежал там, где его оставила Ирма, на небольшом диванчике… Эти два чувства, слегка обвеявшие его лицо, заставили Селену напрячься: точно ли он чиновник от городского правительства? Ведь в этом случае он не должен удивляться, что среди детей могут быть не только оборотни и простые люди. Да и о школе он должен бы знать… А он — удивлён, причём настолько, что даже не сумел скрыть свои эмоции.

В чистенькой, прибранной дежурными столовой сели примерно так же: вампиры — за один стол, а эльф и хозяйка дома — за другой. Здесь же, с ними, семейный — правда, он старался держаться как можно незаметней, что удавалось плохо: после встречи у изгороди, где эльф после беглого взгляда счёл Джарри безобидным рядовым магом, Корунд вдруг дёрнулся и невежливо уставился на него. По впечатлению Селены, сделал на него стойку. А сама Селена интуитивно вспомнила, как с мучительным блаженством кричал Джарри, пропуская через собственное тело ужасающую мощь машинного демона: "Что я делаю!! Боги, что я делаю?!"

Что увидел эльф? Ту самую бушующую силу, которая открыла в её семейном новые возможности, чем заниматься ему пока некогда?

Знавшие, что к ним едут чиновники — то есть наверняка эльфы и вампиры, мудрые домовые быстро приготовили в качестве закусок мясные блюда из копчёных полуфабрикатов, которые всегда хранились в кухонном подполе, а также выставили на стол пироги и другие печёности, а специально для эльфа вытащили какие-то лёгкие сладости. Изумлённые столь богатым гостеприимством и обрадованные вампиры принялись за закуски, а Селена, налив Корунду и семейному чай из изящного чайничка, словно мимоходом сказала: