— Эй! — послышался грубый, но добродушный голос. — Ты, что ли, переводчицей будешь?

Девушка развернулась, поджимая губы, и смерила взглядом широколицего здоровяка в «тропичке», бугрящегося от мышц, отчего его сложение казалось бесформенным. «Качок» выглядывал с водительского сиденья новенького «уазика».

— Представьтесь, — обронила Соня весьма прохладным голосом.

— Старшина 1-й статьи Рудак, — мускулистая длань метнулась к форменной кепке в ленивом, но четком жесте.

— Лейтенант Динавицер, — отчеканила девушка.

— Виноват, товарищ лейтенант! — старшина белозубо осклабился. — Исправлюсь. А меня за вами послали, приказано доставить в расположение! Садись… Э-э… Садитесь!

«Безнадежен», — вздохнула Софи, и полезла в тесную кабину.

— Ого! — подивилась она. — Кондиционер?

— А то! — мигом загордился старшина. — Не лаптем фо хлебаем!

— Чего-чего?

— Фо! Суп тутошний, с лапшой. Щей здесь не варят, а жаль…

«Уазик» развернулся, и покатил с аэродрома, открывая живописные виды на бухту, на горы, до самых вершин поросшие курчавой растительностью, на корабли, отразившиеся в водной глади. Здесь базировались корабли 17-й ОпЭск ТОФ и, частично, 8-й ОпЭск, в зону ответственности которой входил Индийский океан.

ТАВКР «Минск», ТАВКР «Новороссийск»… РКР «Варяг» и «Адмирал Горшков»… ПКР «Москва» — не старый, проекта «Кондор», а новый, метров на двадцать длиннее. Теперь крейсер не тесен ни экипажу, ни вертолетам… АТАВКР «Харьков»… Громадный БАРЗК «Урал»…

Соня невольно улыбнулась, вспомнив, как Максимка знакомил ее с кораблями на базе, и до чего ж она дивилась огромности «Урала».

— Старшина! А «Владивосток» прибыл уже? Не в курсе?

— УДК, который? — оживился водила. — На подходе! Часика через два причапает! Ждем-с.

Девушка смешливо фыркнула, и загляделась на блеск мелких волн, что разливался по всей бухте. Максим так ждал этого похода… И так огорчался, что долго не увидит ее!

«А вот… — Соня неслышно хихикнула, ладонью прикрывая рот. — Сюрприз будет!»

На базе «Камрань» даже казармы выглядели коттеджами, а уж офицерские «бунгало», утопающие в нагромождениях глянцевой зелени, и вовсе тянули на скромные виллы.

Правда, лейтенанту Динавицер полагалась всего лишь одна комната, зато с отдельным санузлом.

Покрутившись под душем, Соня развесила вещи, и плюхнулась на диван. Всё! На сегодня она свободна. И на все выходные! Вьетнамскую делегацию стоит ждать лишь в понедельник, а пока…

Дотянувшись до пульта, девушка включила телик. С экрана будто холодом потянуло — там перекатывались свинцово-серые волны Северного моря.

Военный корреспондент в камуфляже, в каске и «бронике», вещал с палубы ТАКР «Киров»:

— Король Шотландии высочайшим указом «прописал» советский флот на базе Скапа-Флоу! Это одна из самых удобных гаваней мира. В Первую мировую войну именно там базировался британский «Гранд флит», однако, после успешных атак германских подлодок, корабли были выведены. По приказу Главнокомандующего ВМФ СССР, в Скапа-Флоу направляются два судна-носителя глубоководных аппаратов и корабли спецназначения. Со дна бухты будут подняты английские линкоры «Ройал Оук» и «Вэнгард», а также кайзеровские — «Кёниг», «Маркграф», «Кронпринц Вильгельм». Их отбуксируют в Росайт на разделку и утилизацию… Но это планы на близкое будущее. Сейчас же отряд боевых кораблей под командованием вице-адмирала Гирина следует к Эдинбургу. Ситуация очень и очень напряженная! Английские войска продолжают атаковать пограничные укрепления на реке Твид и вдоль холмов Чевиот, отвлекая силы шотландских ополченцев. Главный же удар будет нанесен с моря — в этом сходятся все аналитики. К Эдинбургу направляется так называемая «Евроармада». Впереди идут десантные корабли «Тоннэр» и «Альбион», их задача — высадить морскую пехоту и захватить плацдарм. С воздуха морпехов прикроют палубные истребители — тяжелые и легкие авианосцы следуют в кильватере УДК. А эсминцы и фрегаты, собранные, как с бору по сосенке, со всей Европы, идут в охранении. Судя по хвастливым трансляциям, на мачтах «Евроармады» полощут флаги Англии, Франции, Италии, Испании, Нидерландов, Швеции, Норвегии… Боевые действия могут начаться в любой момент! Да, нам не видны вражеские корабли, но со спутника они, как на ладони…

Соня выключила телевизор. Нет, она не боялась, как мама, всех этих БД. Понимала, что иногда подступает край, и надо действовать жестко. Уже! Уже нет Великобритании, хотя Лондон и не признает новой реальности. Осталось потыкать Англию носом, как шкодливую кошку, чтоб не гадила больше — и тогда НАТО развалится окончательно. Сразу посвежеет, и жить станет лучше, жить станет веселей!

В дверь постучали, и в комнату просунулась хорошенькая головка соседки, молодой врачини:

— Привет! Я — Катя!

— Соня, — улыбнулась хозяйка. — Проходи!

— Ой, нет! Пошли лучше встречать «Владик»! У меня там жених!

— И у меня! — рассмеялась Соня. — Побежали!

Гигантский УДК не входил в залив, а именно вплывал, являл себя с замедленной торжественностью — буруны почти не пенились, расходясь «усами» от притупленного форштевня. Корабль как будто дрейфовал, сносимый течением к одному из трех пирсов, на любом из которых можно было бегать стометровку. Лет сорок назад их строили штатовцы для своих авианосцев. Ну, и нашим они сгодились…

«Владик» мягко причалил, и экипаж запрыгал по гулкому трапу — всем, от матроса до капраза, охота была ступить на твердую землю.

— Борис! — завизжала, запрыгала Катя. — Борька-а!

Кряжистый мичман, усатый, как Шевченко, гулко захохотал, подхватывая свою ненаглядную, закружил ее, завертел…

А Соня стояла спокойно, и ждала. Задумчивый Гирин едва не прошел мимо — девушка лишь улыбнулась.

— Соня⁈ — лейтёха засиял сверхновой. — Со-онечка! Ты здесь?

— Служба такая… — проворковала лейтенант Динавицер перед тем, как быть задушенной в объятиях. — Ох… Тебе… на вахту… кох-да?

— Завтра, — обронил Максим, продолжая сиять и тискать, — вечером… Со-оня…

— Макс…

— Сейчас ты скажешь мне что-то важное! — умилился моряк. — Ты всегда так обращаешься, если серьезна, а если не очень серьезна, то зовешь Максиком, а если ласкова, то Максимкой…

— Пойдем ко мне, Максимка, — сладко улыбнулась Соня. — Пойдешь?

— Д-да… — заробел офицер флота. Девушка еще ни разу не звала к себе.

— Только пообещай мне одну вещь…

— Ага! Э-э… Какую?

— Что останешься со мной на всю ночь… до утра.

Гирин ничего не ответил — горло пережало волнением. Он лишь притиснул покрепче самое дорогое на свете создание… самое красивое, самое милое… самое родное и любимое.

— Обещаю! — вытолкнул он, шалея от собственной смелости. — На всю ночь, на всю жизнь!

Пятница, 26 декабря. День

Северное море, борт АТАВКР «Ульяновск»

Вице-адмирал никогда не думал о себе, как о флотоводце, вроде Ушакова или Нахимова. Он был Гириным.

На войне, как на войне, но времена меняются, а с ними и стратегия с тактикой. Кому сейчас нужен «кроссинг-Т»?

Зато без глобальной космической МКРЦ «Лиана» — никуда. И ГЛОНАСС ему в помощь, и орбитальные платформы «Око».

Гирину даже в голову не пришло собирать на флагмане зама с начштаба, начальника политотдела эскадры, командиров дивизий ракетных кораблей или бригад эсминцев — для этого существует связь через спутник и программа «Визант». Чай, не XVII век. Они всё обсудили и утрясли он-лайн…

Иван усмехнулся, глядя с мостика на угрюмые зеленые волны. Нашли, кого пугать! Да по сравнению с суровым Заполярьем тут — юг!

— Иван Родионович… — осторожно напомнил о себе капраз Лукашин.

— Я слушаю, слушаю, Евгений Михайлович, — спохватился командир эскадры.

Капраз кивнул, и продолжил бубнить:

— … Самое тяжелое положение сложилось у Чевиот-Хиллс, особенно на перевале Картер-Бар, и на реке Туид — англичане ударили двумя танковыми колоннами при поддержке авиации. Наши ребята с «Риги» и «Баку»… э-э… по ту сторону Шотландии отогнали самолеты… «Опустили» девять или десять «Торнадо» с «Тайфунами», плюс «Посейдон». Затем занялись танками и пусковыми установками «Сторм Шэдоу»…