Позади раздался пронзительный свист. Полицейский подъезжал на велосипеде: он размахивал рукой и вовсю свистел.

Когда полицейский полез за пистолетом, Эдди выжал муфту. У авторикши было ускорение катящегося в гору камня. Удручающе слабый мотор никак не мог привести ее в движение. Полицейский находился в ста метрах, когда драндулет тронулся, и приближался с головокружительной скоростью.

Другие водители авторикш почувствовали неприятность и спрятались за кустами, а человек, заключивший выгодную сделку, крикнул Эдди, чтобы он слез с седла, и побежал рядом, хватаясь за руль.

Сенг протянул руку, приставил ладонь к лицу хозяина авторикши и толкнул. Тот повалился на землю, размахивая руками и ногами. Полицейский все приближался, но никак не мог выхватить оружие. Свист его становился все пронзительнее, а дыхание тяжелее.

Он почти поравнялся с ними, когда они выехали на улицу перед блестящим храмом. Форменная одежда стража порядка промокла от пота, но лицо было исполнено решительности. Хуан мог легко застрелить полицейского, но тот лишь выполнял свою работу. Вместо этого он нашел на полу зонтик, предназначавшийся для пассажиров авторикши в сезон дождей, схватил его и сунул в спицы переднего колеса велосипеда, когда полицейский наконец вытащил старый пистолет Макарова из кобуры. Зонтик ударился о вилку, двухколесная машина тут же остановилась, и полицейский полетел через руль. Несколько раз перекатился и остался лежать, ошеломленный, но живой. Авторикша ехала дальше.

– Думаю, мы оторвались, – сообщил Эдди через несколько минут.

– Будем надеяться, – ответил Хуан.

– Скверно на душе из-за владельца этой штуки. Фургон ему не достанется, а своего скутера он лишился.

– Это послужит ему уроком.

– Каким?

– Если что-то кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой, скорее всего, так оно и есть. – Кабрильо посерьезнел. – Знаешь, этот полицейский сообщит военным, что мы теперь в авторикше. Троих белых, разъезжающих с китайцем-водителем, видишь не каждый день.

– Знаю, но авторикш куда больше, чем белых фургонов. Держи.

С руля свисала широкополая соломенная шляпа. Эдди передал ее Хуану, а тот нацепил на голову.

Несмотря на объезды, Эдди словно знал дорогу, и вскоре они ехали по шоссе, идущему параллельно реке. В конце концов они нашли съезд к дороге вдоль реки Хлаинг и подвесному мосту через нее.

Треть пути вверх по мосту авторикша еле ползла. Вереница машин позади нее сигналила разноголосой какофонией. Джулия спрыгнула с заднего сиденья, и без ее веса, с ее подталкиванием изо всех сил они перевалили через середину моста и медленно покатили вниз. Как только появилось пространство, водители стали проноситься мимо, бросая на них злобные взгляды.

– Осталось около трех километров, – сказал Хуану Эдди.

Оказавшись за пределами города, все почувствовали облегчение. Здесь не было заторов транспорта, имелись даже открытые поля. Они ехали на юг, минуя болото справа и промышленные здания, примыкающие к реке, слева. Некоторые склады казались заброшенными, металлическая обшивка обваливалась с каркасов. Возле них теснились семейства поселенцев, использующих склады как временное жилище.

– Ах ты, черт, – произнес Эдди.

Впереди, в роще мангровых деревьев, виднелся короткий канал, выходящий в реку, чтобы рыбацкие лодки можно было привязывать к причалу без помех, создаваемых течением. Вокруг канала теснились здания бывшего консервного завода. Теперь это были развалины с полосами ржавчины, просевшими крышами. Причал вдоль канала представлял собой скорее гниль, чем дерево. «Свобода» находилась частично под ним, ее обычно оранжевая верхняя палуба была покрыта черными матами.

Расстроил Сенга военный патрульный катер, находящийся в десяти метрах от «Свободы». С его борта матрос наводил пулемет тридцатого калибра на их шлюпку. На территории консервного завода стояла патрульная машина, и двое полицейских шли к шлюпке с пистолетами в руках.

Эдди проехал мимо въездных ворот завода и свернул в следующий проем, ведший, как оказалось, в заброшенный склад. Старуха в выцветшем платье стряпала на разведенном в яме огне и не подняла на них взгляда.

– Что скажешь? – спросил Эдди.

Кабрильо обдумал создавшееся положение. Полиция вскоре обнаружит, что на борту никого нет, и, поскольку мотор защищен от постороннего вмешательства, отбуксирует шлюпку за пятнадцатиметровый патрульный катер. Действовать требовалось быстро. Хуан расшнуровал оставшийся ботинок и снял носок.

– Фу! – воскликнула Джулия от неприятного запаха.

– Скажи спасибо, что ветер с твоей стороны, – язвительно заметил Хуан. – Эдди, тебе придется нести Лоулесса. Со сломанной ключицей я не смогу бежать с такой ношей. – Хотя Эдди был не очень крепко сложен, годы занятий боевыми искусствами придали ему феноменальную силу. – Джулия, ты с Эдди. Как можно скорее заводи мотор шлюпки, и у мыса в конце канала меня подберете. Так, мне нужна зажигалка.

Эдди бросил ему «Зиппо».

– Что собираешься делать?

– Отвлекающий маневр.

Хуан вылез из авторикши и отвернул пробку бензобака на три четверти полного. Окунул конец носка в бензин, и вскоре хлопковые нити пропитались горючим.

На сей раз с Хуаном на водительском месте они медленно поехали снова мимо консервного завода, и когда за мангровой рощей потеряли из виду полицейскую машину, Хуан остановился и дал сойти остальным. Выражение лица Эдди не изменилось, когда он взвалил Лоулесса на плечо.

– Даю вам десять минут, чтобы подойти как можно ближе. К тому времени полицейские сунут пистолеты в кобуру и парень у пулемета успокоится.

В Корпорации желать кому-то удачи считалось дурной приметой, поэтому расстались молча. Джулия и Эдди вошли в мангровую рощу, шлепая по колено в воде, и вскоре скрылись из виду.

Часов у Хуана не было, но его внутренние часы работали с точностью хронометра. Он дал ушедшим ровно пять минут, потом нажал на стартер. Мотор не заводился. Он сделал еще две попытки – тот же результат.

– Заводись, чертова штука.

Он снова нажал на стартер. При каждом движении ноги сломанная ключица давала о себе знать.

Хуан испугался, что залил мотор, поэтому выждал несколько секунд и сделал еще попытку. Тот же результат. Ему представлялось, что морской патруль привязывает буксирный трос с носу «Свободы», а полицейские возвращаются к своей машине.

– Так, драгоценная авторикша, сотрудничай со старым дядей Хуаном, и обещаю хорошо обходиться с тобой.

Казалось, она знала свою участь и противилась ей.

Наконец на десятой попытке мотор зафыркал. Хуан любовно погладил бензобак.

– Молодчина.

Поскольку у него не было ступни, чтобы включить скорость, Хуан сделал это рукой и одновременно выпустил ручку муфты сцепления. Мотор едва не заглох, но авторикша пришла в движение. Хуан, как только смог, включил вторую скорость, затем третью, уже въезжая в ворота завода. Полицейские стояли на причале, патрульный катер приближался задним ходом к «Свободе».

Они так сосредоточились на шлюпке, что не обращали внимания на визг въезжающей в комплекс авторикши. Хуан подъехал к патрульной машине, проблесковый маяк на крыше которой все еще вращался, когда один из полицейских оглянулся посмотреть, что происходит.

Кабрильо слез с седла, зажег пропитавшийся горючим фитиль, свисающий из бензобака, и стал отползать как можно быстрее.

Пламя мгновенно поднялось по носку, и через несколько секунд бензин взорвался. Хуан ощутил спиной жар, когда гриб пламени и дыма извергся словно из миниатюрного вулкана. Если бы он бежал, взрывная волна свалила бы его с ног, но он полз, как змея, не сбавляя скорости.

Авторикша разлетелась будто граната, шрапнель пробила бок полицейской машины. Из продырявленного бака полилось горючее и вспыхнуло пламенем гораздо большей величины, чем только что угасшее. Задняя часть машины поднялась в воздух на полтора метра, потом рухнула на бетонную площадку так, что рама треснула. Полицейского, сошедшего с причала, чтобы разобраться с появлением трехколесной тележки, отбросило назад метра на три.