– Вы сказали, – возразил я, – что готовы попытаться. А как насчет моей готовности?
– Вы уже слышали. Отказ был бы крайне непрактичен.
– Но ведь начало уже положено. Я слежу за Рэкхемом по вашей указке. Когда он ко мне пристал, я по собственной инициативе побеседовал с ним и доложил о результатах в своем отчете. Как вам это понравилось? Если не понравилось, то я вам не подхожу. В таком случае давайте продолжать, пока вы не узнаете меня получше. Черт побери, ведь мы даже ни разу с вами не встречались. Только предупредите меня за день до того, как я потеряю право менять решение, и мы посмотрим. А что касается моего замечания, что вы хотите меня использовать, чтобы отомстить Ниро Вульфу, выкиньте это из головы. Тем более что у вас все равно ничего не выйдет. Я не знаю, куда он направил свои стопы: на север, на восток, на юг или на запад.
Как-то раз я заметил Вульфу, что Икс (так мы в то время именовали Зека), который тогда резко оборвал наш телефонный разговор, обожает внезапности. Вот и сейчас он вдруг отвел от меня свой акулий взгляд, что я воспринял с облегчением, потянулся к рычажку на пульте внутренней связи, стоявшему на столе, нажал его и проговорил:
– Пригласите Рёдера.
– Велите ему сперва побриться, – посоветовал я, полагая, что коль скоро обладаю репутацией человека со своеобразной манерой речи, должен ей соответствовать.
Зек и ухом не повел. Я уже заподозрил, что он вообще никогда ни на что не реагировал и собирается поступать так и впредь. Я повернул голову настолько, чтобы вновь прибывший мог полюбоваться моим профилем и как можно быстрее получить удовольствие от встречи со мной.
Довольно скоро отворилась дверь, и вошел Рёдер. Охранник на сей раз остался за пределами нашего серо-розового гнездышка. Рёдер приблизился к нам, аккуратно ступая по коврам, чтобы не поскользнуться. Меня он удостоил лишь мимолетным взглядом.
– Присаживайтесь, – разрешил Зек. – Вы знакомы с Гудвином.
Рёдер кивнул и посмотрел на меня. Потом уселся и произнес:
– Ваши отчеты не стоят затрат на них.
Я был слегка потрясен, хотя постарался это скрыть. Я совсем уже позабыл, что Рёдер гнусавит.
– Извините, – произнес я снисходительным тоном. – Я строго придерживался фактов. Если хотите, чтобы я их приукрашивал, можете заказать любой цвет на выбор.
– Вы упускали его.
Я начал злиться.
– Прежде я считал, – сказал я, – что Ниро Вульф чересчур требователен. Но даже у него хватало мозгов, чтобы сообразить, что в гостиницах не один выход.
– Вам платят столько, что можно перекрыть все выходы на стадионе «Янки».
Зек решил, что пора вмешаться, и заговорил своим резким, холодным и педантичным голосом, тон которого никогда не менялся:
– Все это пустяки. Я уже побеседовал с Гудвином, Рёдер, и послал за вами, потому что мы вышли на Рэкхема. Надо решить, как быть дальше и какую роль отвести Гудвину. Как вы расцениваете то, что при разговоре с Рэкхемом Гудвин сказал, будто работает на миссис Фрей?
Рёдер пожал плечами:
– По-моему, это не существенно. Сейчас главная задача Гудвина – припугнуть Рэкхема. И как следует, если мы хотим, чтобы Рэкхем нас слушался. Если он и впрямь убил свою жену…
– Конечно убил. Не стоит и сомневаться.
– В таком случае он может опасаться миссис Фрей даже больше, чем вас. Проверим. Если номер не пройдет, Гудвину ничего не стоит придумать иной способ воздействия. – Рёдер посмотрел на меня. – Вам ничего не мешает связаться с Рэкхемом?
– Вроде бы нет. Он сказал, что готов встречаться со мной хоть каждый день. Правда, это было позавчера. А зачем его пугать? Чтобы посмотреть, как он швыряется стаканами?
Зек и Рёдер переглянулись. Потом Зек проговорил:
– Кажется, Рёдер рассказал вам, что приехал сюда с Западного побережья. Там он разработал чрезвычайно хитроумную операцию, блестящую и весьма прибыльную. Для ее осуществления требуется точное согласование по времени и высокий профессионализм. С небольшим усовершенствованием мы могли бы осуществлять данную операцию здесь, в Нью-Йорке, что принесло бы баснословную прибыль. Для этого необходимо заручиться сотрудничеством богатого лица, занимающего определенное положение в обществе. Рэкхем подходит нам идеально. Мы твердо намерены использовать его. Если вы добьетесь его согласия – а вам, по-моему, это вполне по плечу, – то ваша доля составит пять процентов от прибыли. Мы ожидаем, что прибыль превысит полмиллиона, возможно раза в два.
Я недоверчиво нахмурился:
– Вы хотите, чтобы я его настолько припугнул, что ему придется согласиться?
– Да.
– И чтобы я участвовал в операции?
– Нет.
– А чем его запугивать?
– Прежде всего воздействуйте на его чувство вины. Ареста и суда ему удалось избежать лишь по той причине, что полиция не нашла достаточных улик. Но он живет в постоянном страхе, что улики вот-вот отыщутся, а для убийцы это страшное напряжение. Если убедить его, что мы располагаем доказательствами его вины, он станет более сговорчивым.
– А мы ими располагаем?
Черт возьми, Зек едва не улыбнулся.
– Вряд ли они нам понадобятся. А если понадобятся, мы их раздобудем.
– Тогда зачем втягивать его в такую сложную операцию? Сколько у него есть? Миллиона три? Попросите у него половину или хотя бы треть.
– Нет. Вам предстоит еще многому научиться, Гудвин. Нельзя лишать людей надежды. Если мы отберем у Рэкхема изрядную долю его состояния, он решит, что мы хотим пустить его по миру. Между тем люди должны думать, что, согласившись на наши требования, они могут в дальнейшем не волноваться. Секрет постоянного успеха в подобных делах заключается в сочувствии и понимании того, что возможности человеческой нервной системы не беспредельны. Если Рэкхем согласится помогать нам в осуществлении схемы Рёдера, мы сможем потом не раз обращаться к нему.
Я продолжал хмуриться:
– Да, при моем посредстве, а может быть, и без него. Не подумайте, что я торгуюсь, но такое решение непросто принять. Угрожать миллионеру уликами, которые могут привести его на электрический стул, занятие не из приятных. Тут нужны твердые гарантии, что дело того стоит. Вы говорили про пять процентов от предполагаемого полмиллиона, но вы привыкли оперировать числами с многими нулями. А нельзя ли чуть поподробнее?
Рёдер потянулся к старому, замызганному кожаному портфелю, что принес с собой и оставил на полу. Водрузив портфель на колени, он раскрыл его, но тут вмешался Зек:
– Что вы ищете, расчеты?
– Да, если вам нужны конкретные цифры.
– Можете показать ему, но только без имен. – Зек повернулся ко мне: – Думаю, вы нам подходите, Гудвин. Вы дерзки, но нам это ваше качество может пригодиться. Оно пришлось кстати при разговоре с Рэкхемом. Теперь говорите с ним поосторожнее, иначе он потеряет голову и вынудит нас действовать силой, тогда как мы хотим, чтобы он с нами сотрудничал. Если его осудят за убийство, мы ничего не выиграем. Как раз наоборот. При верном же обращении он послужит нам не один год. – Акульи глаза перестали буравить меня. – Что вы думаете о Гудвине, Рёдер? Сможете работать с ним?
Рёдер прикрыл портфель, оставив его на коленях.
– Попробую, – сказал он без особого восторга. – Общий уровень здесь не выше, чем на Западном побережье. Но мы не можем начинать, не зная, участвует ли Рэкхем в игре. А без Гудвина нам, похоже, не обойтись. Хотя он такой задиристый, что я не уверен, будет ли он слушаться указаний.
– А хотите знать, что я думаю о Рёдере? – осведомился я.
Зек пропустил мой выпад мимо ушей.
– Гудвин, – сказал он, – наша организация – самая неприступная в мире. У меня много надежных людей, но все ниточки тянутся ко мне. Организация – это я. Предубеждения или эмоции мне чужды. Вы получите то, что вам причитается. Если я буду вами доволен, вы можете рассчитывать на любую поддержку и на любые деньги. Если же вы меня подведете, пеняйте на себя. Понятно?
– Еще бы. – Такого пронизывающего взгляда выдерживать мне еще не доводилось. – Только вам, в свою очередь, должно быть понятно, что вы мне не нравитесь.