– Насколько помню, из этого «цвета» не более четверти до зрелости доживает.

– Треть примерно.

– И сколько нам выделилил пчелов и ульев?

– Ульев ноль, нет у них ни боевых, ни походных вариантов, только те, в которых сами живут, а там расплод, самки, запасы и все остальное. Пчелов, – Мартин усмехнулся, – так кто же их считал-то? Толпа, куча, облако или туча, бери что больше нравится и меряй. Одним словом – много.

– Понятно. Все?

– Да вроде, – пожал плечами Мартин, берясь за кисти.

– Ладно, пойду по лагерю прогуляюсь, скил командирский покачаю.

– Давай, – кивнул «моляр» от артефакторики, принявшийся вновь обводить руны на «рогах», торчащих из черного каменного основания «Портала Бездны».

Выбравшись из мобильного шатра и потянувшись так, что аж кости захрустели, осмотрел лагерь. «Не понял, откуда столько народу?» — удивился, заметив явное увеличение численности войска. Нет, понятно, что новые подкрепления подошли, но орков-то с чего бы прибавилось? Хотел Мартина спросить, но передумал. Зачем отвлекать, когда можно и так узнать.

Спрыгнул на землю и отправился искать командиров. Заодно решил строй бойцов оценить, уши погреть, благо все у костров сидят, завтрак готовят и больше на котел смотрят, чем по сторонам глядят. Непорядок, солдат всегда должен контролировать обстановку. На часовых надейся, а сам не плошай. Как-то так.

Мысленно усмехнувшись и порадовавшись ловко перефразированной присказки, незаметно, насколько это вообще возможно с моими габаритами, подошел к костру, возле которого кружком сидела дюжина гоблинов и, что меня несколько удивило, среди них затесалась тройка гремлинов. Причем, самый старший из них, с седым пухом на ушах, неспешно помешивал длинной ложкой в котелке.

– Смотрим сюда, мелочь зеленая, — услышал слова гоблина с бронзовым кольцом десятника в ухе-лопухе. – Это гренада, — показал он молодым, знакомый каменный блинчик, но с вытравленными на нем рунами.

– Граната, — буркнул сидящий рядом гремлин.

— Так вот, зелень, — продолжил десятник, кивком поблагодарив гремлина, от чего я, мягко говоря, обалдел, — гранату нужно кидать так, чтобы кроме вас убило ещё кого-нибудь. Для этого, надо прокусить палец или поцарапать ладонь, нанести кровь на руну в центре, и когда она засветится, метнуть гренаду во врага. Все ясно?

Молодежь закивала, но десятник потребовал повторить. Начался цирк, я же начал обходить костер стороной, собираясь погреть уши у другого костра, но задержался, услышав вопрос гремлина старшему собрату.

– Йорх, а ты в большой поход ходил?

— Ходил, — ответил седой, прекращая помешивать варево в котле.

— А убивал? — заблестели любопытные глаза молодого гремлина, да и не только его, даже десятник гоблинов остановил замах, которым собирался наградить особо сообразительного салагу.

– Ну, я тогда даже моложе тебя сегодняшнего был, – неспешно заговорил Йорх, стуча длинной деревянной ложкой по краю котелка. – Совсем мелкий еще, только-только подмастерьем первого ранга стал, — он снял пробу с варева, пару раз причмокнул, оценивая вкус, и вытащил мешочек с солью. -- У большого котла меня поставили, ну да сам знаешь, каково молодым-то быть, – народ дружно закивал. – Повором я в том походе был, так что да, убивал, – закончил Йорх и объявил о том, что завтрак готов.

Вот только что-то никто не спешил первым тарелку подать. И с чего бы это? Посмеиваясь, прошел мимо пары костров, направляясь к стоящему под ходячим ульем танку, но заметил орка с отпечатком руки на наплечники и решил послушать, о чем говорит сотник. Любопытно стало. Должен же командир знать, чем его войска живут и дышат.

– Воины, можно ли простить врага? – услышал вопрос, заданный сотником Шаргамом.

– Боги простят, наше дело организовать встречу, – дружно ответили орки, гоблины и затесавшийся в компанию вампир.

– А какая первая обязанность солдата на войне? – прищурился Шаргам.

Вот тут возникла некоторая заминка и разнобой с ответами. Наконец, посовещавшись, бойцы выдали ответ:

– Умереть за Великих Темных Пророков владыки.

«Приятно конечно, но с Курамой и попочтительней можно», – подумал, удивленный ответом. Конечно, навыки лидерства и репутация многое решают, но одно дело циферки, а другое – такие вот наглядные примеры.

– Неправильно. Первая обязанность солдата – сделать так, чтобы враги наших Великих Темных Пророков умерли за своего владыку.

Покачав головой, отступил на пару шагов назад, скрываясь в истаивающем рассветном тумане и продолжил путь по лагерю, решив сделать небольшую петлю. Мало ли, вдруг еще что-то интересное услышу.

– Братья, мы подходим к землям светлых, – долетел до меня тихий голос Флориена. – Скоро мы наконец-то сможем проявить и показать себя. Наверняка нас пошлют вперед для обеспечения скрытного продвижения армии. Пчелы могут найти опасность, могут заморочить, но уничтожить врага им не по силам. Все помнят нашу тактику?

– Днем прикидываемся обычными путниками, а ночью режим.

– На солнце мы сочный виноград, а ночью вооруженный урюк, – усмехнулся Мерунос.

– Будь серьезней, брат, мы слишком долго были на положении рядовых воинов, нам это не пристало, – одернул Флориэн.

«Гордецы», – вздохнул про себя, отступая в тень и направляясь к живому улью. Надо будет отметить их заслуги и похвалить, может и вовсе прилюдно благодарность вынести и каких-нибудь медалек навешать. Может им собственной крови сцедить? А что, они такое оценят. В любом случае, стоит проявить внимание к клыкастикам, чтобы не учудили чего в попытке выслужиться.

– Я думаю, нам стоит взять какое-нибудь село и сделать его своей базой, – услышал голос Грога, когда подходил к танку гремлинов, перед которым традиционно горел костер и собирались командиры.

– Согласен, мои даже плакат нарисовали, вот, оцените, – ответил Тук.

– Мы пришли э миром, дратвуте, – прочитал Пинки и заржал.

– Хорошшший плакат, внушшшительный, вшшше шшшрашшшу лягутшшш и о шшшопротивлении шшшабудут, – веселился Шоулс.

– Вот, – довольно заявил Тук, зашуршав, хм, видимо тем самым плакатом. Ко мне же подлетел один из патрульных пчелов. Отдав честь и подмигнув, он так же тихо улетел.

– Вссешше у шшела ешшть недошштаток, нашш могут в нем окрушшить, ессли кто-то ссообшшшит врагу.

– Так это же хорошо, сможем наступать в любом направлении, – ответил Пинки.

– Да кто сообщит-то? Пчелы местность под присмотром держать будут, с ними к нам вообще незаметно не подобраться, – возразил Грог.

– Мошшно и под шшемлей пройти или по вошшдуху, пшшелы хорошшо, но шшпошшоб вшшегда надешша.

– Врага бояться, в набег не ходить, – ответил орочьей мудростью Грог.

– На любую хитрую гайку свой болт найдется, – поддержал его Пинки.

– Село и укрепить можно, опять же информация, дороги, можно разведку под видом местных выслать, клыкастики обратят или мозги запудрят и готовые агенты, – высказался Тук, приятно поразив меня широтой мышления.

– Не доверяю я всем этим штукам, – рыкнул Жрак. – Я давно понял, если взять кого за яйца, – мне как-то очень живо вспомнились когтища нашего чудовища, – то вместе с этим в лапе окажется и его сердце, и его разум.

– Одно другому не мешает, – ответил Тук.

– А очень даже способствуют. Село – это ведь еще и заложники, – поддержал его Грог.

– Мошшет пора за владыкой шшходить? Шшавтрак готов, вышштупать шшкоро.

Вот тут-то я и заметил, что Курамы нет на железном троне, и не только его голоса не слышно, но даже знакомого мычания не раздается.

– Успеется еще, – прорычал Жрак. – Пусть развеется, побегает, жабиков на болоте поест. Потом выловлю.

– А если потонет? – спросил Грог.

– Тогда у нас будет новый владыка. Мало что ли проштрафившихся гоблинов, – фыркнул Жрак.

– Два наряда вне очереди на железный трон, – хохотнул Тук.

– Как бы вассс пророкисс в новуюсс бронюсс владыкисс не ссунулисс.