Александр вздохнул, как будто свалил с плеч гору, и продолжил:

— Теперь минусы. Их не так уж много Есть не самая приятная часть моей жизни: необходимость шесть раз в год присутствовать на различных придворных мероприятиях. Думаю, это не так уж обременительно. В остальное время ты будешь от этого избавлена. Я не наследник и не дипломат, а маг, меня не так уж часто видят при дворе и от моей жены не потребуют большего. И не бойся: никому даже в голову не придёт заподозрить в тебе простолюдинку. С твоей врождённой грацией, достоинством, с которым ты держишься, благородной осанкой, ты дашь сто очков вперёд любой фрейлине королевы Арсинои. Я даже грешным делом думал тут: а верно ли, что твои родители — это твои родители? Столь благородная красота в купеческой семье…

Я не дала ему договорить. Возмутилась:5d4aa3

— Ты хочешь сказать, что я не дочь своих родителей, а неизвестно кто? То ли найдёныш, то ли незаконное дитя какого-нибудь аристократа? Так вот: выброси из головы эти бредни. Мой отец был и есть торговец полотном, моя мать из семьи галантерейщиков. Они мои настоящие родители, я даже похожа на обоих. Только вот такая игра природы: вроде те же черты, но чуть отличаются, а в общем и целом сумму дают неожиданную. Я получила от богов красоту, которая всем нравится. Знать бы ещё зачем. С какой целью? Потому что до сих пор эта красота не принесла мне счастья.

— А Алан? — спросил принц.

Я ответила честно:

— Он полюбил меня совершенно за другое. Не буду врать: если бы я выглядела иначе в самом начале, он бы вряд ли мною заинтересовался. Но за время нашего совместного путешествия всё изменилось. С ним я была не только "девушкой с конфетной коробки", он видел меня такой, какой я бы сама себя видеть не хотела, и ничего в его чувствах от того не изменилось. Не сомневаюсь: даже если бы после наших приключений я осталась изуродованной, он бы от меня не отказался. И я тоже от него не откажусь. Если, конечно, у меня будет хоть какая-то надежда вернуться и быть с ним. А вот если выхода не останется, тогда мне придётся принять твоё предложение и утешиться теми благами, которые оно сулит.

Кажется, я слишком жёстко сформулировала. От моих слов принц аж в лице переменился. Побледнел, затем покраснел и сжал челюсти, чтобы не обрушить на меня всё то, что ему хотелось сказать. Смягчить и выразиться как-то иначе, чтобы сгладить ситуацию, было уже поздно, поэтому я постаралась его отвлечь. Захлопала глазами и спросила:

— Но как ты собирался на мне жениться магическим браком? Мы же в антимагической камере! Здесь такие обряды не проведёшь, ты должен это знать. Так что это тоже не выход.

Александр сверкнул глазами.

— Хочешь напомнить мне прописные истины? Я принял это во внимание. Действительно, в этой камере мы с тобой бессильны. Но нас тут не станут держать целую вечность, будут переводить в другое место и тогда… Если мы подготовимся сейчас, то нам хватит и двух минут, чтобы обряд состоялся и был признан действительным. Для его подтверждения даже близость не обязательна, ты должна это знать.

Пришлось опустить глаза. К моему стыду я плохо владела ритуалистикой и про формы принятых у магов союзов знала только то, что напечатано в учебнике крупным шрифтом. Не очень эта тема меня увлекала. На то, что Генрих решится жениться на мне и выберет истинный брак, я даже не надеялась, а договор — он договор и есть, его в любом случае составил бы юрист.

В словах Александра я не сомневалась: он должен был знать, что говорил. Если сказал, что пара минут, значит, так оно и есть. Пара минут — и на всю жихнь. Мне над было подумать, прежде чем принять решение, о чём я и поставила принца в известность. Он согласился подождать и помолчать, чтобы не мешать мыслительному процессу. Сел на свою солому и тоже задумался.

Прошло больше получаса, прежде чем я смогла сформулировать достойный ответ, но и то пришлось начать издалека, чтобы не обидеть его высочество.

Сначала долго распиналась, какой он хороший и как я его уважаю. Хотелось добавить как в детстве: "беру за хвост и провожаю", но я сдержалась. Потом сообщила, что обдумала его предложение в целом и в частности. Если у меня не будет другого выхода, я выйду за него замуж и честно буду исполнять принятые на себя обязательства.

Но пока выбор есть, пока не припёрли к стенке, я хочу сохранить свободу. Поэтому слова своего принцу сейчас не даю: посмотрим, как дело повернётся. Время не ушло, нас ещё могут спасти наши друзья. Если же нас повезут в столицу и станет ясно, что ждать больше нельзя, тогда да, тогда я согласна.

Всё это я выразила весьма многословно, пытаясь за нарядными речевыми оборотами спрятать собственные метания и терзания. Мне показалось, что принц меня понял. Попросил только приготовить платок с парой капель моей крови и выучить заклинание. Тут же его и написал на клочке собственной рубашки зачернённой об стену остью соломинки. Всё как положено: отметил ударения, придыхания и ритм. Он оказался прав: заклинание было коротким, всего пять слов. А ритуал и того проще: каждому брачующемуся требовалось всего лишь разжиться каплей крови своего жениха или же невесты и в нужный момент капнуть туда своей, причём свежесть крови значения не имела, платок с пятном вполне годился. Его действительно легко было провести даже порознь, лишь договориться о времени, потому что заклинание надо было читать в идеале хором, а при необходимости допускался интервал не более трёх минут.

Говорят, с этим ритуалом поначалу всё было не слишком радужно, находились любители и пытались злоупотребить, женив на себекого-нибудь выгодного. Но такие дураки давно повывелись, сейчас редко кто вообще прибегал к столь радикальному способу привязать к себе другого человека. Тем более что этот другой — тоже маг.

Я осознавала, что истинный брак с тем, кого не любишь — это неправильно, но отмахивалась от этой мысли. Это же только в самом крайнем случае. А Алан… Он поймёт. Он умный и понимающий. Ему сначала будет больно, это да. Но и мне будет не легче. Это ничего, главное, мы останемся живы. Время всё сглаживает и заживляет любые раны. Так я себя уговаривала, но помогало как-то слабо. Хотелось биться головой об стену, орать, метаться, но я силой воли заставила себя сидеть тихо, а затем и вовсе лечь и уснуть.

Засыпая, подумала: а ведь мы так и не узнали, есть у нас время или нет, а если есть, то сколько.

Информация пришла оттуда, откуда не ждали.

Я очень рассчитывала, что писарь не захочет терять свои наградные и сделает так, чтобы здешний начальник нас не тревожил. Но он почему-то пренебрёг моим добрым советом. Потому что утром первым делом перед моим взором нарисовался чем-то очень довольный господин вояка.

В камеру входить не стал, пристроился у окошечка, предназначенного для тюремщиков, и впился в меня глазами.

Долго любовался тем, как я встаю с лавки, разбираю волосы пятернёй, плету косу, поправляю и отряхиваю одежду (снять и постирать её здесь было негде и не в чем). Отошёл в строну только тогда, когда пришёл тюремщик с нашим завтраком — миской серой, неаппетитной массы, по ошибке называемой кашей, и куском чёрствой лепёшки. Запивать это следовало водой, которой нам дали для двоих большой кувшин стаканов на десять. Это меня порадовало: хоть не буду умирать от жажды.

Александр тоже проснулся, но принца пришедший господин проигнорировал, его интересовала только я. Поэтому, стоило мне съесть пару ложек так называемой каши, как он радостно сообщил, что счастлив. Прекрасная женщина его мечты оказалась дворянкой и одновременно магом. Это раскрывает перед ним новые возможности. Он решил обладать мной на законном основании: взять в жёны. Тогда император просто вынужден будет забрать его из этой дыры и приблизить к себе.

Сейчас он уйдёт, но скоро вернётся и принесёт своей избраннице что-нибудь вкусненькое. Он бы и вовсе забрал меня из тюрьмы в свои покои, но проклятый писарь, соглядатай секретной службы, не даёт. У него, видите ли, на меня свои виды. Ну ничего. Пройдёт каких-нибудь семь дней и он сможет услать мерзавца по поручению: встречать посланцев императора. Не на целый день, всего на половину, но этого хватит. Когда писарь вернётся, я уже буду замужем за господином начальником.