— Приятно познакомиться, — сказал Денис, подняв стакан с чаем. — Говорите, истребляете тварей, помогаете выжившим?

— Стараемся по возможности, — ответил я, понимая, что сейчас начнется самая важная часть общения — выяснение заинтересованностей и, возможно, торг. — Двигаемся с севера на юг, хотим понять, можно ли пройти мимо парка. Есть ли еще выжившие в районе.

— Все, кто из соседних домов, выжил — мы вытащили. Дальше не продвинулись — техники такой, как у вас, нет. Но мы не отчаиваемся, сколько смогли, выручили, теперь вот обживаемся. Нападений не боимся, но и сами на рожон не лезем, — произнес Денис, положив на ломтик хлеба несколько перьев зеленого лука. — А по поводу воды… я бы не стал к ней соваться даже во время отлива. Много всякой дряни вылазит.

— Настолько много? Я видел ваших ребят, пусть все разномастные, но оружия хватает, у многих армейская выправка, — удивился Михаил.

— Ну, тут спорить бесполезно, у нас и в самом деле многие прошли и срочку, и контракт. Но только своих братьев мы отправлять на убой не привыкли, — покачал головой Денис. — У нас появился шанс все исправить, начать с чистого листа. Так почему им не воспользоваться. Главное, пережить катастрофу, а там справимся. Как после потопа — вся земля нашей станет.

— Боюсь, тут у меня есть не слишком веселые новости, — посмотрев на спутников, решился я. — Мы, может, и останемся, а вот Земли уже не стало.

— Вот как? — нахмурился Денис, когда я за пять минут вкратце изложил все, что знал или догадывался. — Думаешь, дальше будет только хуже?

— Люди как тараканы, везде выживут. Хотя в некоторых условиях нам, конечно, будет некомфортно. Но вестники апокалипсиса уже прошли, — ответил я, внимательно глядя на изменившегося в лице мужчину. — Но куда важнее, что многие были готовы к этому. Кто-то принес весть. И распространил ее. Может, даже создал орден.

— Весть? — сделав вид, что не понимает, о чем речь, переспросил Денис.

— Верно, Весть. Орден Вестников, если быть точным, — сказал я, на секунду засомневавшись в своих выводах. — Они тоже должны были послужить защитой для оставшегося человечества.

— Ах, орден Вестников, — воскликнул Денис, всплеснув руками. — Нет, не слышал. Но даже если он и существует, зачем он вам?

— Зачем? Кроме того, чтобы обменятся информацией? — предположил я.

— Именно, — кивнул глава поселения. — Нет, не подумайте, мы за сотрудничество в любой форме. Только вот — зачем? Оно ведь должно стать взаимовыгодным, хотя за консервы со сладким спасибо. Но, кроме того… пусть все будет как будет. Мы выживем. Наш ковчег пережил землетрясение, нападение тварей. Ной плыл двадцать месяцев, пока не закончился потоп, мы справимся не хуже.

— Вот только земли обетованной нет, заселять нечего, — прервал я его. — Ее придется отвоевывать и совсем не у людей. И делать это лучше вместе.

— Для начала — выжить, — улыбнулся Денис, отодвигаясь и глядя на двери. Он словно почувствовал, как снаружи раздаются шаги. Я напрягся, но в комнату вошла все та же девушка, что угостила нас хлебом. Только на сей раз у нее был поднос с — я своим глазам не поверил — кроликом, аромат которого заставил желудок заурчать.

— У вас есть кролики? Живые? — ошарашенно проговорил я. — А траву вы как выращиваете? Еду для них?

— Ничего сложного. У нас и козы есть, и куры, — усмехнулся Денис. — Угощайтесь. Кто знает, когда еще вам представится такая возможность.

— Возможно, только на том свете, — согласился Михаил, макая хлебную корку в соус. Я сдержался, повернувшись обратно, но глава поселения лишь отрицательно покачал головой.

— Нам от вас ничего не нужно. И я очень бы хотел, чтобы вы это донесли до всех ваших, — настойчиво проговорил Денис. — Мы в безопасности, но готовы ответить всем, кто к нам сунется. Больше мне вам сказать нечего.

Мы вернулись к машине через полчаса. Сытые и с подарками. И все же оставалось одно «но». Называя вещи своими именами, нас отшили. При этом очень мило улыбаясь и гостеприимно принимая. Однако послевкусие осталось. Нас не пустили выше этажа с комнатой для переговоров, все время водя в сопровождении большого количества охраны с автоматами. Лестничный пролет выше был огорожен решеткой, и видели мы только тех людей, что с нами разговаривали.

— Надо проверить, что происходит на верхних этажах, — задумчиво произнес Михаил, когда мы оказались в бронеавтомобиле. — Тут дело явно нечисто.

— Это поселение ордена Вестников, просто так ничего быть не может, — заметил я, опуская на пол клетку с десятком цыплят. У Ольги в руках был пакет с рассадой и луком, подарок в новом мире более чем существенный.

— Мне кажется, мы не должны к ним сейчас лезть, — заметила женщина. — И не потому, что это не наше дело — они достаточно хорошо подготовлены, если попробуем взять что-то силой, скорее всего, потеряем все.

— Но и оставлять это направление без присмотра нельзя. До парковки меньше полутора километров по прямой. Если петлять, как мы, это полчаса на машине или три часа пешком. Без урагана — десять минут, — покачал головой Михаил.

— Даже если у них есть тяжелое вооружение, соваться к каменщикам они не станут, — чуть подумав, сказал я. — Сейчас они обеспечены гораздо лучше, население у них на пределе, защита в этом месте близка к идеальной. Если землетрясение не повторится, они переживут апокалипсис. Ну а если все же дом начнет разрушаться — уверен, с их уровнем подготовки есть пара запасных вариантов.

— Магистр потребует их обезвредить, — сказал задумчиво Михаил. — Рискованно врать о таких вещах.

— А мы врать и не станем, — пожал я плечами, а потом, глубоко вздохнув, открыл портал домой. — Тридцать секунд, принимайте подарки.

— Сколько человек? — спросила находящаяся по ту сторону портала Зая.

— Ни одного, куры и рассада на развод, — прокомментировал я, пока Ольга передавала настоящее сокровище. — Постарайтесь чтобы все выжило и преумножилось.

— Хорошо, — кивнула Зая, в ответ нам передали пару пятилитровых полных бутылок воды, десяток банок консервов и несколько свежих эликсиров. Запасы у нас еще оставались, но неизвестно, через сколько мы свяжемся с домом в следующий раз. Едва обмен продуктами закончился, я захлопнул окно.

— Все равно придется отчитаться, где мы их взяли, — сказала Ольга, когда в машине остался только передовой отряд. — Заметили, как сместили камеры для наблюдения за порталом. Да и девушка твоя явно дежурит, не отходя от возможного пространственного окна.

— Новый способ коммуникаций, как и новые возможные проблемы, с ним связанные, — хмыкнул Михаил, но я понял, что под проблемами он имеет в виду мою самодеятельность. Но тут ничего не поделать — по живому себя я резать не собирался. Каждый спасенный — это не только затраты продуктов и уменьшение жизненного пространства, это в первую очередь сила.

— Отлив начинается, — заметил водитель. — Через полчаса можем попробовать прорваться на Варшавское шоссе, а оттуда на МКАД.

— Сколько длится отлив? — спросил я, но внятного ответа никто озвучить не мог.

Для того, чтобы добраться до основной трассы, нам пришлось петлять между разрушенными зданиями, внимательно вглядываясь в освещенный участок дороги, выхваченный светодиодными прожекторами. Попадись нам навстречу кто-то живой, гарантированно ослепнет от яркого света. Но пока мы наступали за уходящей водой, никого живого нам не встречалось.

Дующий со спины ветер гнал океан от нас, освобождая захваченный водой берег, но процесс все равно шел слишком медленно. А учитывая, что мы возвращались уже пройденным ранее маршрутом — выживших на нашем пути не встречалось. И только когда мы объезжали гигантское выгнутое здание, разрушенное больше чем наполовину, на инфракрасном датчике появились новые тепловые сигналы.

— Вижу живые объекты, — сказал наводчик, сместив прицел. — Пять, десять. Около пятнадцати сигнатур.

— Люди? — на всякий случай уточнил я, уже надевая разгрузочный жилет.