Придя домой несколько позже обычного, я увидела Дэна, который с большим удовольствием наблюдал за детьми, делавшими уроки. Как обычно, он позволил при этом включить телевизор, даже зная, что я этого не одобряю. Впрочем, не стоит обращать внимание. На меня нахлынула такая волна любви к своей маленькой семейке, что я чуть не растрогалась. Обхватила Дэна со спины, пять-шесть раз подряд поцеловала в макушку.

— За что это? — полюбопытствовал он.

— Ни за что, — ответила я, не выпуская его из объятий.

На следующее утро в конторе царит сверхъестественная тишина. Не пойму, чего я ожидала. Что Лорна бешено кинется на меня с ножницами в руках или Джошуа вызовет в кабинет и объявит, что на сей раз я действительно переступила границу? С виду все нормально. Глаза у Лорны красноватые, будто она не выспалась, мы ходим по приемной, не заговаривая и даже не встречаясь взглядами, что меня вполне устраивает.

Настал великий день переезда в новый кабинет. Мелани, попросила меня помочь собрать вещи, я повиновалась и принялась как одержимая совать все в коробки. Чем скорей Лорна свалит, тем лучше. К ленчу она перебралась.

Сегодня отберу подходящие кандидатуры из претендентов, подавших заявки на место ассистента. Мне нужен союзник. Уже рассортировала бумаги, отбросив совсем безнадежных, но оставшаяся стопка все равно большая. Сидя в блаженном одиночестве, внимательно читаю, отыскивая знаковые подсказки. Самовлюбленные мигом отправляются в кучу отвергнутых. Слишком амбициозные тоже. Джошуа и Мелани требуется постоянный сотрудник, который охотно прослужит помощником как минимум три-четыре года, а не станет использовать нас как лестничную ступеньку на пути к крупным свершениям. Приходится постоянно напоминать себе, что кандидаты должны понравиться не только мне, но и Джошуа с Мелани. Нужен человек со светлой головой, трезво мыслящий, трудолюбивый, дружелюбный, готовый учиться, умеющий слушать, с индексом массы тела выше двадцати двух. К концу дня я выбрала пятерых и всех обзвонила, приглашая на собеседование.

По идее, сама предварительно с ними поговорю, формально объясняя принципы и детали (выполнение общих конторских обязанностей, телефонные звонки, обслуживание исключительно злой ведьмы в соседней комнате), а фактически, конечно, посмотрю, кто есть кто. Потом пошлю к Джошуа, Мелани и, естественно, к Лорне. По телефону все кандидаты говорят очень мило, и я на мгновение почувствовала себя виноватой, что кто-то будет обречен на сотрудничество с боссом из преисподней, но быстро избавилась от сожалений. Ушла вечером, полная оптимизма. Чего еще желать — мы с Лорной умудрились за весь день не обменяться ни единым словом, и агентство не развалилось, Джошуа с Мелани вообще ничего не заметили, все дела сделаны.

Отчаянно хочется знать, что было вчера вечером, поссорились ли Лорна с Алексом из-за взорванной мной бомбы, или мой выпад лишь подтвердил их право объединиться против меня, или ему удалось убедить ее, что я все выдумала, но спросить никогда не удастся.

Я совершенно забыла, что сегодня у Уильяма знаменательный день. Впервые с тех пор, как сын пошел в школу, он пригласил домой друга. Они с Сэмом занимались на кухне какими-то химическими экспериментами, а Зоя, взбешенная тем, что из школы ей пришлось идти с двумя придурками, по ее выражению, вместо одного, спряталась у себя в комнате, лихорадочно набирая тексты сообщений.

— Привет, — обратилась я к Сэму. — Я мама Уильяма.

— Приятно познакомиться, — сказал он, неловко протягивая окостеневшую руку, которую я пожала. Не зная, что еще сказать, ограничилась просьбой не устраивать слишком большой беспорядок и ушла, предоставив им портить прелестную столешницу из итальянского мрамора.

Лишенная детей и кухни, не имея возможности приготовить еду, я уселась в гостиной, поджидая Дэна. Не особо люблю оставаться одна, когда тяжело на душе. Есть у меня тенденция к мрачным мыслям, к разбору своих промахов и неудач, к размышлению о разнообразных событиях, способных подорвать мое зачарованное существование. К той минуте, как Дэн вошел в дверь, я безнадежно гадала, к какой катастрофе приведет стычка с Лорной.

— Ты сегодня с Алексом разговаривал? — спросила я максимально обыденным и беспечным тоном, заставив себя дождаться, пока Дэн переоденется и достанет из холодильника банку пива (в приоткрытую дверь кухни видны двое мальчишек, с головы до ног перепачканные чем-то вроде муки, и слышно, как что-то зловеще булькает в кастрюльке).

— Нет, — ответил он, щелчком открыл банку, закинул ноги на журнальный столик, взял газету и начал читать.

Значит, вот как. На данный момент.

Пару дней мы с Лорной провели в том же духе, отрицая не существующую между нами проблему, а само существование друг друга. Разговариваем, только когда я ее с кем-нибудь соединяю по телефону. Она говорит: «Алло», а я говорю: «Звонит такой-то». Даже не слушаю, хочет она отвечать или нет, прямо переключаю. Почти ее не вижу. Теперь, когда у нее собственный кабинет, она редко оттуда выходит, разве что к Джошуа, к Мелани или, как я полагаю, на ленч. Понятно, все вопросы о разделении между нами обязанностей в обеденный перерыв, пока нет другого ассистента, отпали: для этого необходимо общаться, о чем в ближайшее время не может быть речи. Поэтому я оставляю телефоны на голосовой почте, бегу за угол в магазин в переулке, покупаю сандвич и ем за рабочим столом. Знаю, конец близок.

Сегодня день собеседований. Пять женщин и один мужчина идут испытывать судьбу. Компания разношерстная: мать, возвращающаяся к работе; недавние выпускники — юноша и девушка; финансовая консультантка, желающая ступить на другой путь; секретарша, уволенная по сокращению штатов; женщина старшего возраста, младший сын которой отправился в университет, после чего она себя чувствует одинокой и неприкаянной в этом мире. Фактически не знаю, зачем она может понадобиться Джошуа и Мелани. По-моему, они ждут кого-нибудь помоложе, кого можно сформировать подобающим образом. Но я твердо верю, что каждому надо дать честный шанс, независимо от возраста и опыта. Никогда не знаешь, какие бесценные качества вдруг обнаружатся.

Первая, Мария, несколько разочаровала. Дочь пошла в школу, мать хочет снова пойти на работу — ситуация настолько схожа с моей, что я изо всех сил старалась почувствовать к ней симпатию, но у нее оказалось гнусавое юго-восточное произношение с добавочным псевдоавстралийским оттенком — вопросительным знаком в конце каждого предложения, и это за пару часов свело бы меня с ума. Она показалась довольно сообразительной, но слегка скучноватой. У меня возникло ощущение, что эта женщина могла бы с одинаковым успехом служить как в бухгалтерии, так и в театрально-литературном агентстве, а по-моему, важно, чтобы наш сотрудник любил зрелищный мир по-особому, как мы его любим. Отправляя Марию на встречу с триумвиратом, я мысленно вычеркнула ее имя из списка.

Потом пришла Энни, финансовый консультант, довольно высокомерная — сомнительно, снизойдет ли она до того, чтобы подать чашку чаю, — а потом секретарша Амита, недавно попавшая под сокращение (личная секретарша, о чем она не раз мне напомнила, как бы для того, чтобы я усвоила разницу), которая, видимо, знает все обо всем. Должно быть, разработала свод законов, определяющий, что входит, а что не входит в служебные обязанности (в перспективе Вторая телефонная война). Двадцать раз повторила, что «у Макриди (в страховой компании, где она раньше служила) так не делают», и я с трудом удержалась от заявления, что мне глубоко плевать на Макриди. Когда я показала ей архивную систему, которая, может быть, в самом деле оставляет желать лучшего, она сразу же объявила, что займется реорганизацией, и я ее возненавидела. Постаралась втолковать, что дело ведется так, как нам нравится.

Зазвонил телефон. Беседуя с кандидатами, мне приходится одновременно отвечать на звонки, и в каком-то смысле это хорошо: они получают более четкое представление о работе. В их присутствии я назначила прослушивание; поговорила с каким-то редактором из сериала «Дорога на Реддингтон», который сообщил, что в связи с тяжелой болезнью одного из авторов они решили поручить Крейгу написать настоящий эпизод (это значит, что они в отчаянном положении, а все прочие сценаристы заняты); решительно оборвала разговор с секретаршей из бюллетеня по кастингу, где с наших актеров дерут деньги за совершенно бесполезную информацию о проектах, которые еще даже не начали разрабатываться, не говоря уже о подборе исполнителей. Нет, говорю, ни у кого из наших авторов и режиссеров нет пока ничего интересного. Только намекни, оброни преждевременно хоть кроху информации, и обнадеженные актеры и актрисы неделями будут заваливать офис фотоснимками и резюме, стремясь получить несуществующую работу. После каждого звонка объясняю кандидатам, о чем говорила и с кем и как лучше с ним обращаться. Четвертый звонок принес облегчение: можно не слушать Амиту, которая рассуждает о том, как у нас безобразно поставлено дело.