— Да, хорошо, — эхом отозвалась она, толком не разбирая, что говорит ее муж.

Хорошо, да, теперь все хорошо. Она жива, а тот человек мертв...

Ари почти не помнила, как они добрались до замка: она то выныривала из полузабытья, ощущая как чьи-то руки помогают ей раздеться, как теплая вода купальни принимает ее тело, как кто-то намыливает ей лицо и волосы.

— Бедная ты наша девочка, — да, кажется, это Розалинда. — Вот начитаетесь всяких своих романов — и вечно лезете кого-то спасать. А если бы лорд Лингрэм не приехал? Не хватился тебя? Да и я хороша — не досмотрела.

— Вы... ты ни в чем не виновата, это все я... — а молочный туман перед глазами снова сгущался, складывался в невнятные образы. Фигуры людей, огромная лисица, что мчится прямо на Ари через болото. А из-за уже близких спасительных древесных зарослей выступает огромная заросшая шерстью фигура — медведь, да, страшный, разъяренный, обезумевший.

— Вот, выпейте, миледи. А я вам пока волосы вытру. Маленькими глоточками, вот так. Поспать вам нужно, так лорд Тэним сказал.

Надо же, они все так добры к ней! То, что она едва не совершила нечто ужасное, доходило до Ари пока что только урывками. Полезла в лес, в эту избушку, придумала себе бородатого спасителя... А он убил бы ее, как тех горничных и Элизу Мерсье. Ари опустилась на подушки, Дениза бережно прикрыла ее одеялом, задернула плотные шторы — и в спальне сразу же стало темно. И можно поверить, что ночь только начинается, что это ужасное утро так никогда и не наступало.

— Заснула? Вот и славно.

Показалось ли ей, что она слышит голос мужа, или это было уже частью ее сна? И там они ехали верхом, вдвоем оседлав Рейко, рассекали высокие травы, устремляясь к синевшим в предрассветной дымке горам и оранжевому солнечного шару, зависшему между двух горных пиков. Серое и оранжевое... Гроздья рябины на камне. Прохладный ветер дул ей в лицо, она чувствовала дыхание Тэнима у себя за спиной. И отчего-то становилось легко и спокойно.

— Ты разбойник, Тэним, — весело прокричала она, оборачиваясь к нему.

На его губах играла улыбка: не презрительная, не насмешливая — так смотрят на тех, кто действительно дорог.

— Ну да, — откликнулся он, — все же мне удалось украсть тебя, маленький лисенок. И увезти далеко-далеко, туда, где нас никто не найдет.

— А где эти горы? — прежде она не видела подобных в окрестностях замка лорд-маршала.

— Везде, где ты захочешь! — смеялся он, обнимая ее все крепче.

И стайки белых бабочек летели им навстречу, словно лепестки ромашек.

Когда Ари проснулась, была глубокая ночь: на столике возле окна оплавлялась свеча, в кресле дремала Дениза, встрепенувшаяся сразу же, стоило Ари чуть пошевелиться.

— Я сейчас принесу еще отвара, миледи. Прикажете еще что-нибудь?

Ари только покачала головой, плотнее кутаясь в одеяло. Там, за темными окнами, пряталось что-то страшное — она знала. Получеловек-полузверь. Он огромный, как медведь, у него острые клыки, а в когтистой лапе он сжимает кривой остро наточенный нож. Он подкрадывается все ближе, еще чуть-чуть — и он отдернет занавеску, прыгнет в комнату... "Что, нашел себе новую шлюху, бастард?" Она закрыла лицо руками, вспоминая эти грубые слова.

Она едва не вскрикнула, услышав вместо легких шагов Денизы твердую поступь лорд-маршала, — и тут же едва не прыснула: он был в облегающих бриджах и распахнутой на груди лиловой сорочке и сжимал в пальцах отнюдь не нож, а бутылку вина и бокал.

— Моя супруга позволит мне посидеть здесь пару минут? — осведомился он.

Но разрешения ему и не требовалось: он уже пододвинул себе кресло поближе к изголовью Ари, а вино обрело место на ее ночном столике, куда незамедлительно переместилась и свеча. И в отбрасываемых пламенем отсветах черты его лица казались печальными и... непривычно мягкими.

— Все еще боишься меня, маленький лисенок?

Ари вздрогнула — ведь это была фраза из ее сна! Как он мог ее подслушать?

— Я... — она не знала, что говорить: сейчас сходство между братьями было почти незаметным, и все же... — Это все я! Если бы не моя глупость, лорд Лингрэм! Простите меня. Если сможете. Вам же пришлось... пришлось...

— Убить чудовище, которому давно место в преисподней? Ты едва не погибла из-за моей беспечности — и просишь прощения? Кстати, если я не запамятовал... у меня вроде было имя? Или нет? И я так и появился на свет лордом Лингрэмом? Или, правильнее сказать, лорд-маршалом? Лингрэмом я как раз и не был... Зови меня Тэним, Ари. И смирись: твой муж и вправду бастард. Хоть и признанный человеком, которого всю жизнь звал отцом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Трудно было сказать, сколько он выпил, должно быть, немало, раз пришел откровенничать с девчонкой, которую и не знал толком. Дверь едва слышно скрипнула и тут же затворилась вновь: должно быть, это Дениза, увидев, что Ари не одна, не посмела мешать им.

— Что мне рассказать тебе? Или начнешь ты? Если, конечно, не предпочтешь поспать еще. Тогда мне останется только смиренно удалиться, — он развел руками, едва не расплескав вино.

— Я? — изумилась Ари.

— Ты, лисенок. Отчего тебя так и тянуло в лес, хотя и я, и Розалинда твердили тебе, что вход туда тебе заказан?

— Простите меня, лорд Лингрэм, что я нарушила ваш приказ.

Он засмеялся — нет, не грубо, не издевательски. Просто смеялся, как это делают все обычные люди.

— Мне произвести вас в корнеты, леди Лингрэм? И приставить к себе порученцем?

— Мне непросто звать вас по имени, я ведь едва вас знаю. И... спасибо, что спасли меня.

— Надеюсь на откровенность в качестве твоей благодарности. Ну же, начинай! Или... если хочешь, за тебя это сделаю я. Однажды одна маленькая любопытная девочка гуляла по парку. С ней была старая скучная компаньонка, неповоротливая, докучливая — впрочем, таково уж это племя — а за оградой шелестели кроны высоких деревьев, шептали, звали к себе...

— Вы рассказываете мне сказку, Тэним?

— Просто пытаюсь представить себе, что было в твоей хорошенькой белокурой головке, когда ты тайком сунулась туда. Одинокая юная жена, брошенная мужем сразу после свадьбы. Всего на пару недель — но разве это важно? Она бродит по замку, выискивает тайны. Те, которые есть, и те, которых не существует. И однажды она...

— Я выбралась ночью из замка и увидела тележную колею за садовой калиткой. И еще следы от засова на двери и... А в том доме постоянно горел свет. Мне стало интересно, и я...

— Отчего ты ему поверила? Человек, пугающий и отвратительный, как взбесившийся медведь, — а ты бросаешься спасать его.

Ари уже давно сидела на постели, то и дело поправляя съезжавший набок воротник сорочки. Наверное, пришла пора расстаться со своей детской тайной. Тем более что она обернулась непроглядным кошмаром.

— Борода, — чуть слышно прошептала Ари. — У него была борода.

— О да! Люди, носящие бороды, как никто достойны доверия! — Тэним коротко рассмеялся и плеснул себе еще вина в бокал. — Если пожелаешь, Дениза приготовит тебе глинтвейн.

Наверное, отказываться было глупо, и Ари сказала "да". Горячее вино развязывало язык, и та ночь на болотах вновь приблизилась, стала явью. Она рассказывала и не могла остановиться: как они с Бастьеном неслись по подземному ходу, как протискивались в узкий лаз, как брат раздразнил лисицу...

— Понимаете, я не знаю, почему, но мне показалось, что тот человек... ну, который развел для нас костер и вывел на дорогу, что... он был очень добрый. И мне даже порой бывало стыдно, что мы от него сбежали. Он ведь и лису пожалел, он в воздух стрелял!

— Если бы в темноте я стрелял в зверя, я мог бы ненароком задеть вас.

— Вы? Но вы же...

Она неверяще смотрела на него, даже протянула руку и, осмелев, коснулась гладко выбритого подбородка. И тут же отдернула ладонь, словно устыдившись собственной дерзости. Почему в ее воспоминаниях человек на болотах казался ей голубоглазым? Разве можно рассмотреть цвет глаз в темноте? И те украшения, что она получала в дар от Тэнима — словно ягоды рябины, опутанные золотой паутиной...