— Сэр… — позвал его Себ, когда они немного прошли вперёд, — возьмите второй.  

— И не подумаю. Не люблю пушки.

Хреново. Генуя окончательно вымерла. Не осталось даже местной шпаны в тёмных углах. Хотелось верить, что слова Джима про четырнадцать часов — не шутка, потому что отбиваться от… кого бы там ни было на незнакомых пустых улицах — самая дерьмовая идея, какую только можно представить. В идеале, им нужно было укрытие. Чтобы, если вдруг найдут, было, откуда отстреливаться. И, при этом, не безлюдное, чтобы не сработали совсем уж отчаянные приёмы. В идеале, Себ выбрал бы комнату в хостеле на предпоследнем этаже, окнами на море или реку (он не помнил точно, есть ли здесь река). А если внизу будет ещё и людная набережная — вообще отлично. И обязательно, чтобы вход был с той же стороны, которая просматривается из окон. Конечно, всегда останется задняя дверь, но хотя бы одну точку можно будет контролировать.

Поделиться этими соображениями с Джимом он не успел — они остановились возле потёртой зелёной двери. Джим нажал на кнопку звонка — и они оказались в обшарпанном отельчике. Чувствовался низкий сезон — старик за стойкой регистрации посмотрел на них почти как на врагов, но мгновенно оттаял, стоило Джиму заговорить с ним по-итальянски. Помахав руками, а потом ещё немного — паспортами, они пришли к соглашению и остались совершенно довольны друг другом.

 Джим передал Себу один из ключей вместе с фальшивым паспортом и кивнул наверх, на узкую деревянную лестницу, покрытую линялым лысым ковром. «Буонна нотте, синьори», — пожелал им старичок в спины.  

— Мы одни в отеле, — шепнул Джим на втором этаже. — Очень удачно…

 — Сэр…  

— Нет.

Вот и поговорили, спасибо. Номера оказались рядом, на шестом этаже[18], под самой крышей. Себ осмотрел оба по очереди, игнорируя обстановку и уделяя особое внимание видам. Не лучший вариант, но и не худший. Улица достаточно узкая, хотя и с проезжей частью (за что, похоже, уже надо сказать «спасибо». Местная лестница была бы ещё хуже[19]. Напротив — жилой дом, главным плюсом которого была этажность Всего пять этажей, плоская крыша — как раз напротив окон номера, а за ней — ряды таких же низких домов, и только через три квартала — первая шестиэтажка.

Померив комнату шагами, Себ провёл носком ботинка грязную черту на полу. Подумав, сдвинул её немного подальше. Снова выглянул в окно. Сделал ещё один замер. Целиком номер не простреливался. Джим, прислонившись к стене, наблюдал, не вмешиваясь. Когда с расстоянием было покончено, Себ принялся за дверь. Она выглядела надёжно только в том случае, если требовалось обороняться от назойливой уборщицы. Крепкий парень плечом её выбьет без проблем, и самодельные преграды не помогут.  

— Детка, у тебя есть свой номер, иди туда, — протянул Джим, пока Себ раздумывал, что делать с дверью, — что подумает о нас администратор?  

— Что мы тут бухаем и планируем устроить пьяный дебош, — пробормотал Себ под нос, — или трахаемся. Мне плевать.

Убедившись, что кровать не закреплена, он сдвинул её с середины комнаты в угол, шкаф со скрипом переместил так, чтобы он наполовину закрывал дверь. Разгрузил рюкзак, сунул в карман второй пистолет и сменные магазины и принялся за винтовку.

В этот раз Джим либо столкнулся с проблемами поставки оружия за границей, либо сэкономил. Складную СВД девяностых годов точно нельзя было назвать лучшим инструментом в жизни Себа. Но, опять же, она предпочтительнее, чем ничего. Позицию Себ оборудовал слева от окна, чтобы видеть и комнаты в доме напротив, и крыши, и улицу (увы, далеко не полностью).  

— Детка, — позвал его Джим, когда винтовка была собрана и установлена, — мне нужно уединение. Иди к себе.

Обычно Себ выполнял приказы без споров. Но в этот раз собирался ослушаться. Ему очень хотелось пережить эту авантюру, и было бы круто ещё и сохранить жизнь Джиму. А для этого нужно было держать его рядом, под присмотром. Учитывая ситуацию, их отношения несколько изменились. На эти три дня они не босс и подчинённый, а гражданский и военный в боевой обстановке.  

— Ванная, сэр, — ответил он. — Можете там уединиться и даже включить воду, я не буду подслушивать.

Джим раздул ноздри, а Себ выпрямился и посмотрел на него с высоты своего роста:  

— Сэр… вы сами сказали, что я — ваша охрана. Не мешайте работать.

Если они выживут, он об этом ещё пожалеет — явственно обещал взгляд Джима. Но если они выживут, это будет не так уж важно. Выдержав долгую паузу, Джим подхватил полегчавший рюкзак и скрылся с ним в ванной. Себ бросил взгляд на наручные часы, убедился, что из обещанный четырнадцати часов у них ещё есть целых тринадцать, сходил в соседний номер за одеялом, пледом и подушками, вернулся обратно, запер за собой дверь, устроился на полу и закрыл глаза. Открыл. Джим и правда включил воду. В коридоре было тихо. В порыве непривычной сентиментальности он достал из кармана подарок Сьюзен, пролистал, страница за страницей, убрал обратно — и мгновенно заснул чутким сном.

Если бы в этот момент кто-нибудь предложил бы Себу деньги за убийство Джима, ранее известного под фамилией Фоули, он бы сказал: «Не траться, чувак. Я сделаю всё бесплатно». Сутки. Всего, мать вашу, сутки он провёл в одном номере с боссом, и от его нервной системы, прекрасно выдержавшей три войны, сотню с лишним убийств, смерти товарищей и ещё много разного дерьма, остались одни ошмётки.

Если бы Джим не был согласен с планом Себа, он, конечно, приказал бы всё переиграть. Велел бы выбрать другую позицию, сказал бы, что опасности больше нет, сорвался бы с места… Но Джим не спорил, из чего приходилось делать вывод, что он считает решения и поступки Себа правильным. Он отлично осознавал, что лучше ждать в затерянном, никому толком неизвестном номере вшивого отеля с оружием наготове, а не гулять по центральным улицам. И, похоже, его это здорово злило. Или, может, заставляло скучать?

А злой скучающий Джим был опаснее химического оружия. Он разъедал мозг напрямую.

 — Мне скучно, детка… — протянул он с кровати. За последние сутки он встал с неё дважды — видимо, даже скука не блокировала позывы мочевого пузыря.

В комнате, конечно, было темно. Себ запретил включать свет, про то, чтобы открыть окна, не шло и речи. Не стоило облегчать кому-то задачу. В прошлый раз на эту жалобу Себ посоветовал пойти в ванную и почитать там газету. 

Газету он купил сам, сделав короткую вылазку в соседний магазин за самым необходимым. Сложил Джиму на кровать пачки каких-то чипсов/сухариков, упаковку овощного салата и местную свежую булку с оливками. Ещё прихватил зубную щётку и бритву. 

Джим посмотрел на это всё, объявил, что есть не желает, потом покрутил в руках бритву и спросил:

 — Ты правда делаешь это каждый день? 

 — Что?

 — Бреешься? 

Вообще-то наблюдательность могла бы подсказать Джиму, что нет, не каждый — за время их поездки он успел зарасти до чудовищного состояния. В отличие, кстати, от Джима. 

Швырнув бритву на пол, Джим сообщил:

 — Я удалил волосы на лице лазером, когда мне было двадцать два, — и, понаблюдав за тем, произвело ли его сообщение должный эффект, растянулся на кровати и закрыл глаза. 

Себ только головой покачал, но комментировать не стал и вернулся к позиции, прихватив булку. Себе он, конечно, взял несколько разновидностей сэндвичей, но еда лишней не будет. 

 — Скучно, — повторил Джим в очередной раз. 

 — Сэр… — отозвался Себ после очень долгой паузы, во время которой вспоминал Тайланд, море, солнце и ощущение покоя, — тогда надо было брать с собой комика, а не снайпера.

Вообще-то в такую поездку надо было брать нормальную охрану. Пару крепких ребят с чёрными поясами по рукопашному превращению чужих мозгов в кашу. И второго снайпера для надёжности.