Первым делом он наколдовал воды. К сожалению, с бытовыми заклинаниями у него оказалось никак, но он выкрутился. Взял здоровый казан, создал над ним магический щит и запустил в него простейшей водяной стрелой. Та разлетелась брызгами, большая часть из которых оказалась в казане. Еще два повтора и он кивнул мне:

– Детей напои, вон какие губы сухие.

– Понял, – взяв полный свежей воды казан, осторожно потащил его в угол, где за спиной орченка сбились кучкой остальные детишки. – Мы друзья, пейте, – сказал, опуская перед ними воду и отступая назад. Не стоит их пугать еще больше.

В это время Мартин наложил на деда исцеляющее заклинание и каких-то бафов, но все потуги оказались тщетны. Старый орк в себя не пришел.

– Бесполезно, – сказал Фелориум, – мы пробовали амулеты и зелья, не помогают.

– Что думаешь? – спросил, подходя к Мартину.

– Могу предположить очень мощное проклятие, во всяком случае очень на него похоже, опять же гремлины, – сказал он, убирая трезубый жезл на пояс.

– А эти тут причем? – удивился, услышав о наших техношаманах самоучках.

– Извилинами пошевели, – посоветовал Мартин, раздраженно.

– Маги, – дошло до меня.

– Именно, – кивнул он. – Через земли орков прошли парочка недоделанных сталкеров, у которой мы разжились картой, и, видимо, принесла на себе проклятье, которое стоило жизни хозяевам гремлинов.

– Но на игроков оно не действует.

– Видимо нет, а может они в храм какой завернули и полное очищение прошли. Орки поклоняются духам, у них только святилища есть, а маги в горах и вовсе никого над собой не признают, вот и вымерли.

– И что делать будем? – спросил, краем глаза смотря за тем, как орчата пьют воду. Мне понравилось, что пацан сначала девчонок напоил, и лишь потом сам остатки допил.

– Вариантов ровно два. Первый – топаем дальше. Раз гремлинов и огров с троллями проклятие не тронуло, значит опасно оно может быть исключительно ламиям, нам и, возможно, клыкастиками, – Мартин посмотрел на Фелориума, но тот лишь головой покачал.

– У нас все хорошо, – сказал он.

– Судя по карте, в джунглях есть храмы или их останки, так что, даже в крайнем случае, выкрутимся.

– А второй вариант? Разобраться с проклятьем?

– Угу, – кивнул Мартин. – Если мы поможем оркам, то обеспечим Владыку новыми подданными, да и просто не по людски мимо проходить.

– Редкий случай, когда мораль и выгода идут рука об руку.

– Да ладно, будто мы и без выгоды бы мимо не прошли, – скривился Мартин.

– Что же ты тогда первый вариант озвучил? – искоса посмотрел на друга.

– Для порядка, – дернул он плечом.

– Логичный ты наш, все бы тебе просчитывать.

– Тяжелое детство. Иди лучше с детишками поговори.

– Почему я?

– Во-первых, ты поделился с ними водой, а по законам степей и разных пустынь это кое-что да значит. Во-вторых, тебе скоро предстоит стать отцом, вот и начинай приобретать опыт.

– Да какой… – возмутился, но потом просто махнул рукой и принялся шарить в безразмерной сумке. Вода-водой, но и поесть орчатам не помешает.

Вытащив вяленый окорок, пару лепешек и чудом завалявшееся яблоко, присел на волчью шкуру, немного в стороне от детей, и мысленно чертыхнулся – не подумал о какой-нибудь тряпице, а выкладывать еду прямо на грязный мех что-то не хотелось.

– Мартин, – окликнул напарника, чертящего что-то концом посоха.

– А? – отозвался он, не прекращая манипуляций.

– У тебя чистой тряпки не найдется?

– Нет, – мотнул он головой, – занятый своим чертежом.

– Возьмите, господин, – разрешил ситуацию Фелориэн, протянув расшитый красным платок.

– Спасибо, – кивнул, расправил импровизированную скатерть и выложил на нее еду. – Хватит слюной давится, идите сюда и ешьте, – сказал орчатам.

К моей радости, упрашивать их не пришлось, выбрались они из своего угла, сели рядом и за еду взялись. Точнее, пацан взялся. Вытащил нож, отрезал два куска мяса, разорвал пополам лепешку, вздохнул, но разделил на две части яблоко и, сложив из всего этого подобие пары бутербродов, передал их девчонкам. Лишь сделав это, он принялся за еду сам.

Пока орчата быстро чавкали, что поделать, дикий народ, своеобразные манеры, разглядывал компанию и пытался построить план разговора. Дети как дети, пусть и немного специфические. Кожа зеленая, коричневатого оттенка присущего взрослым оркам нет, но кончики клыков из-под верхней губы уже проглядывают. У девочек волосы заплетены в косички и украшены разными перьями. У старшей еще и красная, то ли лента, то ли кожаный шнурок в косу вплетен. Пацан может похвастаться типичной прической “я упала с сеновала, тормозила головой”. Одеты в кожаные жилетки и штаны. На ногах подобие мокасин, только с голенищем до колена. Причем, не понятно, то ли обувь цельная, то ли верхняя часть подобна носку или чулку.

Собственно говоря, все это разглядывание довольно блеклого и явно не нового гардероба позволяло отвлечься от главной проблемы – я понятия не имел, как начать и вести разговор. Нет, что спрашивать – понятно, но вот как это делать – вопрос. Очень уж у меня ограниченный опыт общения с детьми. Пусть и столь специфическими, но ведь основа их поведения, скрипты и шаблоны, брались из реала.

Настолько задумался, что не заметил, как орчата справились с угощением и уставились на меня. Правда, меня несколько оправдывает то, что они и так с меня глаз не спускали, вот и не ощутил перемены. “Ладно, для начала познакомимся”, – решил про себя и только собрался рот открыть, как младенец в рука старшей девчушки открыл глаза и заплакал.

Девочка тут же принялась его баюкать на одной руке и потянула вторую в рот.

– Ты что задумала?! – вырвался у меня вопрос, при виде искусанного большого пальца малышки.

– Лугдума надо накормить, иначе он умрет, – ответила она, посмотрев на меня, словно на идиота, коим, в общем-то, и ощутил себя в этот миг.

– Кровью? – дошло до меня очевидное.

– Больше нечем, – ответил за девочку орчонок.

– А… – мысли лихорадочно забегали и выдали идею, – может лучше восстанавливающим зельем?

– У нас нет, – пискнула младшая девочка.

– Держите, – вытащил из специального кармашка на поясе флакон зелья.

Орчонок взял его, откупорил, понюхал и передал младшей девочки. Пока та возилась с тряпицей, пытаясь сделать из нее затычку и эрзац соску одновременно, перевел взгляд на пацана.

– Тебя как зовут, дитя степи?

– Урум, вождь рода быстроногих, – ответил он даже с некоторым достоинстовм.

– Прямо-таки вождь? – хмыкнул, не сдержавшись.

– Ну да, – пожал он плечами. – Лугдум еще младенец, а Магуб шаман, – указал он на деда. – Больше никого не осталось, значит я теперь вождь, – пояснил он, а потом тяжело вздохнул и закрыл глаза. Вот только чуть запрокинутая голова не помогла, и по его щекам все равно скатились слезы.

– Что случилось? – спросил, не зная, что еще говорить и как помочь Уруму справиться с пережитым. В такие моменты даже знание о том, что все это лишь игра не помогают. Если ты не совсем оскотинился, конечно.

– Луну назад пришли посланцы кагана. Сказали, с востока беда идет. Сказали, великий шаман большое камлание сделал. Все рода в поющей лощине собраться должны. Мы и пошли, а руку дней назад мор пришел. Все разом легли. Только старый Магуб еще держался и нас не тронуло. Потом умирать стали. Один за одним. А потом, – Урум сглотнул и зло вытер слезы, – Магуб слег и вода кончилась. Совсем. Тогда последние умерли и прахом рассыпались.

Тут Мартин забормотал речитатив заклинания и принялся посохами что-то в воздухе вычерчивать. Урум, да и все остальные, отвлеклись на колдовское действие. Вскоре пентаграмма на земле вспыхнула зеленым, над ней сформировался желтый туман, который немного поколебался и собрался в багровую сферу. Мартин отступил назад и коснулся ее посохом. Сфера распалась на тысячи закружившихся песчинок. Отчетливо запахло серой и в юрте стало заметно жарче. Прозвучали последние слова заклинания и песчинки собрались в огненные руны. Секунд десять они висел в воздухе, а потом осыпались пеплом.