Я удрученно пожал плечами. Тело потряхивало ознобом. Хотелось жутко пить…

— Что это? — ткнув пальцем в темный шевелящийся комок и с омерзением скривившись, требовательно спросил Зевран у Лондона. — Она сильно больна? Это лечится?

— Брат. Не истери. — ледяной тон Чон-Е окатил нас с ног до головы и чуть остудил старшего. Ненадолго. Все глаза были прикованы к молодому эльфу, тот не заставил себя ждать:

— Насколько мне известно, такая дрянь появляется при дисбалансе двух начал. Это… паразит, который начинает расти при слабом духовном ядре и своей массой убивает хозяина, превращая его в нежить третьего ранга — ходячего трупа.

— Интересно. Разве ядро не у всех находится в гармонии с телом? — тихо осведомился лиловоглазый дроу. Пятый брат удрученно качнул головой:

— Просто так, внутренне, его ничто не может потревожить, если только…

— Если только… кто-то не повлиял на него… кха-кха… извне. — с трудом размыкая губы, прошелестел я, откидываясь спиной на низ софы.

— А? — эхом отозвались они, кроме Зеврана. Тот, наоборот, призадумался, с каждой секундой становясь мрачнее. Лондон, утерев руки вынутым из кармана платком, согласно вымолвил:

— Верно. Но я не имею понятия, кто может из нынешних существ позариться на какого-то человека, вроде тебя. Ты ведь в столице уже второй месяц торчишь…

— Я знаю… — зверея, прорычал наставник. Шагнув в мою сторону, он присел на корточки и жестоко оскалился. Темные пальцы цепко схватили мой подбородок, не дав даже дернуться в сторону. По искаженному лицу наставника заходили желваки. Испуганно ахнув, я уставился на него расширенными глазами и услышал полный негодования голос: — Я тебя предупреждал… Эта дрянная ящерица — настоящий паразит на твоей шее. А ты мало того, что не избавилась от этого дерьма, так и еще за четыре днивня до Новогодья попыталась сдохнуть у меня прямо на глазах! *Хлобысть!* Идиотка!

— Ух! Черт… — упав набок от хлесткой пощечины, выдохнул в пол, раздув попавшие на лицо волосы. Надо мной вновь нависли страшные тучи… Это я мигом осознал, еще до удара, когда увидел безумный огонек в глазах эльфа. Он также смотрел на меня в лесу Кордона. Кое-как поднявшись на сильно дрожащих руках, я поспешил все ему объяснить, вернув свой прежний голос: — Зевран, прости, я хотела его…

*Хлобысть!* — прилетел мне еще один удар, теперь с ноги, заставивший согнуться в три погибели. Я вновь рухнула обратно и истошно заскулила, держась за живот.

— Не ври мне! Если б захотела, то избавилась бы давно! — ядовито выплюнул он, стоя прямо надо мной и сжав руки в кулаки.

— Брат… — попытался вклиниться в разговор Бай-Чон-Е, но его тут же:

— Молчать! — остервенело приказал зеленоглазый эльф, даже не повернувшись к нему. Второй брат умолк и склонил голову в поклоне. Лицо Лондона же сковал ужас, он видно редко видел приступы гнева у командира и сейчас просто поражался накалившейся атмосфере. — Ты… — его голос сейчас был настолько высокомерным, излучающим потоки презрения и бешенства, что я не могла ничего просто выдавить из себя, чтоб хоть как-то исправить свое положение. Поэтому не сразу осознала, что меня жестко схватили за одежды на груди и стремительно подтянули к себе, не как нашкодившего кота, как последнего отморозка, которому пора набить рожу. Находясь в его захвате, лихорадочно принялась вырываться, побивая руками его окаменелую ладонь. Секара! И его лицо уже напротив моего, а ледяные изумрудные глаза сковывают мою душу своей изморозью. Нервно сглотнула и отвернулась. Темные губы искривила злая усмешка, показав клыки: — Разбаловал я тебя… — сухо вымолвил дроу, обжигая своим разгоряченным дыханием щеку: — Давно ты не получала хорошей трепки, человечка. Того гляди и покладистей была б.

— Я-я… хотела сказать…

— Я ненавижу, когда кто-то ставит мне палки в колеса, особенно те, кто находится со мной в союзе. — игнорируя мои тщетные шептания, продолжил Зевран рычать мне в ухо, не ослабляя хватки. — Выполнение этого контракта намного дороже наших жизней… — он обвел рукой зал и находящихся здесь братьев. — и уж тем более дороже никчемной твоей! Мне было б глубоко плевать на то, что ты б загнулась от этой черной дряни. Проблема с ящерицей твоя собственная. И мне глубоко насрать, как ты будешь ее решать. Но предупреждаю, выйдешь из строя не завершив дело, я тебя из-под земли достану… — оскал на его лице становился все страшнее, а слова все тише. Черты хищно заострились, уши дергались звеня многочисленными серьгами. — Воскрешу и буду мучить, пока не надоест. Поверь, это в моих силах. — я лихорадочно закивала, вняв его угрозе. — Ты всего лишь пешка в моих руках и должна следовать поставленной цели до конца — добраться до короля. С доски не сойдешь, пока я тебя с нее не уберу лично! Поняла?

— Д-да… — пискнула я в ответ, чуть ли не теряя сознание от дикого ужаса, что источали его зеленые омуты глаз.

— Лондон! — рявкнул он пятому брату.

— Да, sat’rian? — тут же отозвался эльфенок, возникший из-под его руки.

— Делай что хочешь, но она мне через четыре днивня нужна здоровая… И не дай Ллос, она таковой не будет, я с тебя десять шкур спущу! — искоса глянув на младшего, выплюнул Зев приказ.

— Так точно! — упав на колени и склонив голову, выкрикнул Лондон, заметно посветлев от страха лицом.

— Бай-Чон-Е!

— Да!? — мигом откликнулся второй дроу, сложив веер. Подобно пятому эльфу, он живо опустился на пол в поклоне и поджал уши.

— Ответственность с тебя не снимается. — рыкнули ему с не меньшей злобой, так и не думая меня отпускать. — Их косяк — твой! А я не отличаюсь большим терпением, ты знаешь. Если все сорвется, то самолично ляжешь на алтарь! Я даже не подумаю тебе помочь.

— Понимаю… — это прозвучало довольно безэмоционально, но по дрогнувшим на сказанное плечам дроу было понятно, что он забеспокоился. Уши пригнулись еще ниже, будто в неописуемом ужасе.

“Что же его так испугало в словах Зеврана?” — недоуменно мелькнуло в голове, слегка отвлекая внимание от гнева наставника: — “Какой алтарь? Неужели, жертвенный?” Мои глаза ошарашенно расширились, в горле застрял нервный ком: “Неужели… неужели эти сказки из книг правдивы? Ужасные правила взаправду существуют, где-то там, под землей? Ллос реальна?”

С дисциплиной в Подъземье все очень жестко. Там царит тоталитаризм и матриархат. И многие представители расы темных эльфов, в особенности, мужчины за свои оплошности жрицами приговаривались к жертвоприношению для ненасытной Паучьей Королевы. Кто-то из-за ошибок, а кто-то и просто так, лицом не вышел или в дар Великой Ллос. По слухам, в обреченного дроу наживую жертвенным кинжалом, что, словно паук шестью лапами, впивается в жертву, вырезали сердце. Бедняга в последние минуты жизни проходил все девять кругов ада перед тем, как умереть в агонии боли от вида, что его сердце потихоньку сжирают десятки священных пауков. На этом алтаре мог оказаться даже самый опытный воин или же дроу, что достиг невиданных успехов в Подъземье. Мужчины эльфы — всего лишь игрушки в руках жриц и Королевы. Расходный материал. Необходимый для ведения бесчисленных войн и продолжения расы. Каждый промах мог перечеркнуть заслуги прошлых лет. Никто не имел второго шанса…

— Я… не подведу… клянусь! — выпалили мои сухие губы, привлекая к себе внимание Зеврана. — Мне уже удалось… считать поведение лораны. Ее характер… я могу скопировать!

— О… Еще бы ты не смогла! — высокомерно фыркнул дроу, резко отпуская меня и опуская свою уставшую руку. Скошенной травой я упала на софу, тяжело дыша. Потерла грудь. “Черт. Я действительно забыла, кто передо мной. И мне об этом жестко напомнили.”

Раздав всем оплеух, наставник зло зыркнул глазами, резво развернулся на пятках и вышел вон из дома, не забыв захватить плащ. После хлопанья дверью, повисло тяжелое молчание…

Неохотно перекручивая в голове разговор, я, осмыслив сказанное, устало улыбнулась и тихо прошептала: — Пешка… Всего лишь пешка… Расходный материал, который можно заменить другой. — эльфы, не комментируя, встали на ноги и подошли ко мне, намереваясь продолжить решать нависшую над ними проблему. Я же, чуть ли не хихикая, продолжала: — Но у каждой фигуры своя позиция. Нельзя поставить еще одну фишку на начальное место первой, пока идет игра. Только понадеяться, что рядом стоящая “коллега” сможет отыграться в битве. Каждая фигура индивидуальна, как и мы… — Лондон куда-то убежал. Наверное, за снадобьями. А Бай-Чон-Е, присев подле, внимательно всмотрелся в мое лицо и начал искать признаки слабоумия. Улыбнувшись я, не осознавая своих действий, подтянулась к нему и устало приникла всем телом к его твердой груди. Он моментально замер. Руки, что хотели коснуться моего лица и прощупать синяки, замерли в воздухе. Глубоко вздохнув приятный аромат от его тела, я без зазрения совести продолжила вести монолог дальше: — А еще у пешки, в отличии от других изваяний, есть секрет в рукаве — она может, дойдя до края доски, сменить себе личину на более могущественную. Воскресить павших братьев. Все зависит от ее жадности и от погибших в жаре боя сослуживцев… Выходит, она не такая жалкая, как может показаться на первый взгляд, верно, Бай-Чон-Е?