— Ты со мной не разговариваешь, когда я захожу за девочками, по телефону тоже не разговариваешь. Может быть, здесь не место, но где еще можно заверить тебя в моей искренности? Я хочу вернуться домой!

— Алекс, я до сих пор стараюсь понять, когда наша семейная жизнь дала сбой. Ты ушел в тот момент, когда я и представить не могла, что ты несчастен. Что это о нас говорит? Ты пристал к Ребекке, господи помилуй, к моей лучшей подруге!

— Я уже сказал, это была ошибка. Мимолетное ослепление. Я был пьян. Сам не знал, что делаю. Совсем сбился с толку. И сразу пожалел об этом.

Так. Мой выход. Невозможно сидеть и смотреть, как он гнет свою линию. Я глубоко вдохнула и кашлянула: сейчас все решится. Приготовилась заговорить, но меня опередил Дэн:

— Мимолетное ослепление? Когда ты уверял, будто любишь ее много лет? И назавтра повторил то же самое, причем уже трезвый. Уговаривал ее уйти от меня… — Он виновато оглянулся на Изабелл. — Вот почему мы рассорились.

Иза растерялась.

— Я не хотела, чтобы ты вообще об этом узнала, — объяснила я. — Никогда. Хотя Дэн прав, если ты собираешься вновь с ним связаться, то должна точно знать, кто он такой и на что способен.

— Ладно, — буркнул Алекс. — Говорю вам, я был в полном смятении. Чего только не говорил.

— Мне, например, говорил, что твоя семейная жизнь кончилась много лет назад, — пропела Лорна с другой стороны стола. — Говорил, что в любом случае никогда не хранил жене верность. Простите, Изабелл…

— Придержи язык, — оборвал ее Алекс. — Не лезь не в свое дело. Не забудь, половина присутствующих ненавидят тебя. Сколько лет за глаза над тобой потешались.

— Алекс, ты пользователь, потребитель, — заявила она. — Я разглядела не сразу, но так оно и есть.

— Изабелл, — взмолился он, — не слушай никого…

Иза взглянула на него, слегка хмурясь.

— Лорна правду сказала?

— Нет, конечно. Они либо ревнуют, либо настроены против меня. Скорей сами меня заберут, чем согласятся смотреть на твое счастье.

— Значит, это неправда?

— Алекс, — вмешался Дэн, — если ты действительно хочешь вернуть Изабелл, то сейчас самое время признаться начистоту…

Алекс промолчал.

— Значит, правда, — заключила Иза.

Дэн молча уставился в стол.

— Простите, Изабелл, — повторила Лорна.

— Не за что вам извиняться, — сказала она. — Фактически я должна вас поблагодари ть, всех вас, что не позволили мне во второй раз совершить ту же ошибку. Тебе кажется, будто ты хочешь вернуться ко мне, Алекс. Может быть. А может быть, тебе просто было бы удобно вернуться в уютное гнездышко в надежде, что жизнь постепенно наладится, пойдет по-прежнему. Но разве я смогу тебе когда-нибудь верить? У тебя была возможность сказать: «Действительно, все правда, но теперь я другой». А ты ею не воспользовался. Обманывал меня все время нашей совместной жизни, и опять врешь.

— Хватит, — промычал Алекс. — Не надо.

— Прости, — продолжала Иза. — Алекс. Я колебалась, скучала по тебе, боялась одиночества. Теперь ты сам за меня все решил. Можешь по-прежнему видеться с девочками, я не стану препятствовать. Но вернемся к достигнутой договоренности без неожиданных появлений и якобы случайных встреч. Вместе мы больше никогда не будем. Никогда.

Я потянулась к ней, обняла. Она дрожала.

— И еще, — добавила она. — Возьмись за работу.

— В самом деле, приятель, пора, — подтвердил Дэн.

Алекс поднялся.

— Знаете, вы все поистине достойны друг друга. Черт с вами! — брызнул он слюной и ушел.

Минуту мы сидели в полном молчании.

— Чтоб мне провалиться, — сказал Саймон. — Это гораздо интереснее, чем просидеть вечер у телевизора!

И все нервно расхохотались.

— Как ты? — спросила я Изабелл.

— Знаешь, превосходно. Больше нечего по нему тосковать. Я поняла, что фактически никогда его не знала.

— А ты? — обратилась я к Лорне.

Она улыбнулась:

— В полном порядке.

Кей сходила на кухню за новой бутылкой вина, и мы принялись пить и, может быть, слишком громко смеяться, как бы подтверждая, что всем хорошо, а потом пели гимны под слишком громкую музыку, так что на этот раз действительно заглянула соседка.

На следующее утро я проснулась одетая, поперек кровати. Смутно помнится, как часа в четыре утра вызывала по телефону такси и клялась гостям в вечной любви, когда празднество, наконец, завершилось. На часах половина десятого, стало быть, на работу уже опоздала. Попробовала кликнуть Дэна, но шершавый язык липнет к нёбу, поэтому выползла из постели и поплелась к двери. Вдруг молнией ударила мысль: в доме полным-полно чужих детей, которых надо вовремя доставить в школу (слишком поздно), предварительно хорошо накормив. В квартире полная тишина. Я добралась до кухни в целости и сохранности. На удивление чисто, учитывая вчерашнюю кровавую бойню. На столе записка. Оказывается, Дэн встал вовремя, с помощью Зои сумел всех детей умыть, одеть, снабдить завтраком и без опоздания доставить на место. Вдобавок звякнул Мелани на мобильник, предупредил, что, возможно, я, Кей и Лорна явимся сегодня попозже, поскольку до утра выпивали, и она, как сказано в записке, посмеялась, заверив, что они с Джошуа и без нас справятся.

«Не забудь перед уходом заглянуть в гостиную», — загадочно предупреждает последняя строчка. Даже не представляя, когда удастся выйти из дому, я не устояла перед тайной, дотащилась до двери гостиной, открыла. Первым делом в нос ударил запах спиртного, как в пустой пивной. Темно, но на двух диванах вырисовываются две безжизненные фигуры. Конечно — Кей и Лорна предпочли заснуть, не сходя с места и не раздеваясь.

Теперь припоминаю. Изабелл легла на свободную койку в комнате Уильяма, а девочки, естественно, остались у Зои. («Ночевать в мальчишечьей комнате? Ни за что! Это уж чересчур!») Фактически в дверь вышли только Роуз и Саймон. Я подкралась на цыпочках к комнате Уильяма. Постели убраны, никаких следов Изабелл. Она всегда легко встает наутро после вечеринки, тогда как я подолгу валяюсь со стонами. Поэтому я поставила кофе, раздвинула шторы в гостиной, потом открыла окна, хоть на улице четыре градуса. Из-под лоскутных одеял донеслось бормотание.

Первой на свет вылезла Кей и панически застонала, взглянув на часы.

— Все в порядке, — рассмеялась я. — Боссы знают, что мы опоздаем.

Она выпуталась из одеяла с размазанным по лицу макияжем, торчащими волосами.

— О боже, боже… Что я делала? Нет, не рассказывай…

Когда видишь кого-то страдающего с похмелья сильнее тебя, в этом есть что-то жизнеутверждающее. Возможно, даже рассеивается психологическая черная туча, нависшая над твоей головой: «Не я одна» или даже «Я была не самой пьяной». Так или иначе, видя Кей в столь плачевном состоянии, я взбодрилась.

— Вела себя отлично, — заверила я, будто что-нибудь помнила. — Все дурачились.

Лорна по-прежнему спит, запрокинув голову, приоткрыв рот, похрапывая.

— Лорна, — окликнула я.

Никакого ответа.

— Лорна!

— Лорна…

Кей захихикала.

— Лорна…

Я немного повысила голос:

— Лорна!

— Лорна!.. — воскликнула Кей.

Я захохотала, не в силах остановиться. Через минуту мы обе рыдали от смеха. Цеплялись друг за друга, как тринадцатилетние гогочущие девчонки. Понятно, так не может весь день продолжаться, нас ждет работа, поэтому я осторожненько подошла, встряхнула ее за плечо.

— Лорна!..

Она открыла глаза:

— Что?

Мы с Кей снова расхохотались. Лорна растерянно огляделась, соображая, где находится, хрипло спросила:

— Что смешного?

Я запустила производственную мини-линию: душ, кофе, тосты, макияж. Мы двигались как вареные мухи. Минут десять топтались на месте, пытаясь сообразить что-нибудь насчет одежды. Вид Лорны, которая носит восьмой размер, в моей кофте восемнадцатого размера чуть нас не прикончил. Впрочем, где-то без двадцати одиннадцать мы были готовы к выходу. По пути к станции подземки я звякнула Изабелл, проверить, как она. Оказалось, подружка уже на работе. Единственный урон — разные носки. Один, по всей видимости, принадлежит Уильяму.