Он был, как всегда, идеален. Темно-зеленые брюки и камзол контрастировали с белой рубашкой и подчеркивали безупречную подтянутую фигуру. Непринужденной волной каштановые волосы до плеч и обаятельная улыбка. Но так восхищавшая меня раньше его красота больше не трогала. Слишком запоздало я поняла, что любить и восхищаться — это разные вещи.

Едва увидев меня, Клеон мгновенно перестал улыбаться. В его взгляде открыто читалось что-то непонятно-хищное, словно он — изголодавшийся зверь, который наконец почуял добычу и готовится вот-вот ее растерзать. Мне стало так жутко, что я даже сделала несколько шагов назад. Кажется, я Клеона сейчас боялась больше, чем тогда в гильдии разъяренного дракона. Видимо, почувствовав мой страх, с кресла угрожающе зарычал Пакостник.

Клеон на мгновение отвел глаза, и, когда снова на меня посмотрел, его взгляд уже ничего жуткого не выражал, и на губах играла все та же неизменная улыбка.

— Ты так великолепна, что я в первое мгновение даже онемел, — он подошел ко мне, взял за руку и коснулся губами тыльной стороны ладони. — Забавно, но сейчас я сам себе завидую.

— Я заметила, — буквально заставила себя улыбнуться. — Пойдем?

— Пойдем, — он кивнул. — Хотя, буду честным, я уже не хочу идти ни на какой бал.

— Почему? — опешила я.

— Не хочу, чтобы кто-то, кроме меня, на тебя смотрел, — Клеон говорил совершенно серьезно.

— Не переживай, никто, кроме тебя, и не будет, — как можно непринужденней ответила я и первой пошла к двери.

Все то время, что экипаж по мощеным улочкам направлялся к главной площади, Клеон не сводил с меня глаз. Это и раздражало, и пугало одновременно. Я старательно сохраняла вид, что его сверлящего взгляда не чувствую, и с деланым интересом смотрела в окно. Нарядные жители стекались к главной площади. Кто пешком, кто так же на экипажах. Уже было слышно, как гремит музыка и хлопает салют. Казалось, что только меня одну во всем Тарисе не захватила эйфория празднества.

Я до этого думала, что все захотят присутствовать на балу, но радостные жители во дворец Правителя явно не рвались. Видимо, им вполне хватало главной площади с накрытой вереницей столов, развеселым оркестром и сверкающими над головой салютами. Оставшиеся от рухнувшей гильдии руины к празднику были разобраны, а новое строительство еще не началось. Так что ничего не напоминало о свершившемся на днях. Даже как будто специально гильдия исчезла, чтобы побольше места для празднующих на площади жителей освободить.

Но были и те, кого разудалые пляски под открытым небом не привлекали. Дамы в изысканных нарядах под руку с элегантными кавалерами чинно поднимались по мраморным ступеням к распахнутым высоким дверям дворца. Мне раньше всегда казалось, что все жители Тариса равны между собой. Не было такого, чтобы четко определялись богатые или бедные. Но если в достатке большой разницы не проявлялось, то в мироощущении все обстояло иначе. Так и хотелось собравшихся на праздник назвать терминами из старых книг: «простолюдины» и «аристократы».

Во дворце мне раньше бывать не приходилось. Впрочем, внутреннее убранство меня ни капли не впечатлило. Хотя тут, скорее, виновато было мое безрадостное настроение. Огромная бальная зала пестрела гирляндами цветов и расписными портьерами вдоль огромных витражных окон. Оркестр, видимо, составляли самые искусные Мастера, потому что вместе с музыкой в воздухе возникали прекрасные, чуть ли не осязаемые пейзажи. Я снова почувствовала укол досады, что мне такие шедевры создавать не дано. Вся сила Стража заключалась в боевой магии. По сути, в разрушении. И никогда тот, в ком преобладает Дош, не сможет создавать. Хотя, если уж совсем честно, даже способность рисовать музыкой мне бы счастья в данный момент не прибавила.

Клеон, видимо, уже считавший нашу свадьбу чуть ли не состоявшейся, презрев все законы приличия, держал меня одной рукой за талию. Я же старалась не обращать на это внимания. Оглядывала собравшихся в зале в надежде увидеть Ивора, но все никак его не находила.

— Хочешь потанцевать? — с улыбкой шепнул мне Клеон.

Интересно, как бы он отреагировал на честное: «хочу, но не с тобой»?

— Пока нет, — я покачала головой. — Тут где-то Лила должна быть, пойду поищу, надо бы поздороваться.

— Пойдем, если хочешь, — похоже, он действительно сегодня собирался не отходить от меня ни на шаг.

Моя подруга обнаружилась возле пестрящих яствами столов. О чем-то беседовала с незнакомой мне светловолосой девушкой. Впрочем, в незнакомке сразу же угадывалась Валесия — дочь Правителя. И по богатому наряду с изобилием украшений, и по задерганно-несчастному виду. И без того невыразительное лицо девушки казалось совсем блеклым из-за вычурных украшений в волосах и массивного ожерелья на шее. Словно бы не живой человек это был, а всего лишь постамент для драгоценностей. Да и в скучающем взгляде дочери Правителя читалось такое безразличие к происходящему вокруг, словно бы и она сама чувствовала себя лишь подобием мебели.

— Валесия, — подтвердил мои неозвученные мысли Клеон, пока мы еще не подошли.

— А представляешь, выберет она тебя своим будущим мужем и Правителем Тариса, — не удержалась я.

Клеон, к счастью, не уловил в моем «тонком юморе» робкой надежды.

— Даже если и выберет, я ведь имею право отказаться.

— А может, стоит подумать? — не унималась я. — Ты только представь, стал бы полноправным Правителем Тариса, жил бы во дворце и командовал всеми направо и налево. Разве смог бы ты отказаться от такой заманчивой перспективы?

— Поверь мне, Авиона, более заманчивой перспективы, чем ты, для меня не существует, — прошептал он таким тоном, что мне уже который раз захотелось сбежать от него подальше.

— Добрый вечер, — с улыбкой поприветствовала я девушек, когда мы подошли.

— И вам доброго вечера, — Валесия вымученно улыбнулась. Судя по брошенному вскользь взгляду на Клеона, бедная дочь Правителя уже всех представителей мужской половины Тариса ненавидела. Мне стало искренне жаль девушку. Может, ей тоже совсем не хотелось замуж, да только ее мнения никто не спрашивал.

— Валесия, будьте знакомы, — согласно этикету представила Лила. — Стражи: Авиона и Клеон.

Обычно веселая и беззаботная, моя подруга сейчас была совсем на себя не похожа. Ярко-малиновое платье придавало ее рыжим волосам агрессивно-красный оттенок. Чуть ли не траурное выражение миловидного лица заметно прибавляло ей несколько лет и, само собой, совсем не красило. Что-то мне сегодня всех было жаль. Хотелось тут же вручить Лиле Клеона с искренними пожеланиями долгого совместного счастья. Проклятье, да я даже готова была сама их обвенчать!

— Чудесный вечер сегодня, не находите? — Клеон улыбался.

— Да, чудесный, — Лила не поднимала на него глаз. Лишь выступивший румянец красноречиво выдавал все ее чувства. Я уже ненавидела и себя, и Клеона.

— Клеон, — робко и даже умоляюще пролепетала она, — прости за наглость, но ты не потанцуешь со мной? Очень хочется танцевать, но никто не приглашает.

— Конечно, с удовольствием, — с улыбкой ответил он. Хотя я ясно заметила мелькнувшую в его глазах досаду.

Едва они ушли, мы с Валесией синхронно вздохнули с облегчением.

— Вам тоже совсем не хочется замуж? — презрев все законы этикета, с сочувствием спросила я.

У девушки вырвался нервный смешок. Видимо, ей давно хотелось выговориться, да только некому было.

— Почему же, хочется. Вот только не за «будущего Правителя», а за любимого человека. Но для меня это непозволительная роскошь. Простите за откровенность, — запоздало спохватившись, она виновато улыбнулась.

— Поверьте, я прекрасно вас понимаю, — я вздохнула.

Подошедший к нам худощавый брюнет с вежливо-заискивающей и совершенно неискренней улыбкой пригласил Валесию на танец. Даже я понимала, что он явно метит в будущие Правители. И наверняка таких, как он, здесь собралось полным-полно. Бросив на меня взгляд, полный мрачной безысходности, Валесия ушла танцевать с этим очередным претендентом.