— Я не возмущался, — возразил он, пытаясь говорить спокойно. — Я великолепно понимаю щемящее чувство одиночества и оценил искренность твоего предложения. Но если ты — та женщина, какой я тебя считаю, то не будешь желать меня против моего сердца. Ты заслуживаешь настоящей любви. Прости, Шота, но я не могу притворяться, что смог бы полюбить тебя — ведь в итоге я только сделаю тебе больнее. Я не могу лгать тебе: я люблю другую.

Он вздохнул:

— А если ты уже уловила мои чувства… неужели тебе нужен человек настолько вероломный, чтобы сходу принять такое предложение ради выгоды? Мне кажется, на самом деле тебе нужна ровня, настоящий спутник жизни, который будет радоваться чудесам мира вместе с тобой. Не думаю, что тебе нужна комнатная собачка для заполнения пустоты. Ты наверняка уже давно поняла, что от такой собачки настоящей радости не видать. Если я тебе небезразличен, если именно поэтому ты делала предложение, если ты была искренна — помоги мне.

Она, похоже, не собиралась отвечать, и он нажал еще:

— Шота, мне нужен твой совет, нужна любая подсказка. Это важно. Так же важно, как в тот раз, когда ты пришла просить меня запечатать разрыв в завесе. Моих знаний недостаточно, чтобы решить эту задачу. Если я проиграю — боюсь, это будет поражением для всех. У меня нет времени на игры. Мне нужны твои знания!

Шота, казалось, не услышала ни слова из его горячей речи и вновь взялась за свое:

— Как смеешь ты выдвигать такие высокомерные требования? Я уже ответила. Это мои способности, моя жизнь. У тебя нет на нее прав.

Ричард сжал виски большим и средним пальцами и глубоко вдохнул теплый, душистый воздух, стараясь успокоиться. Кара с тревогой следила за ним. Остыв немного, он неохотно признал, что ведьма может быть права. Повернувшись к ней спиной, он отошел на несколько шагов, собираясь с мыслями. Одно он знал точно — нельзя уходить, не получив всю возможную помощь. И он сказал напрямик, не оглядываясь:

— Значит, ты действительно знаешь нечто, что может помочь мне в поиске истины!

— Я знаю много чего о самых разных истинах.

— Но ты знаешь и то, что необходимо мне.

— Да.

Он так и знал. Все еще стоя к ней спиной, он сказал:

— Назови свою цену.

— Тебе не захочется платить.

Он, кажется, догадывался, о какой цене снова заговорит Шота.

Ричард повернулся к ней. Ведьма смотрела на него так, будто он был прозрачным. Он не собирался уходить, не получив ответа — вот и все. От этого зависела судьба Кэлен.

Что бы ни потребовалось для спасения ее жизни — пусть даже отдать свою, — он был готов.

— Назови свою цену.

— Меч Истины.

Мир словно замер. Кара ахнула.

— Что?

— Ты спросил о цене за то, что я могу тебе сказать. Эта цена — Меч Истины.

Ричард стоял, как вкопанный.

— Ты не шутишь?

Легкая улыбка зазмеилась в уголках ее губ.

— Отнюдь.

Ричард видел, как за деревьями, вдруг насторожившись, вскочил Самюэль.

— Зачем тебе этот меч?

— Ты спросил о цене, я назвала. Что я собираюсь делать с платой после того, как получу ее, тебя уже не касается.

Ричард почувствовал, как струйка пота стекает по спине.

— Шота…

Он не мог двинуться или произнести хоть слово. Он ожидал вовсе не этого.

Шота отвернулась и направилась прочь по дороге.

— Прощай, Ричард. Была рада повидаться. Не возвращайся.

— Подожди!

Шота остановилась и оглянулась через плечо. Волны ее темно-рыжих волос сияли в потоке света.

— Да или нет, Ричард. Я отдала тебе достаточно, ничего не требуя взамен. Довольно. Если хочешь получить еще кусочек, придется платить. Второй возможности я тебе не дам.

Она окатила его ледяным взглядом и повернулась было, чтобы уйти, но Ричард процедил сквозь зубы:

— Хорошо.

Она замерла.

— Так ты согласен?

— Да.

Она повернулась лицом к нему и замерла в ожидании.

Ричард немедленно потянул перевязь через голову. Кара подскочила к нему и схватила его запястье обеими руками.

— Что вы делаете? — прорычала она. Красная кожа блестела в последних лучах солнца, словно загоревшись от огня ее глаз.

— Шота знает что-то обо всей этой неразберихе, — ответил Ричард. — Мне нужно знать, что она может сказать. Я не знаю, что еще делать. Выбора нет.

Кара убрала одну руку с его запястья и прижала пальцы ко лбу, пытаясь собраться с мыслями. Ей вдруг стало тяжело дышать.

— Лорд Рал, вы не можете так поступить. Не можете. Вы не правы. Вы охвачены мгновенным желанием, желанием обладать чем-то, что, как вам кажется, у нее есть. Вы вбили себе в голову, что должны получить это во что бы то ни стало. Вы даже не знаете, что она предлагает. Учитывая, насколько она на вас зла, скорее всего, ничего ценного у нее нет.

— Я должен с чего-то начать поиски правды.

— Послушайте, лорд Рал, нет никакой уверенности, что это поможет. Вы ошибаетесь! Говорю вам, цена слишком высока.

— Нет слишком высокой цены за жизнь Кэлен — особенно если требуется всего лишь вещь.

— Вы ведь покупаете не ее жизнь, а всего лишь намек ведьмы. Якобы она может сказать вам нечто полезное — ведьма, которая хочет отомстить за то, что вы отвергли ее. Вы сами сказали, что ничего из сказанного ею до сих пор не сбывалось так, как она говорила. Так же будет и сейчас. Вы потеряете меч напрасно.

— Кара, я должен это сделать.

— Лорд Рал, это сумасшествие.

— Ладно, предположим, что я и впрямь сошел с ума!

— Вы о чем?

— Что, если все вы правы, и никакой Кэлен не существует? Что, если я спятил? Даже ты так считаешь. Я должен узнать, что может сказать Шота. Если я ошибаюсь во всем, во что верю, то зачем Меч Истины сумасшедшему? Если все вы правы, и я брежу, чего хорошего ждать от меня окружающим? Зачем я нужен, если не в своем уме? Зачем?

В ее глазах блеснули слезы.

— Вы не сумасшедший!

— Да? То есть ты веришь, что женщина по имени Кэлен действительно существует, и я на ней женат? — Когда она промолчала, он убрал вторую ее руку со своего запястья. — Не думаю.

Кара резко повернулась к Шоте, указывая на нее эйджилом.

— Ты не можешь взять меч! Это нечестно, и ты это знаешь! Ты злоупотребляешь его состоянием. Ты не можешь взять этот меч!

— Цена-то на самом деле пустяковая… Меч даже не принадлежит ему. И никогда не принадлежал.

Шота поманила пальцем. Самюэль, наблюдавший из тени, метнулся к ним сквозь деревья.

Кара стала между Ричардом и Шотой.

— Лорду Ралу его дал Первый волшебник. Лорд Рал был назначен Искателем и одарен Мечом Истины. Меч — его!

— А где, по-твоему, его взял Первый волшебник? — Шота указала пальцем с ярко-красным лакированным ногтем на землю. — Здесь. Он пришел сюда, в мой дом, и украл его. Вот откуда у Зедда Меч Истины. Ричард владеет им не по праву, но как вор. Вернуть его законному владельцу — ничтожная плата за то, что он хочет знать.

Кара с яростью в глазах подняла эйджил. Ричард осторожно взял ее за запястье и опустил ее руку, предупреждая необдуманный поступок, который — он знал — добром не закончится. Он не хотел рисковать, не хотел ни потерять то, что могла сказать Шота… ни потерять Кару.

— Я делаю то, что должен, — спокойным голосом сказал он Каре. — Не усложняй дело еще больше.

Ричард видел Кару во всевозможных настроениях. Видел счастливой, грустной, сломленной, решительной, непреклонной и яростной, но до этого момента не видел, чтобы ее гнев с такой силой и откровенностью сосредотачивался на нем.

Вдруг ему вспомнилась Кара в приступе необузданной ярости. Но это было очень давно. Сейчас он не мог позволить себе страдать от воспоминаний и усилием воли отрешился от них молча. Он думал о Кэлен и будущем, а не о прошлом.

Ричард стянул перевязь через голову и обернул ремни вокруг ножен. Самюэль, державшийся возле юбки хозяйки, ждал, его алчные глаза были прикованы к перевитому проволокой эфесу.

Держа обеими руками сияющие золотом и серебром ножны и старинную, тисненой кожи перевязь, Ричард протянул их Шоте.