Я резко остановилась.

— Авиона? — опешила тетушка Илла, дрожащими пальцами поправляя шаль.

Я подняла на нее полные слез глаза.

— Я — Страж, и мое место не здесь, — сама не узнала свой голос, настолько глухо он прозвучал.

Старушка всхлипнула и коснулась моей щеки морщинистыми пальцами.

— Все правильно, девочка, иди.

И я рванула назад.

На подходе к главной площади уже было безлюдно. Я это, скорее, чувствовала, чем видела — плотные клубы дыма застилали глаза. Да и стенаний не слышалось. Ночную тишину прорезали лишь треск пожара, рыканье драконов и грохот оседающих домов.

Я остановилась у чудом уцелевшего фонтана напротив дворца Правителя.

— Дош, — выдохнула я, — ты ведь меня слышишь.

Магия послушно всколыхнула, но нарастать не спешила.

— Помоги мне… Прошу, — я лихорадочно вздохнула, — я не справлюсь без тебя.

— Чего ты хочешь? — прозвучавший в моей голове голос был полон спокойствия и всезнания.

Я просто сама должна была это озвучить. Озвучить, чтобы окончательно признать и решиться.

— Я хочу, — едва не задыхаясь от дыма, шептала я, — хочу защитить жителей Тариса… Хочу прогнать драконов… — я осеклась.

— И? — Дош ждал самого главного.

Я закрыла глаза и, стиснув кулаки, не дрогнувшим голосом произнесла:

— Я хочу убить. Убить ненавистного мага Иоса.

В то же мгновение сила затопила меня всеобъемлющей безграничной волной, отодвигая сознание на задний план и позволяя совершить, казалось бы, невозможное.

Я почти ничего не чувствовала. Никаких эмоций. Только мрачная решимость и непоколебимая уверенность лежали на сердце тяжелым грузом. Пропали все ощущения. Кажется, под конец я упала на колени, и у меня носом шла кровь — все это воспринималось настолько отстраненно, словно происходило не со мной.

Мне потом рассказывали про яркий изумрудный купол над Тарисом, на который с рычанием кидались драконы. Но ни их удары, ни разъяренное пламя не могли пробить Дош. И только когда они улетели, поток магии внутри меня начал ослабевать. Мое сознание обволакивала темнота. И последнее, что я почувствовала, это острая досада. Проклятого мага не было в Тарисе этой страшной ночью, а значит, он пока был жив. К сожалению.

В беспамятстве я провела совсем недолго, по-прежнему царила ночь в окутанном клубами дыма городе. Я лежала на мостовой и без каких-либо эмоций смотрела в затянутое удушливой пеленой небо. Не хотелось пока ни о чем думать, но беспокойство за отца пересилило навалившуюся апатию. Кое-как поднялась на ноги и, пошатываясь от слабости, поплелась по направлению к Восточным воротам.

Жители возвращались в город. Все больше и больше их попадалось мне навстречу. Осунувшиеся, словно все разом постаревшие, они вызывали острую жалость и ненависть к самой себе. И вправду, мне было за что себя ненавидеть. За то глупое чувство, которое не позволило мне исполнить долг Стража и убить Ивора, когда представлялась такая возможность. За то, что сегодня не сразу сообразила, как остановить драконов. Да и что ждало меня теперь? Я раскрыла свою силу, и Стражи, скорее всего, сочтут меня точно такой же угрозой, как и мага Иоса.

— Авиона! — словно прочитав мои мысли, передо мной из бредущей толпы вынырнул Сариф.

Страж выглядел бодрым, лишь очередная складка поперек лба придавала лицу ожесточенное выражение. Мне даже на мгновение показалось, что он разделяет мои чувства. Точно так же себя ненавидит. Только если я за глупость, то он за бессилие.

— Прежде, чем вы меня убьете, позвольте узнать, как там мой отец, — устало попросила я. — Честное слово, я никуда не сбегу.

— Даг очнулся. Он легко отделался. Несколько ожогов и ушиб головы, так что жить будет, — Сариф взял меня под руку, — давай я тебе помогу, ты вот-вот свалишься.

— Я… я просто… устала, — в глазах защипало.

Как-то странно было себя ненавидеть и одновременно жалеть чуть ли не до рыданий. И я сорвалась:

— Сариф, скажите, вот вы ведь Страж уже столько лет, неужели вы никогда не сомневались? Никогда не ошибались? Никогда не жалели ни о чем? Папа мне всегда говорил, что для Стража долг важнее чувств, но ведь не всегда так получается! Я… — мой и без того сбивчивый голос дрогнул, — я очень ошиблась… Это я во всем виновата! Только я! Я могла убить его еще в Астисе, могла убить в Дирене… Да, проклятье, я вполне могла убить его, когда он пришел за этим проклятым осколком! Но… но…

Я все-таки разревелась. Сариф неуклюже обнял меня, видимо, не зная, как еще утешить.

— Понимаю, — непривычно мягко произнес он, — понимаю, девочка. Но даже Стражи могут ошибаться. Главное, что ты сейчас все поняла.

— Наставник! — прозвучал рядом встревоженный голос Клеона.

— Отведи Авиону в Дом Целителей, пусть толком придет в себя. И сам от нее не отходи. Теперь она — наш единственный шанс.

Дом Целителей каким-то чудом уцелел во время ночного нападения. Но, учитывая количество пострадавших, Мастерам пришлось применить заклятие множественности пространства, чтобы места всем хватило. А вот самих Целителей остро не хватало. Мне удалось услышать в коридоре обрывок разговора, который удручил меня еще больше. Оказывается, было послано в окрестные селения за другими Целителями, но никто, вообще ни один, не явился на зов о помощи.

— Так и тогда происходило, — пояснил мне папа. Нас с ним разместили в одной комнате.

— Тогда — это когда? — не поняла я, присаживаясь на кровати.

— Во время войны Трех, — ответил вместо него Клеон, устроившись в мягком кресле.

— Да-да, — мой отец кивнул. — В те годы противостояли не просто Адор Темный и Стражи. Тогда против Тариса ополчилось все остальное население. По крайней мере, большая его часть. И только со смертью мага Иоса они утихомирились.

Я вспомнила слова Одвара о поддержке Иоса и то, как к Ивору относились в Астисе. Не удержалась от вопроса:

— Но почему? Почему люди поддерживают Иос?

— Не считают его Злом, — Клеон фыркнул. — Конечно, ведь на их дома никто не натравливал драконов. Из-за своей невежественности и предрассудков люди уверены, что вся разрушительность Иоса — лишь нелепые байки, которые насочиняли Правитель и Стражи.

Я почувствовала, как краснею от жгучего стыда, ведь я сама совсем недавно думала точно так же. Да и что уж врать, так бы считала и дальше, если бы воочию не убедилась.

В комнату вошла мама с тяжелым подносом. Клеон помог ей расставить на маленьком столике тарелки с мясной похлебкой.

— Ужинайте, — мама устало улыбнулась, — и давайте спать ложитесь, потом наговоритесь, вам надо сил набираться.

Из-за нехватки Целителей многие сами ухаживали за своими ранеными родными, да и за незнакомыми тоже. И все же как страшно было осознавать, что в случае опасности никто не придет жителям Тариса на помощь! Как мрачно сказал Клеон: «И то хорошо, что пока не нападают». У меня это никак не укладывалось в голове. Ведь те люди, которых я встретила во время поисков Ивора, все как один восхищали своей добротой. Так что же получается, я и в них ошиблась?

Ночью мне не спалось. Папа похрапывал на соседней кровати. Пожилая Целительница, которая изредка к нам заглядывала эти дни, говорила, что ожоги вот-вот заживут, а ушибы уже прошли. На что мой отец горделиво пыхтел, мол, старый Страж — все равно Страж, силен и непобедим.

Я перевела взгляд на дремавшего, сидя в кресле, Клеона. Даже во сне он хмурился. Пусть я теперь и не понимала, как могла грезить о замужестве с ним, но все равно ничего плохого к нему не испытывала. Даже восхищалась, если честно. В отличие от растерявшейся меня, он помогал людям спастись. Вот он был настоящим Стражем.

Устало закрыла глаза и вздохнула. Ивор. О нем я хотела думать меньше всего, но мысли упорно возвращались к столь дорогому и в то же время ненавистному образу. Я бы еще поняла, если бы он напал на Стражей или Правителя. Причем сам, в честном бою. Хотя, учитывая превосходство его силы, то какая уж тут честность… Но убийство мирных жителей не могло оправдать ничто. Драконы ведь не просто попугать прилетали. Они явно были посланы выжечь город дотла. И, скорее всего, вместе со всеми обитателями… Считала ли я после всего этого, что Иос — Зло? Нет, тут мое мнение не изменилось. Магия — это просто сила. И как ее применить, зависит исключительно от обладателя. Ведь тот же своенравный Дош все равно не мог атаковать без моего согласия. Не сомневаюсь, что то же касалось и Иоса.