‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Хорошо, а я пока… – Ари подошла к полкам, заставленным книгами в тисненых золотом и серебром обложках. Точно, она сможет здесь задержаться, чтобы разглядеть хотя бы планы поместья, это очень просто сделать. – Я пока что ноты найду, здесь много было красивых пьес, где же я их видела…

Она подбежала к одной из полок и потянула нотную тетрадь из середины стопки, чтобы она задела остальные и все они начали сползать на пол. Подхватила их на лету, кивнула Розалинде:

– Ох, какая я сегодня неловкая, все перепутала, – Ари положила нотные тетради на столик, остановив жестом Розалинду. – Нет-нет, не надо помогать, я сама. Сейчас разберу их и приду в гостиную, попробуем, как звучит инструмент. Я так давно не играла!!! Боже, за что хвататься, какая везде тут красота, наверное, возьму что-то короткое для начала. Вот, сборник с народными мелодиями, может? Или вот эти – тут такие разные композиторы!

Она изобразила радость и предвкушение, радуясь в глубине души, что ее маленькая хитрость удалась  – Розалинда оставила ее в одиночестве, уверенная, что Ари будет восторженно перебирать нотные тетради. Теперь дело оставалось за малым – аккуратно и тихо отойти от столика и зайти за первый стеллаж с историческими мемуарами. За ним стояла конторка с хозяйственными книгами – расходы, доходы, какие-то платежи арендаторов.

Ари не очень внимательно слушала объяснения управляющего, она тогда решила, что ее не могут интересовать столбики цифр. Если вдруг она начнет задавать вопросы – то все поймут, что она не такая уж наивная, будут слишком осторожны, ни о чем не проболтаются.

Как будто это помогло! Они и так не говорят ничего, врут или придумывают. Лучше бы она внимательно посмотрела на расходы, вдруг там что-то нашлось бы? Ари фыркнула, выуживая из толстого гроссбуха копию плана поместья.  Вот ведь, даже не помнит, какой там масштаб – но хорошо, что тот, кто срисовал план, все отметил. Оставалось надеяться, что здесь найдется тот самый одинокий домик в лесах, служивший прибежищем для старого портного.

Вечером Ари что-то напугало, и страх никак не хотел отступать. Даже в малой гостиной – освещенной свечами, с уютно потрескивающим камином – было очень страшно, как будто сумрак из-за окна вот-вот нападет и набросится. Утащит в чащу леса, в пустой дом, где никто не живет. Не живет, как же! Она целую вечность смотрела на карту поместья, сделанную для каких-то налогов или неизвестно чего еще, и представляла, где должен быть этот домик.  Совсем недалеко от замка, если она верно поняла масштаб… Как раз из окон малой гостиной его должно быть видно, и она специально весь вечер просидела у клавесина, играя затейливые мелодии. Дожидалась темноты, чтобы посмотреть – не горит ли там свет, в этом доме, спрятавшемся за густыми елями.

И свет горел, тлел болотным огоньком, такой же неяркий и желтоватый. Хотя нет, болотные огоньки, которых так боялись в Хольме, были зеленоватые. Но все равно неверно подмигивающая искорка в чаще казалась такой же зловещей, как и искры над болотом. Последуй за ними – и они утащат за собой, оступишься на кочке – и погрузишься с головой в трясину. А они будут неслышно смеяться и звать новую жертву.

Ари тряхнула головой, прогоняя видение. Это все нервы – и от страшных историй, прочитанных в книге, и от того, что она целый час разбирала пьесу с названием «Танцы призраков», и от комнаты этой тоже не по себе, которая закрыта. Ничего страшного же не происходит, не может произойти, ей ничто не угрожает в этом доме. Кроме мужа, который приедет еще нескоро. А скрытый в чаще домик ей тем более не угрожает, ведь так?

– Пора, пожалуй, спать, – задумчиво проговорила она и дернула за шнур колокольчика.

Дейдре появилась так быстро, как будто не бежала из комнат для слуг, а была где-то совсем рядом, в коридоре, и следила за Ари. Ну и пусть, ничего предосудительного Ари не делала, но надо быть настороже. Кто знает, может быть, слуги негласно наблюдают за каждым ее шагом? Да, раньше это в голову не приходило, но было очень похоже на правду. Ари очень редко оставалась одна, все время кто-то был рядом… Это сегодня им не надо было за ней присматривать, потому что они слышали звуки клавесина? Эх, вот был бы механический клавесин, она бы могла его завести – и сбежать из-под надзора. Мечты, конечно. Но надо подумать, как можно незамеченной прокрасться к тому самому домику. После заката не хочется, но если выхода не будет, то придется…

Сначала Ари решила попробовать не с домиком, а с таинственными комнатами. Здесь все казалось проще – не надо выходить из замка, что само по себе сложно сделать ночью.  Значит, сначала найти ключи – если они у хозяина замка, то логично же, что он их хранит в своей спальне! Или не логично? Может брать всюду с собой…

Ари не могла не рассмеяться, представив себе Тэнима Лингрэма, сгибающегося под тяжестью огромных ключей, а они должны были быть правда очень большими, если скважина была в пол-ладони Ари.

Ну что она, право слово? Если там ключей нет, придумает что-то еще.

– Дейдре, я собираюсь спать, что-то я засиделась сегодня, – притворно ахнула Ари, посмотрев на часы, и воскликнула: – Ночь уже!  Ты не боишься ходить по этим коридорам в темноте, хотя бы после того, что случилось с Элизой?

– Нет, конечно, – прыснула Дейдре, провожая ее до спальни,  – тем более что Элизу, как говорят, убили в лесу… А сейчас здесь безопасно…

Она резко замолчала, и Ари спросила:

– Сейчас? А что – было опасно?

– Нет-нет-нет, я оговорилась, – зачастила Дейдре, – но ведь правда, мы не можем знать, что будет в  будущем, может, и здесь будет опасно. Лет через сто. Я про это подумала.

– Ясно, – Ари покачала головой, не веря ни слову.

Конечно, Дейдре имела в виду прошлое, а не какое-то будущее, хотя как знать – может быть, она подумала про лорд-маршала, который скоро приедет. И тогда здесь будет опасно. Да нет, бред какой-то. Она ведь недавно работает, ничего не знает ни о таинственном якобы умершем в детстве брате, ни о каких-то секретах, воспоминание о которых затыкает рот и Розалинде, и тому же Кристиану.

Ари отпустила Дейдре и через пару минут тихонько приоткрыла дверь. Сквозь щелочку она увидела облачко света, отбрасываемое свечой за поворотом коридора. Значит, действительно кто-то остался и ждет, пока Ари не заснет? Неважно, сейчас она якобы задует свечу – как только она зайдет в тайный ход между своей спальней и спальней лорд-маршала, свет перестанет пробиваться под дверью.

– Будем надеяться на лучшее, – вздохнула Ари и шагнула в открывшийся проход.

У выхода она замерла, закусив губу – ну как она не подумала, что из коридора могут увидеть свет в покоях лорд-маршала? Она поставила свечу на пороге хода и прокралась к двери. Прислушалась и попробовала повернуть ручку – та неожиданно поддалась, и Ари чуть не вылетела в коридор, едва ли не под ноги того, кто стоял там со свечой.

Ари вовремя отступила назад, зажав рот рукой. Ей повезло, что Дейдре (а это была она, больше ни у кого в доме не было таких волос медово-рыжего цвета) смотрела в окно, что-то напевая себе под нос. Одну из пьес, которые сегодня исполняла Ари, самую сложную. Дейдре вздохнула, еще раз бросила взгляд в сторону спальни Ари и ушла, так же вполголоса мурлыча финальную мелодию, где призраки двух влюбленных прощались друг с другом навеки. Дейдре хорошо пела, слишком хорошо для простолюдинки, Ари могла отличить поставленный голос от обычного, хотя сама петь не любила. Все ей казалось, что слишком жалобно звучит ее голос, слишком тихо, слишком плоско. Да, сестры в монастыре и не в таком убедят.

Но мало ли, может, у служанки отличный слух и  память – такое тоже бывает. Ари почувствовала укол зависти и возмутилась, когда Дейдре пропела очень прочувствованно:

– Прощай навек, судьба жестока, – так, что сердце сжималось, его щемило от непреодолимой тоски.