— Я схожу, — поднялся Себ и вскоре вернулся с двумя пинтами «Сэнт Питерса». 

Но не успел он сделать глоток, как зазвонил телефон. И в этот раз это был Клаус. 

Грег посмотрел понимающе, хотя и не слышал ни слова.

 — Начальство, да? Моё тоже любит дёргать под вечер.

 — Зря выпил, — сказал Себ. Грег смотрел очень сочувственно и даже жалостливо, и Себу стало от этого неуютно. Грег ведь ловил людей, на которых он, Себ, работал. 

Они распрощались и договорились встретиться ещё. 

С Фоули, похоже, придётся стать трезвенником. Лёжа на позиции, на чердаке дома на Беркли-сквер, Себ не чувствовал привычной собранности. Конечно, руки не тряслись, но он как никогда остро ощущал сор, песчинки и камешки, впивающиеся в тело, твердость подоконника, на который он опирался локтями, щекотку от того, что паук ползёт по щеке. Даже прохладное ложе почти родной «М-24» под щекой воспринималось не так, как обычно. 

В ухе у Себа был небольшой телесного цвета наушник гарнитуры — он лежал на позиции вместе с винтовкой. Себ надел его, но пока слышал только белый шум. В какой-то момент в эфире появился Клаус с сообщением: «Первый — стекло, второй — цель, выстрел по команде на один-два-три-четыре». Себ был вторым и понятия не имел, кто первый и даже где он находится. И даже не успел ответить: «Принято», — как Клаус отключился. 

Сегодня Себ был не один — Клаус сообщил, что помимо него есть ещё один снайпер. Кроме того, где-то засели три человека с лазерами. 

Цель никто не указал, поэтому Себ просто наблюдал через широкие окна за большой тусовкой в доме на другой стороне улицы. Дамы в платьях и меховых накидках и мужчины в смокингах ходили группками,о чём-то разговаривали. Все пили шампанское из бокалов на высоких ножках, ели маленькие закуски, разложенные на нескольких застеленных скатертями столах и явно радовались жизни. Фоули среди них не было. Вообще ни одного знакомого лица. Через полчаса наушник снова зашипел, прозвучал высокий голос Фоули:

 — Как вы, мальчики? Не скучаете?

Поскольку второй снайпер промолчал, Себ тоже не стал отвечать. 

 — Как вас там Клаус определил? Первый? Я сниму с тебя кожу по лоскутам, если ты сделаешь это снова. Нет, не фигура речи, — что-то в его тоне подсказывало, что Фоули правда способен на такое. — Второй, — он хмыкнул, — даже не думай. Чтобы промазать, тебу нужно выпить что-то серьёзнее пинты «Сэнт Питерса». 

Какого чёрта? Вот как он узнал? 

Не рискнув задавать вопрос, Себ снова промолчал. Что-то щёлкнуло, и наушник разразился благодатным шипением. Зато в комнате началось неожиданное шевеление. Гости собирались в полукруг вокруг большой подарочной коробки, которую вкатили на тележке. Она стояла у окна, так что Себу было отлично видно и коробку, и нетерпеливые лица гостей. Кто-то хлопал, кто-то поднимал бокалы. Наверное, там играла музыка для атмосферы. Два официанта подошли к коробке и сдёрнули с неё крышку. 

Все замерли. Очень медленно из коробки поднялась девушка в костюме балерины. Покрутилась на одной ноге, демонстрируя точёную фигуру, стройные ножки под балетной пачкой и пояс смертника. По взрывчатке скользнули красные точки лазеров. Тот, кто сегодня отвечал за световые эффекты, скорее всего, в жизни не держал в руках оружие. Или выпил побольше Себа — во всяком случае, точки именно что плясали, хаотично подергивались и перемещались с места на место, и это было бы очень ржачно в другой момент. Хотя вообще-то идея крута. Так можно и напугать, и не выдавать реального местоположения стрелка. 

После минуты оцепенения началась паника. Две женщины кинулись к двери, задёргали ручку. Один мужчина бросился к окну, прижался лицом к стеклу. Потом вдруг все замерли. Другой мужчина встал на колени. Балерина пробежала по комнате, без труда открыла дверь и, сделав ещё один пируэт, исчезла. Красные точки пропали. В наушнике раздался сухой голос Фоули:

 — Шоу окончено. Простите, мальчики, сегодня вышло скучно. Второй… игрушку оставь себе. Или брось там, потом подберут.

Вернуться домой с оружием, на которое у него не было лицензии? Да, именно об этом Себ и мечтал всю жизнь. И хотя винтовка была очень хороша, он напомнил себе о том, что дома его ждёт почти такая же, только пристрелянная и проверенная, и отложил своеобразный подарок в сторону. А вот магазин снял — пусть будет.

Что бы Фоули ни говорил, Себ не чувствовал никакого разочарования из-за того, что вечер вышел «скучным». Скорее, его это радовало. Да и окончательно выветрившееся пиво уже не портило настроения.

Себ ехал в метро, удивляясь толпам народа. Внутренние часы сбились, ему казалось, уже поздно. А на деле — не было и девяти вечера. Стоило Себу на своей станции подняться по эскалатору, как снова зазвонил телефон.

«В жизни больше не пожалуюсь на скуку», — подумал он и тут же напрягся, увидев на экране номер Эмили. Сердце застучало быстрее. Она вряд ли звонит поболтать. Значит, что-то случилось.

 — В чём дело? — спросил он резко.

 — Прости за поздний звонок, Себ, — мягко произнесла Эмили, мгновенно развеивая тревогу. — Ты занят?

Он собирался поспать, но сейчас это не имело никакого значения.

 — Нет, что нужно?

 — Посиди со Сьюзен пару часов. Мне нужно срочно уйти, а няню я уже отпустила.

Дальше последовали извинения и заверения, что это в первый и последний раз, которые Себ пропустил мимо уха. Идея сослаться на выпитое пиво и отказаться даже не пришла ему в голову. Наоборот, мысль о том, чтобы провести немного времени со Сьюзен, кажется, начисто стёрла все непростые эмоции этого дня.

 — Буду минут через двадцать, если не встану в пробку.

Эмили он застал уже полностью одетой, а Сьюзен — в дурном расположении духа. Его появление прервало, кажется, уже не первый виток ссоры. Сьюзен, в пушистом розовом халате, заливалась слезами и кричала что-то невнятное, Эмили шипела, но обе они затихли, стоило Себу войти в дом.

 — Папа! — сквозь рыдания вскрикнула Сьюзен и кинулась к нему. Себ ловко подхватил дочку на руки и прижал к груди. Поцеловал в мягкие растрепанные кудряшки на виске. Кивнул Эмили.

 — Уложи её спать, Себ, умоляю, — выдохнула Эмили, схватила маленькую сумочку и поспешила к двери. — И она не ужинала, потому что ревела, — и выскочила на улицу. Себ закрыл дверь, заглушив цоканье каблуков Эмили по дорожке.

 — Ну, что скажешь? — Себ поставил Сьюзен на пол и наклонился к ней. — Чего ревём?

Он не так уж часто оставался со Сьюзен один на один, но они ладили. 

 — Она меня бесит, — заявила Сьюзен с вызовом и посмотрела на Себа, явно требуя поддержки.

 — Фу, как грубо, — заметил Себ. — Мама тебя любит.

 — Не любит. Она любит Джексона теперь. Ну и пусть, — Сьюзен сложила руки на груди и с вызовом в глазах подняла подбородок, — я её тоже любить не буду. 

Себ задумчиво потёр переносицу. 

 — Ты знаешь, — сказал он после недолгих раздумий, — любовь бывает разная. Ты ведь можешь одновременно любить меня, маму, бабушек и… — он вспомнил недавний разговор, — Джулию, твою подругу. Да? 

Сьюзен кивнула едва заметно, но хотя бы не спорила с пунктом про любовь к маме.

 — И в тебе одной, — он ткнул пальцем ей в грудь, — вся эта любовь помещается. Также и в маме. То, что она теперь любит Джексона, не делает её любовь к тебе меньше. Понимаешь? 

Сьюзен вздохнула.

 — Понимаешь?

 — Да, — протянула она неохотно. — Я просто не понимаю, почему она не может снова любить тебя. 

 — Если ты накормишь меня ужином, я попробую ответить, — подмигнул Себ. Сьюзен рассмеялась:

 — Ты уже большой, зачем тебя кормить? 

 — Даже очень большие мальчики любят, когда их кормят. Пошли, посмотрим, что там с ужином.

Эмили оставила кастрюлю варёного картофеля с зеленью и сливочным маслом и жареные куриные ножки. Сьюзен велела Себу сесть за стол и сама положила еду на тарелку. Потом подумала — и попросила: