– У меня машина, – сообщил Кремнев. – Она с другой стороны, успеем… Но одного из этих бугаев я заберу с собой.

Женщина нерешительно шагнула к двери, вдруг побледнела еще сильнее (Кремнев не поверил бы, что это возможно, если бы не видел сам) и начала оседать. Кремнев подхватил ее за миг до падения. Вот так переплет… Шум двигателей уже у самого дома. На то, чтобы перенести женщину в машину и вернуться за охранником, времени не хватает. Да и стоит ли? Скорее всего, эти парни – пушечное мясо и мало что знают. А женщине, возможно, известно больше, чем ей самой кажется, любая деталь может навести Кремнева на след. Обидно только, что вот сейчас прибывают те, кто почти наверняка осведомлен о местонахождении Иры… Кремнева внезапно пронзил холодный электрический импульс. А если ее привезли в одной из этих машин?!

Уходить нельзя, нельзя и оставаться. Цугцванг – какой ход ни сделай, позиция ухудшится. Будь Кремнев один, пошел бы на риск не задумываясь. Но с ним беззащитная женщина, которую они пытали…

Рационального решения Кремнев так и не принял, никакого плана не выработал. Дальше он действовал автоматически, интуитивно, не рассчитывая следующих шагов. Самая скверная стратегия – это отсутствие таковой, но только в плохих детективных романах герои точно знают, как им поступить, а если ошибаются, то лишь ненадолго и в мелочах.

Он отнес женщину в свою машину, устроил на сиденье и вернулся к дому, спрятавшись за дощатым строением, напоминающим летнюю кухню. Отсюда ему были хорошо видны три автомобиля, въехавшие через задние ворота. Свет из окон позволял рассмотреть происходящее.

Из каждой машины вышли четверо, негромко переговаривались. Иры с ними не было, и, пока не поднялась тревога, Кремнев намеревался избавить территорию от своего присутствия. Но он не мог преодолеть искушения подслушать разговоры прибывших…

Хриплый злобный вопль донесся из дома:

– Босс! Наших замочили!

Ну, так уж и замочили, усмехнулся Кремнев. Лучше сказать, предоставили краткосрочный отпуск.

На крыльце загрохотали шаги. Кремнев слышал отрывистые реплики:

– Вроде живы…

– А она где?

– Дверь открыта… Удрала, черт!

– Кто-то ей помог…

– Они не могли далеко уйти. Попробуем догнать.

– Но куда они поехали?

– Тут не так много дорог…

Кремнев понял, что ничего полезного он сейчас не узнает. Пора испаряться отсюда. Этот раунд за ним: местонахождение дома известно, и ничего не помешает вернуться после разработки детального плана. Может помочь и женщина, которую он освободил из заточения…

Перемахнув через ограду, Кремнев побежал к машине.

Люди на улицах казались Марине враждебными и опасными, все без исключения. Она брела наугад, не зная куда и зачем, лишь бы подальше от страшной квартиры. Квартал за кварталом оставался позади. Марина шла пешком, потому что у нее не было ни копейки, чтобы сесть в автобус или спуститься в метро. Да и куда она могла поехать?

В каком-то дворике, куда она забрела случайно, Марина присела на скамейку. Ей очень хотелось закурить, но и сигарет у нее не было. Набравшись мужества, она попросила сигарету у выходившего из подъезда молодого человека. К ее немалому облегчению, он был занят своими мыслями и даже не попытался завести с ней разговор – молча протянул сигарету, вежливо щелкнул зажигалкой и исчез.

Табачный дым окончательно затуманил сознание. Хмурые небеса давили сверху, джинсовая куртка с чужого плеча не спасала от холода. Марина перебирала в уме адреса друзей и знакомых. Одни живут слишком далеко, другие в отъезде, третьи… Да какая разница. Все равно ни к кому идти нельзя. У тех, кто за ней охотился, огромные возможности, и эти люди совершенно безжалостны. Уж если они неведомо как вычислили человека, подобравшего ее на дороге, к друзьям-то явятся непременно. И тогда на совести Марины будут еще трупы. Но не сидеть же здесь до ночи… Даже если и сидеть – а ночью? А завтра? Надо где-то укрыться, надо есть и пить. Вокруг – огромный город, в нем миллионы людей, и ни один не поможет Марине…

Неожиданно Марина вспомнила об Игоре Зимине. Ученик отца, на которого профессор Стрельников возлагал большие надежды… Когда-то они с Мариной были невинно, полудетски влюблены друг в друга. Она не видела Игоря два года, с тех пор как он уехал учиться в Англию. Может быть, он уже вернулся? Вот о нем преследователи вряд ли сумеют что-либо пронюхать. Слишком давно он в последний раз общался с профессором и Мариной, слишком далеко от России жил потом. И если Игорь в Москве… Его квартира как раз в этом районе!

Марина бросила недокуренную сигарету, покинула дворик, дошла до угла и посмотрела на табличку с названием улицы. Так, нужно сосредоточиться, сориентироваться… Значит, сейчас направо и четыре, нет, пять кварталов прямо, затем налево…

Быстро шагая по тротуару, Марина поминутно оглядывалась. Вон тот тип в пижонском плаще – не следит ли за ней? Боже, он приближается! И машина какая-то медленно едет вдоль тротуара…

Уф, вроде бы нет. Пижон в плаще нырнул в ближайший подъезд, а машина покатила дальше. Сердце Марины колотилось, как миниатюрный паровой молот, истерзанные нервы посылали в кровь новые и новые порции адреналина, или какое там вещество вырабатывает в организме страх…

Память исправно подсказывала дорогу, словно и не прошло двух лет. Первый подъезд, второй этаж. Марина дважды нажала кнопку звонка, и после паузы еще дважды – это был их давний знак.

Долго, очень долго из квартиры не доносилось ни звука. Никого… Она пришла сюда напрасно. Единственный лотерейный билет оказался пустым.

Марина повернулась, шагнула прочь от двери, вся во власти бескрайнего отчаяния. В этот момент загремел замок.

– Маринка! – послышался хорошо знакомый голос. – Прости, я в ванной был…

Прямо с лестницы Марина бросилась в объятия Игоря, стоявшего в халате, с мокрыми всклокоченными волосами.

– Вот это жаркая встреча, – засмеялся Зимин. Он буквально втащил девушку в прихожую и запер дверь. – Ты так по мне скучала? А что же раньше не зашла? С твоим отцом мы виделись, а ты вроде как обо мне забыла… Разве профессор не говорил тебе, что я приехал?

– Нет. Папа умер…

Зимин остолбенел:

– Как умер… Когда?! Да мы же с ним вот только что… Он книгу мне принес, записи свои рабочие…

– Какую книгу? – Марина вздрогнула.

– Господи, да не все ли равно… Профессор умер, вот несчастье…

– КАКУЮ КНИГУ ТЕБЕ ПРИНЕС ОТЕЦ?!

Игорь отступил к стене, пристально посмотрел на девушку:

– Марина, что с тобой? Ты выглядишь так, будто… И что это на тебе надето?

– Потом… Сначала о книге…

– Далась тебе эта чертова книга! – Зимин увлек Марину в комнату, насильно усадил в кресло, налил полбокала «Джека Даниэльса».

– Виски настоящее, из Лондона привез. Выпей и вернись на грешную землю, а я пойду переоденусь.

Он скрылся в ванной, потом перебрался оттуда в спальню. Марина пила виски небольшими глотками, кашляла, снова пила. Когда бокал опустел, она налила себе еще, прикончила вторую дозу, нашла сигареты Игоря и закурила. Ей стало значительно легче – сознание просветлело, нервы частично успокоились, умерили свой яростный бунт.

Зимин возвратился в мягких серых брюках и белом университетском джемпере.

– Ну вот, ты похожа на человека, – одобрительно заметил он. – Рассказывай, что стряслось.

– Покажи книгу, – упрямо потребовала Марина.

– Если это так важно… – Игорь пожал плечами.

Подойдя к шкафу, где на полках громоздились толстые тетради и солидные научные труды, он осторожно извлек увесистый фолиант и передал его девушке.

– Германия, шестнадцатый век, – прокомментировал он. – Спорная рукопись некоего Иоганна Гетца…

– Да, это она, – сказала Марина, разглядывая потускневшее тиснение на кожаном переплете.

– Что значит «она»? Объясни ты толком…

Игорь засунул рукопись обратно в шкаф и плюхнулся в кресло.