— Что вы на меня уставились? Вы, просто, все какие-то напряжённые, я и решил малость разрядить обстановку. — С жизнерадостной улыбкой прокомментировал своё выступление волосатый. — К тому же, вопрос девичьей красоты для меня неизменно актуален! — С вызовом ухмыльнулся он.

— Да, Хар, только ты всегда умудряешься облечь свою неуёмную похоть в столь изящные и, к тому же, нейтральные словеса. — Улыбнулся возрождённый.

— Кажется, склад гильдейцев у мельника. Нужно туда наведаться. Ощущение, что пропажа детей, болезнь и гильдия как-то связаны. — Отвлёк на себя внимание друзей Торстейн, проявивший весьма нехарактерные для него аналитические способности. Впрочем, тут же «исправив» впечатление: — Йотуны! Я начал говорить, как этот долбаный жмурик! Расул, как ты умудряешься говорить нормально, постоянно общаясь с подобными… не совсем живыми ребятами? — Он кивнул в сторону черепушки.

— О, друзья, никакого секрета в этом нет. Всё же с живым контингентом я общаюсь неизмеримо чаще. — Выразил уважение кивком пустынник.

— Не торопись звать нас друзьями. Я тебе пока не особо доверяю. — Осадил его Бъёрни. — Впрочем, твои способности к общению с останками впечатляют. Думаю, ты будешь полезным членом команды. — Добавил он чуть погодя, решив не обострять.

— Ладно, если допрос окончен, то, пожалуй, я заберу свой инвентарь. — Предложил некромант и, увидев одобрительные кивки северян, наклонился и извлёк у черепушки изо рта свой «жетон». Голова мертвеца тут же приняла первоначальный вид, превратившись в набор костей с постепенно разлагающимся внутри мозгом.

— А что за монету ты положил ему в рот? — Поинтересовался лидер отряда у «смуглянки», вновь оказавшись в седле.

— Это амулет-посредник. Именно на него накладываются все необходимые плетения, поскольку разлагающаяся плоть является плохим объектом для их прямого применения. Видишь ли, разлагаясь она постепенно меняет своё состояние. А раз это происходит, то несколько растянутое во времени колдовство может подействовать не совсем правильно. Для целителей изменение состояния пациента не столь критично, поскольку они не пытаются получить и удерживать контроль над объектом. А в некромантии используется вот такой амулет. Он помогает удерживать контроль, согласовать между собой работу плетений и, вдобавок, консервирует состояние объекта. Наверняка есть мастера, которые обходятся без него, но я занимаюсь этим не так давно, так что для меня он пока необходим. — Провёл короткий ликбез пустынник.

В деревню отряд добрался к обеду, впрочем, пообедать им было не суждено. Деревня была безлюдной и покинутой, словно вымершей. Из печных труб не шёл дым. Впрочем, Гъенфёдд быстро понял, что ошибся с выводами: над одним из домов всё же виднелся дым от очага. Недолго думая, он направил коня к этому жилищу, а вслед за ним и его спутники. Спешившись возле небольшой и старой, но по-прежнему весьма добротной избы, он постучался в дверь.

Секунд через десять дверь отворилась, а в дверном проёме показалась невысокая женщина лет сорока с проседью в чёрных волосах, тем не менее, ещё достаточно привлекательная для своих лет.

— Чем могу помочь? — Раздался её приятный густой и женственный голос.

— Меня зовут Хротгар. Нас прислал сэр Лионелл, узнать, что у вас случилось, и почему не привезли урожай на ярмарку. — Вкратце обрисовал цель визита Хротгар.

— Сурид, я здесь за знахарку. А разве наш гонец не добрался до лорда? — Послышались недоверчивые нотки в голосе женщины.

— Наверное, это его скелет лежит на обочине в паре часов пути от деревни. Полагаю, человек, отправленный лордом позавчера, до вас тоже не доехал? — Поинтересовался северянин, а на лице женщины появилось искреннее удивление с примесью сожаления, когда услышала про мёртвого гонца.

— Что ж, проходите, потолкуем. — отошла знахарка от прохода, пропуская честную компанию в своё жилище. — А от лорда перед вами действительно никто не приезжал. — Женщина не врала, Фёдд ощущал это и по её ауре, и по невербалике, все реакции были естественными. Он переглянулся с членами отряда. Если одиночного гонца ещё могли случайно скушать волки, то целый вооружённый отряд явно пал жертвой засады. Странно, что на их отряд по дороге никто не напал. Либо они по какой-то причине сняли засаду, либо их по неизвестным причинам убил кто-то, о ком он не знает. Либо засады и не было и этот кто-то убил людей лорда. Чем дольше он об этом размышлял, тем непонятнее ему казалась ситуация. В итоге он решил выведать у женщины, что сможет. Может, это внесёт ясность.

— Расскажите, пожалуйста, что тут произошло? Куда делись все люди? — С участием спросил он.

— Даже и не знаю, что Вам рассказать, сама не совсем понимаю, что здесь творится. Неделю назад хворь непонятная здешних людей поразила. Вроде и силы теряют, а симптомов ни одной из известных мне болезней нет. Вчера только ещё шестерых похоронили. Ни кашля, ни жара, ни болей, ни пятен или сыпей на коже, никаких припухлостей, глаза тоже без изменений цвета. Люди просто слабеют до тех пор, пока не могут встать с постели, а потом в какой-то момент не просыпаются. Никогда не видела ничего подобного. Словно проклятие или порча какая. — В сердцах стукнула женщина по столу своим небольшим кулачком. — И как лечить их не представляю. Мои снадобья тоже не помогли, ни одно. Чувствую, завтра утром опять придётся свежих покойников хоронить. Здоровых уже не осталось, все в какой-то степени ослабли. Наверное, скоро самой тела хоронить придётся. Мельник со своими «родственничками» помогать не хотят. — Заключила женщина.

— Но должна же быть какая-то закономерность? Кто-то заразился первым, от него остальные и дальше по цепочке. — Заметил Фёдд.

— В том-то и дело, что странная выходит закономерность! Восемь дней назад приехали люди к мельнику в гости, сказались роднёй его из Нуринга. На следующий день пропадают трое мальчишек, и уже к утру следующего дня появляются первые больные. Причём, что странно: первыми почувствовали слабость родители, братья и сёстры пропавших пареньков. На следующий день тёти, дяди, деды с бабками, в общем, ближайшая родня их родителей. И с каждым следующим днём появлялись новые заболевшие, причём, как по волшебству, по степени родства. Я на всякий случай даже кровь их проверила, но с ней, насколько я могу судить, тоже всё оказалось чисто.

— А Вы, как и мельник с гостями, никому здесь роднёй не приходитесь? — Поинтересовался Хротгар.

— Да, я как сюда переехала с родителями двадцать лет назад, так, ни мужа, ни детишек не завела. И родителей давно в серые пределы проводила. А мельник — он вообще всего лет пять назад сюда переехал, когда его предшественник умер. У того детей не было, вместо себя никого не научил. Вот и осталась мельница пустовать. А потом её наш нынешний мельник и занял. Никто, вроде, не возражал, всё лучше, чем в соседнюю деревню зерно на помол возить. — Поведала знахарка.

— А Сурид, мне кажется, права. Судя по описанию, здешние происки Иблиса больше напоминают родовое проклятье, чем болезнь. — Включился в беседу Расул. — Скажите, все заболевшие приходились роднёй трём пропавшим мальчуганам?

— Да, здесь в Предгорной всего три больших семьи и живут, все в какой-то степени друг-другу родня. Только мы с Истром, это мельник наш, нездешние.

— Наверное, потому вас с ним хворь и не тронула. — Заключил Расул. — Действительно, очень похоже на родовое проклятие, или какой-то ритуал, в котором мальчики стали жертвами.

— Может, так оно и есть. — Неуверенно ответила женщина. — Если так, то понятно, почему моих знаний не хватает, чтобы хоть кому-то сейчас помочь.

— А почему дым только из Вашей трубы идёт? Неужели все остальные жители уже умерли? Вы, вроде, говорили, что ещё остался кто-то. — Решил всё-таки спросить Гъен.

— Да нет, есть ещё порядочно живых, только больны уже все поголовно, и большинству даже с постели встать тяжело. — Печально проговорила Сурид и как-то даже поникла плечами. — Я их с ложки кормлю, а печи им к закату растапливать буду, на ночь. Чтоб не замёрзли на смерть. Сейчас-то пока тепло ещё.