Зедд повел Рикку вдоль внешней стены огромной залы. Он редко бывал здесь, поэтому вынужден был внимательно осматривать стену. Когда они достигли того места, которое он искал, он схватил руку морд-сит.

— Это здесь.

Рикка осмотрелась. На первый взгляд все здесь было точно так же, как и в любом другом месте залы.

— Что — здесь?

— Секретное место.

Все выглядело точно так же, как и по всей пещере — просто стена, сплошь покрытая выбоинами, оставленными инструментами рабочих тысячелетия тому назад.

Зедд поднял стеклянный шар выше, чтобы ей было видно, куда он указывает.

— Вон там. Видишь ту выемку? В углу, рядом с трещиной? Эта трещина шире посередине, чем на концах. Просунь туда левую руку. Там глубже есть отверстие.

Рикка нахмурилась, но все же приподнялась на носках и погрузила фаланги пальцев в отверстие.

— В стене есть выступ, — сказал он. — Я пользовался им, когда был маленьким. Залезь на него, если не можешь дотянуться.

— Нет, я достаю, — сказала она. — И что дальше?

— Это только половина. Просунь руку дальше.

Она пошевелила пальцами и погрузила руку по запястье.

— Дальше некуда. Мои пальцы во что-то уперлись.

— Подвигай средним пальцем вверх-вниз, пока не нащупаешь дырочку.

Она сосредоточенно нахмурилась.

— Готово.

Зедд взял ее правую руку и подвел к другой такой же выбоине на уровне пояса.

— Точно так же найди дырочку и здесь. Когда найдешь, сильно надави на обе одновременно.

Она застонала от напряжения.

— Нашла! Обе. Нажимаю.

— Хорошо. А теперь, не отпуская пальцы, поставь вот сюда правую ногу и как следует нажми.

Она мрачно взглянула на него, но все же сделала, как он сказал. Ничего не произошло.

— Разве ты не можешь нажать посильнее? Только не говори, что ты слабее, чем тощий старик.

Бросив на него гневный взгляд, она с усилием надавила на все три рычага. Стена вдруг пришла в движение. По команде Зедда Рикка отскочила, и у них на глазах часть стены бесшумно сдвинулась в сторону, словно массивная дверь — которой она, по сути, и являлась. Несмотря на огромный вес, дверь была сбалансирована так, что для ее открытия достаточно было просто сильного нажатия.

— Милостивые духи! — прошептала Рикка, наклоняясь вперед и заглядывая в темноту проема. — Как ты вообще нашел эту дверь?

— Я нашел ее, еще когда был подростком. Собственно, тогда я подошел к ней с той, другой стороны. И когда вышел через нее сюда, постарался запомнить место. Первые несколько раз я все же не мог его найти, и мне снова приходилось идти в обход.

— Зачем?

— В юности это было для меня спасением. По этому пути я мог прошмыгнуть обратно в замок, не тратя времени на обход через мост, как все остальные.

Она с подозрением повела бровью.

— Должно быть, ты был трудным ребенком.

Зедд улыбнулся.

— Были и такие, кто считал именно так. Это место сослужило мне хорошую службу. Я мог проходить здесь, даже когда сестры Тьмы захватили замок. Они ведь охраняли только главный вход. Им, как и всем из ныне живущих, не было известно о существовании этого места.

— Так это и есть то, что ты хотел мне показать? Секретный проход в башню?

— Нет, это далеко не самое главное из того, что скрыто за этой дверью. Пошли, я все тебе покажу.

У нее снова возникли подозрения.

— Скажи хоть, что это место из себя представляет.

Приподняв светящийся шар, Зедд наклонился к ней и прошептал:

— За этой дверью вечная ночь: путь мертвецов.

Ричарда разбудил далекий волчий вой. Жалобный зов эхом разнесся по горам, но остался без ответа. Ричард неподвижно лежал на боку в неестественном свете ложной зари, прислушивался, ждал ответного зова, которого все не было.

Ему казалось, он не может, как ни старайся, продержать глаза открытыми дольше, чем на один удар сердца — а уж поднять голову было и вовсе невмоготу. Из темноты проступили расплывчатые, движущиеся силуэты деревьев…

Ричард закашлялся, окончательно просыпаясь. Проснулся он очень сердитым.

На самом деле он лежал на спине. Меч покоился поперек его груди, одна рука сжимала ножны, а другая так крепко обхватила рукоять, что буквы надписи «ИСТИНА» отпечатались на ладони и кончиках пальцев. Меч был частично выдвинут из ножен — он гневался, потому и обнажился.

Первые лазутчики рассвета уже крались по лесистым горным склонам. Густые рощи были безмолвны и неподвижны.

Ричард задвинул клинок в ножны и, присев, положил его на постель рядом с собой.

Подтянув ноги и опершись локтями о колени, он провел пальцами по волосам. Его сердце все еще бешено колотилось от гнева меча. Этот гнев проник в душу без ведома Ричарда и помимо его воли, но его это не удивило и не встревожило. Уже не впервые меч покидал ножны во время сна. Иногда, просыпаясь, Ричард обнаруживал, что клинок полностью обнажен.

Но почему в момент пробуждения его посетило именно это воспоминание?

Он знал ответ на этот вопрос. Ему приснилось то утро, когда, проснувшись, он понял, что Кэлен пропала: страшное воспоминание о ее исчезновении. Этот ночной кошмар стал частью того кошмара, в который превратилась его жизнь; что-то было в нем такое, что заставляло снова и снова возвращаться к нему. Тысячи раз Ричард пытался разобраться, но так и не понял, что же значимое содержалось в этом воспоминании.

Волчий вой, разбудивший его тогда, был странным — но не настолько, чтобы вызвать такую тревогу.

Ричард осмотрелся, но не увидел в темноте Кары. Между толстыми стволами деревьев он различил только алую полосу рассветного неба, напоминающую кровавую рану.

Он смертельно устал от бешеной езды из глубин Древнего мира. Много раз их останавливали солдаты, патрулирующие Срединные земли, либо же отряды вражеских войск. Они не составляли основную силу Имперского Ордена, но были достаточно опасны. Один раз они позволили каменотесу и его жене, как представились Ричард и Кара, продолжить свой путь «к месту работы во славу Ордена». Во всех остальных случаях приходилось драться. Стычки были кровавыми.

Ему требовалось больше времени на сон — в пути они почти не отдыхали, — но с тех пор, как Кэлен пропала, они не могли позволить себе спать вволю. Он не знал, сколько времени ему понадобится, чтобы ее найти, но не собирался тратить впустую ни секунды. От отказывался признать, что помощь уже запоздала.

Одна лошадь недавно пала от изнеможения — он даже не помнил, когда именно это произошло. Другая повредила ногу, и ее тоже пришлось бросить. Ричард сомневался, что в ближайшее время им удастся добыть еще лошадей. Следовало заняться более важными делами. Они приближались к Агаденскому лесу, обители Шоты. За последние несколько дней они совершили тяжелое восхождение по горной гряде, опоясывающей лес.

Растирая усталые, ноющие мышцы, он в который раз задумался о том, как уговорить Шоту помочь. Она помогала ему прежде — но не было никакой уверенности в том, что так будет и в этот раз. Сказать, что от Шоты можно ждать чего угодно, значило не сказать ничего. Некоторые люди боялись ведьмы до такой степени, что даже не произносили вслух ее имени.

Зедд однажды объяснил ему, что Шота никогда не говорит того, что ты хочешь знать, не добавив того, чего ты знать не хочешь. Ричард не мог даже представить себе, чего не хочет знать — но очень хорошо понимал, что хочет: Шота должна рассказать ему все, что знает об исчезновении Кэлен и о том, где она может находиться. Если она откажется, возникнут большие проблемы.

Когда его гнев начал спадать, он вдруг ощутил на лице холодное, колючее прикосновение тумана.

Тут же он заметил среди деревьев какое-то движение.

Он прищурился, пытаясь разглядеть что-либо в темноте. Это не ветер играл листьями; ветер уснул в предрассветном лесу.

Казалось, что ветви деревьев движутся в темноте туда-сюда.

И в то утро тоже не было даже намека на ветер.