— Существо было раздражено и не хотело тебя отпускать, — продолжил дракон сухим голосом. — Мне пришлось погружаться на самое дно, чтобы достать артефакт и успокоить его. Тебе повезло, что в Голь-Дэв создали несколько искусственных гротов, когда искали там залежи нужных ископаемых, иначе бы мне пришлось зубами выгрызать тебя из тех щупальцев.

— Поэтому вы оставили меня наедине с Головастиком?

— Поэтому я тебя спас, — отрезал он.

— Спасибо, — сказал искренне, вдруг осознав, что с благодарностью немного припозднилась. А затем, помолчав, буркнула: — Но могли бы тогда выплюнуть меня подальше от озера, а не на глазах у всей академии.

— Как же я об этом не подумал?

Меня так и тянуло продолжить спор, но холодный голос куратора ясно давал понять, что делать этого не стоило. Еще раз поблагодарив его, я направилась к выходу. Схватившись за дверную ручку, снова повернулась к нему и спросила:

— То есть вы не…

Я не знала, как выдавить из себя нужные слова, но, похоже, дракон и так понял. Опустившись в свое кресло, он качнул головой и совершенно серьезно сказал:

— Нет.

Расслабив напряженные плечи, покинула кабинет. Но закрывая дверь, услышала тихое:

— Пока нет.

Чувствуя, как пылают уши, щеки, да и вообще все видимые участки тела, я вернулась в комнату. Соседка встретила меня долгим внимательным взглядом, а когда я, переодевшись, плюхнулась лицом в подушку, впервые за долгое время заговорила.

— Что у тебя с этим драконом?

— Он мой куратор, — сказала я, легко догадавшись о ком шла речь.

«И ночной кошмар».

— И только? То есть между вами ничего больше нет?

«Разве что чувство неловкости и постоянное желание его придушить».

— Нет.

— Но сегодня он…

— Меня спас. По-другому было никак.

— А по вечерам в его кабинете…

— Он дает мне свою энергию, а потом выматывает упражнениями.

— Понятно.

Шу больше ничего не сказала, а я перевернулась на спину и мысленно застонала, представив как всё, должно быть, выглядело со стороны. Зажмурившись, попыталась забыть этот жутко длинный день и на удивление быстро провалилась в сон.

Не знаю, кто рассказал остальным правду о нашем с куратором «поцелуе», соседка, Талисия или сам Элреин, но на следующий день все уже знали, что место любовницы стального дракона остается свободным. Представительницы прекрасного пола и раньше проявляли интерес к дракону, отрицать привлекательность куратора было глупо, но после того, как стало известно его имя и происхождение, многие девушки начали караулить его в коридорах и стрелять глазками в надежде на ответное внимание. К более активным действиям перейти никто не решался, дракона всё же опасались и ходили по академии чуть ли не на цыпочках, постоянно оглядываясь. При виде мужчин в черном, которые всё еще здесь находились, некоторые парни дергались и даже вытягивались по струнке, точно солдаты на построении.

Напряженными выглядели и большинство преподавателей, особенно заметно померкло сияние Асфаделия, исчезла привычная ослепительная улыбка, а в ясных голубых глазах поселилось беспокойство. В отличии от него, Гленневаль, до того ходивший все дни молчаливым и сосредоточенным, кажется, смог наконец выдохнуть и даже повеселел.

Как и обещал, Элреин по одному вызывал студентов в свой кабинет, после допроса они возвращались бледные, растерянные и еще некоторое время с трудом связывали слова. Никто толком не мог ничего рассказать, как бы его не выспрашивали, что лишь больше погружало остальных в нервное состояние.

Первое практическое занятие после происшествия на озере прошло в весьма странной обстановке. Перед дверью кабинета столпилось, наверное, не меньше сотни студентов, желавших за нами подглядеть, и вся группа сидела на своих местах как на иголках. Когда прозвучал сигнал начала лекции, дракон, даже не приподнимаясь с краешка стола, взмахнул рукой и запустил в сторону дверного проема лассо из белого пламени. В коридоре послышался испуганный визг и панические вопли, однако огненная веревка никого не задела, ловко обвила дверную ручку и дернула её на себя. Снаружи раздался грохот. Кажется, кто-то упал в обморок. Развеяв лассо, дракон отряхнул руки и невозмутимо начал занятие.

До конца лекции ребята сидели с вытаращенными глазами и явно находились под впечатлением от очередной демонстрации силы. А новой темой урока, как и угрожал куратор, стал эмоциональный контроль и то, насколько он важен во время погружений. Дракон рассказывал известные истории случаи, когда даже опытные и хорошо обученные имерсы попадали под влияние своих эмоций. Опасность заключалась не в потере контроля и преждевременном возвращении в тело, а в так называемой «ментальной ловушке», оказавшись в которой, имерс уже не мог самостоятельно выбраться и вернуться из погружения. Его сознание навсегда оставалось вне физического мира.

— Вы не сможете выйти из ментальной клетки, так как не будете осознавать, что находитесь именно в ней. Это сильная и опасная магия энергетического уровня, она непредсказуема, она внезапна, и единственный способ её избежать — сохранять холодный рассудок.

Одногруппники слушали, затаив дыхание, и хотя дракон вел себя как прежде, отношение к нему заметно поменялось. Кирнан, постоянно пребывавший в хмуром задумчивом настроении, сохранял бесстрастное выражение на лице, но едва заметно поджимал губы, а вот Альцаган с явным трудом сдерживал улыбку и восторг в серых глазах.

После занятия меня поймал в коридоре Дехар и, к моему изумлению, затащил в пустую аудиторию. Не дав времени даже возмутиться, он положил ладонь мне на затылок и придвинул мою голову, сам склонился и посмотрел прямо в глаза. Белый огонь его глаз вспыхнул ярче, на мгновение ослепляя.

Дехар вдруг смачно выругался, на его мощной шее проступили серебристые чешуйки.

— Чтоб меня поразила деменция! Почему в тебе всё еще свинец? Когда ты его ела?

В ответ я хлопнула ресницами и честно признала:

— Свинец? Да откуда мне знать? Я же не могу различать их на вкус, они все одинаково противные!

Задумавшись, добавила:

— Но металлы я сейчас получаю только от куратора.

— Ясно, — Дехар вздохнул, прикрыв на мгновение глаза.

Он отпустил мою голову и развернул за плечи в сторону дверного проема, в котором стоял… ну, кто еще это мог быть? Элреин перевел взгляд с меня на помощника и снова на меня. И вот вроде ничего предосудительного не сделала, но стало почему-то жутко неловко. Свинцовый же дракон и вовсе побледнел, шумно сглотнув.

— Фэндир.

— Тугала, я ведь говорил, что её допрашивать не нужно.

— Я не допрашивал…

— Нет? — Элреин выгнул бровь, заложив руки за спину. — Тогда что же?

— Э-э, решил убедиться, что после вчерашнего с ней всё в порядке.

— Убедился?

— Так точно!

— Тогда свободен.

Дехар кивнул и стремглав вылетел из аудитории. Прищурив на меня горящие недовольным желтые глаза, дракон тихо сказал:

— Держись подальше от менталов, Яна.

После чего тоже скрылся в коридоре.

— Это тебе, малышка.

Франций опустился за наш столик и поставил передо мной кружку с горячим напитком, от которого исходил умопомрачительный аромат черного кофе. Я так давно об этом мечтала, что, забывшись на мгновение, шумно втянула носом воздух и блаженно закатила глаза. В этот раз блондину почти удалось меня подловить, но я сложила руки на груди и уверенно отказалась от угощения.

Мне хватало и обмена энергией с куратором, чтобы еще привлекать к этому третьего лишнего. Зачем это было нужно блондину я искренне не понимала, но Франций не оставлял попыток подсунуть мне что-нибудь из своей еды.

Еще и Кирнан куда-то пропал перед ужином и оставил меня одну разбираться с назойливым одногруппником.

Тот невозмутимо отхлебнул из принесенной чашки и воодушевленно произнес:

— Представляешь, мне сегодня написал Адалет! Он приедет на Каас-Толом.