– Понятно. Вы не можете позвонить ему, потому что этот тип узнает.

– Совершенно верно, мой мальчик. Я передаю сообщение тебе, ты доставишь его на «Орегон», и таким образом мы минуем средства связи. Даже полет, который мы устраиваем для тебя, организует морской капитан из Пентагона. Он вчера вылетел в Пенсаколу с указом президента.

– Президент знает о нашей миссии?

– Косвенно. В курсе, что мы что-то задумали. Но чем меньше деталей станет известно, тем лучше. Мы вводили в группе режим строгой секретности, чтобы никто случайно не обмолвился по телефону или по электронной почте. Человек, организующий тебе самолет, понятия не имеет, кто полетит на нем и зачем. Скажешь Хуану, что он должен установить местонахождение компьютера и уничтожить его, – продолжал Лэнгстон. – В противном случае я опасаюсь за судьбу нашей великой страны. Этот человек заявляет, что ценит жизнь, поэтому не использовал свои ужасающие возможности, чтобы уничтожить нас сразу, но Ближний Восток может взорваться тут же, если враги Израиля узнают, что это ослабленное государство. И без нашей военной помощи в Пакистане через несколько месяцев воцарится режим, сходный с талибаном.

– Как нам связываться с вами? – спросил Макд.

– Пока не знаю. Напрямую нельзя.

Макд понял, что проблема Оверхолта совпадает с проблемой Корпорации. Это поразило его, и он чуть не закричал во весь голос:

– Господи! Гунаван Бахар.

– Кто-кто?

– Тип, поручивший похитить мою дочь. Это он вынудил меня шпионить на борту «Орегона». Он почему-то боится Корпорации, и я думаю, дело в этом. Черт возьми, мистер Оверхолт, вы – тот канал связи, которого он не предвидел.

На лице разведчика появилось смущение.

– Этот Бахар стоит за созданием квантового компьютера, – продолжал Макд. – Теперь все понятно! Компьютеры на нефтяной платформе. Это, видимо, его первая попытка раскрыть все наши коды. Должно быть, не сработало, и его люди усовершенствовали машину.

Макд раздирало любопытство: имеют ли отношение к суперкомпьютеру кристаллы, которые они нашли в шахте. Но он не стал упоминать о них, потому что сейчас это не имело значения.

– Он знал, – продолжил Макд, – что, когда у него появится квантовый компьютер, ни наше правительство, ни любое другое не сможет ничего с этим поделать. Но Корпорация… Он понимал, что мы для него угроза, если узнаем о его планах. Ему сразу станет известно, если и когда нам объявят тревогу. Он может блокировать судно от получения приказов от вас. Способен квантовый компьютер на такое?

– Думаю, способен.

– Но вы перехитрили его, прилетев ко мне. Мы знаем, кого и что искать, а Бахар не имеет понятия, что мы приближаемся к нему. Думал, может следить за нами, используя меня, и сумеет нас изолировать, но этому не бывать. – Внезапно ему пришла в голову мысль, и оптимизм угас. – Он поймет. Вот черт!

– Что? Как?

– Когда похитители не выйдут на связь, он поймет, что я вызволил Полин и больше не его шпион.

Лэнгстон не зря прослужил в ЦРУ больше пятидесяти лет. Соображал быстро.

– Я полечу опять в Новый Орлеан, поговорю с начальником полиции. Расследование приведет его к аресту и признанию наркоторговца, напавшего по ошибке не на тот дом и убившего троих человек. Перед камерами попозирует полицейский в штатском. Да и те, кто расследует пожар, найдут в золе тело маленькой девочки.

– Превосходно, – произнес Макд, поражаясь старику.

Оверхолт взял папку с соседнего сиденья и вручил ее Лоулессу.

– Я работал над этим с тех пор, как госсекретарь объяснила создавшееся положение и предположила, что вы в силах помочь. Это список того, что может потребоваться вам от нас, и кодовые наименования услуг. Номер телефона, по которому будете звонить, если что-нибудь из этого списка понадобится, принадлежит фирме ценных бумаг на Уолл-стрит, и человек, звонящий с длинным перечнем цифр вроде количества покупаемых акций, подозрения не вызовет.

Макд раскрыл папку и нашел нужную страницу. Если им потребуется отключить все трансатлантические кабели, нужно назвать номер 3282. Если потребуется фиктивная телепередача – номер 6529 с добавочными номерами двух дюжин типов новостных сообщений. Если ядерный удар по любой точке планеты – номер 7432 с координатами по системе глобального ориентирования.

Макд указал на последнее человеку из Лэнгли.

– Да, – ответил Оверхолт на незаданный вопрос, – положение настолько ужасно. Если возникнет необходимость, я могу это устроить. Не знаю, много ли мы можем сделать со своей стороны. Большой Брат наблюдает, и если Бахар узнает о наших интересах, то поймет – что-то готовится. Мы постараемся навести кое-какие справки, но многого обещать не могу.

– Я понимаю.

В разговоре время пролетело незаметно. Наконец большой «Сикорский» оказался над авиабазой. Им приказали приземлиться у самолетов Ф-18 «Хорнет».

Член экипажа открыл боковую дверь, и Макд спрыгнул на тармак. В нисходящем от винта потоке воздуха он чувствовал себя как в «глазу» бури.

– Приятно было с тобой познакомиться, молодой человек, – произнес на прощание Оверхолт. Ему пришлось кричать, чтобы перекрыть шум вращающихся лопастей и реактивного двигателя. – Это я привил Хуану суеверие относительно пожелания удачи. Скажу просто – доброй охоты. И не придавай этому особого значения, но ты – наша лучшая и единственная надежда.

– Мы не подведем вас, мистер Оверхолт.

Макд помахал ему рукой и попятился, когда шум турбины усилился, и вертолет снова поднялся в воздух.

Абдул Мухаммед, он же Джон Смит, ни разу не видел шефа в такой неистовой ярости. Американский президент не произнес, как он ожидал, никаких речей о том, что уступает требованиям Бахара. Бахар не думал, что президент признается, что его шантажируют, но он должен был появиться на телеэкране и сокрушенно объяснить перемену в американской внешней политике.

Бахар весь предыдущий день смотрел повторяющееся освещение столкновения поездов, которое устроил возле Филадельфии, увлеченно глядя в громадный плазменный телевизор. С вертолетов снимали многочасовые фильмы о крушении, а репортеры на земле брали интервью у ошеломленных, окровавленных уцелевших.

Мухаммед не знал, что босс обладает способностью убивать. Разумеется, Бахар заказывал убийства, но в данном случае нажал пресловутую кнопку, что уничтожило двести тринадцать жизней. Бахар вкусил высшую власть, власть над жизнью и смертью, и пребывал от нее в восторге. Абдул видел это на его лице, в остекленелых глазах.

Однако теперь он злился как ребенок, которому не дают любимую игрушку.

– Он видел, что я способен сделать, и все равно не повинуется мне!

Абдул понимал, что босс говорит об американском президенте.

– И отправляет заключенных из Гуантанамо в международный суд! – продолжал неистовствовать босс. – Он знает, что я требовал отпустить их в родные страны. Если там станут их судить, это будет внутренним делом данных стран.

В кабинете Бахара возле квантового компьютера находились двое. Окна кабинета смотрели на унылый, заброшенный промышленный район с запятнанной нефтью землей и проигрывающими битву с ржавчиной зданиями. Центральное место в этой сцене занимал высокий мачтовый кран. В отличие от прочего оборудования он находился в рабочем состоянии. Под краном располагался бетонный бункер, способный выдержать удар любого оружия в арсенале военно-воздушных сил, кроме атомного.

Невидимы были все детекторы движения, тепловидеокамеры, стандартные камеры и не столь уже маленькая армия охранников, готовых лечь костьми за это дело. В отличие от наемников эти люди были фанатично преданны и уже проявили себя в Ираке или Афганистане. Когда бункер был готов, их тайком переправили в эту страну. Строился он в укромном месте в течение нескольких месяцев посторонним подрядчиком, считающим, что рабочие заливают бетоном быки моста, и затем был собран. В это же время был установлен компьютер.