— Я смотрю, ты неплохо развлекся, — сказала, покачав головой, Ольга, первой забравшись в автомобиль. — Это кто вообще?

— Черт, забыл совсем, — выругался я, только сейчас вспомнив о пленнице. — Охотница. Одна из тех, что напали на больницу и вырезали мирных. Из местных, хотя аборигенкой ее не назвать, тут все сложнее. Давай я вам аудиофайлы скину.

— Эм, ты понимаешь, что она несет? — спросил через минуту прослушивания Михаил.

— Я понимаю, хоть и с огромным трудом, — ответила Ольга, а затем повернулась ко мне. — Второй голос твой, а значит, у тебя никаких проблем с общением не было?

— Кроме того, что она постоянно пыталась юлить, угрожать и ругаться? Вроде нет. Вы ее язык совсем не понимаете? — опешил я.

— Нет. Хотя у меня полторы шкалы интеллекта, — ответила Ольга, задумчиво глядя на пленницу. — Может, это тоже способность? Или результат преобразования пирамидой?

— Какая разница? База в любом случае потребует полный перевод и отчет, а значит, нужно действовать по старому плану — возвращаться домой и после этого решать, что дальше, — заметил Михаил, усаживаясь на водительское кресло. — Будем надеяться, движок не сдох, а то заманаемся бумерангом тащить эту бандуру через завалы. Ха! Живой!

— Стой, на базу мы не идем, — сказал я, оказавшись рядом. — Мы, как планировали двигаться к СВР, так туда и направляемся. Особенно учитывая, что машина жива.

— Слава, ты добыл языка, живого. Это не просто событие, это в текущих условиях почти подвиг. — покачала головой Ольга. — Но возвращаться надо. После артобстрела разведчики заметили движение деревьев со стороны парка, лес быстро разрастается, ища источник угрозы.

— Тогда мы тем более должны двигаться дальше. Если судить по картам — там здоровенный поселок, целый комплекс зданий. Уверен, там и техника, и вооружение найдется. И я все еще не бросил идею связаться с Зеленоградом, — возразил я, заблокировав руль.

— Слава. — Михаил снял шлем и выразительно на меня посмотрел. — Убери руки, мы возвращаемся домой.

— Нет там никакого СВР, а даже если и есть — мы туда не прорвемся, — поддержала его Ольга, встав рядом. — Мы двадцать метров парка проехать не смогли, а тот поселок со всех сторон окружен деревьями на полкилометра и больше. Даже если там кто-то выжил — проехать через заросли можно только после бомбардировки или применения напалма, и у нас таких ресурсов просто нет.

— Там, где пехота не пройдет, и бронепоезд не промчится, тяжелый танк не проползет… там пролетит вот эта птица, — показал я на себя пальцем. — Хотите возвращаться, я вас держать не стану. Тем более что троих постоянно телепортировать — та еще морока. Но и оставаться в четырех стенах — откровенно провальная идея.

— Без крепких стен и огневых позиций мы не выживем, — возразила Ольга, но теперь уже Михаил остановил девушку.

— Безумству храбрых поем мы песню, — серьезно сказал боксер. — Так далеко мы еще не заходили. Спутники не работают, карты не обновляются, и свое местоположение ты сможешь определить только на местности и то, если сильно повезет. Собьешься с ритма, промажешь и можешь больше уже никогда не вернуться, а поддержки у тебя не будет.

— Шанс, конечно, есть, но он минимален. А у нас сейчас каждый ствол на счету, — покачала головой Ольга. — Мы должны вернуться на базу и готовиться к обороне. Мы даже припасов тебе много выделить не сможем.

— Десятка магазинов и дюжины гранат мне хватит. Уж очень хорошо они себя показали в последнем противостоянии, — согласился я, прикинув свои потребности. — Ну и мана по готовности, без нее мне широкий портал не открыть.

— Ты не слышал? Нам нужно все для обороны, — возразила Ольга.

— Слушай, да погоди ты. Что, триста патронов и два десятка вогов жалко? — посмотрел на нее Михаил. — Если парень доберется до шпионов и сможет открыть портал — будет куда полезней, чем удерживать его на базе. Он же чистый разведчик, ни строй удержать, ни на одной позиции драться, это все не про него. Скорее мешать будет.

— Вячеслав с таким решением будет не согласен, — предупредила военная, но, немного подумав, вынула и передала мне магазины. — Гранатомет придется вернуть. Вместо него установим подствольный. Он меньше, легче и мобильней.

— Последнее время вес для меня большой роли не играет, а вот скорость перезарядки может быть критичной, — возразил я, но по взгляду девушки понял, что гранаты она мне просто так не даст. Пришлось согласиться и обменять понравившийся шестизарядный револьвер на короткий подствольный гранатомет, который тут же поставили и показали, как пользоваться.

Пленнице вкололи лошадиную дозу снотворного, связали, словно куколку бабочки, и перенесли в отдельную капсулу броневика. Я же затарился по самое не могу припасами, отчего дальность прыжка снизилась до восьми метров при видимости двадцать. Но сейчас меня это не сильно беспокоило. Куда сложнее оказалось с картами и определением своего местоположения.

— У тебя есть два пути. Оба по МКАДу, а потом в парк, — предупредил Михаил. — Самый простой — двигаться на запад и после свернуть к югу. Даже если лес сожрал дорогу — следы должны были остаться. В крайнем случае второй — двигайся на север от этой же развилки и окажешься в Яснево, там пункт эвакуации.

— Спасибо, — кивнул я, запоминая путь по карте. — Постараюсь не пропустить развилку.

Я уже собирался уходить, как смутное чувство беспокойства кольнуло в груди. Что, если они правы, и я не вернусь? Если обрекаю и себя, и всех выживших, что остались на базе, на смерть своим уходом? Должно быть то, что я могу для них сделать.

— Мое преобразование, скорее всего, вышло удачным, потому что у меня был свой карманный кристаллид. Попробуйте не скармливать ядра поверженных каменюк пирамиде, а вместе с ними пойти на изменение, — подумав, сказал я и, не оглядываясь, прыгнул в ураган. Ветер тут же подхватил меня, унося в сторону, но сквозь треск в наушнике до меня донеслось «Спасибо».

Я искреннее не верил, что переход в двадцать километров может быть дневным. Читал где-то мельком, но это было чуть ли не в античности! А у нас… а у нас не осталось не только путей, но и направлений. Ориентироваться в урагане, прыжками перемещаясь в пространстве, было совершенно невозможно. Усталость наваливалась уже через несколько минут непрерывного перемещения, а безопасные места для отдыха отсутствовали в принципе.

Словно издеваясь над моими расчетами потоки ветра в урагане были еще и разной скорости, а отдельные порывы откидывали меня словно мячик. Восемь метров за секунду превратились в два, а иногда и ноль — лишь бы выровняться и вновь оказаться вверх головой. Через два перехода я избавился от половины запасов питьевой воды, еще через переход — сделал тайник с консервами и спрятал бронежилет с разгрузкой в подпространство.

Трудности удалось перебороть, но следом за ними пришли проблемы. После длинной цепочки телепортов, когда я понял, что начинаю выдыхаться. Спустился ниже, позволив урагану себя подхватить, и понял, что садиться некуда. Вокруг была только вода, сколько бы я ни всматривался в ураган.

Логика подсказывала, что, если вернуться на несколько сотен метров назад, я окажусь над полузаросшим МКАДом. Вот только сил на такой подвиг у меня не оставалось. Я задрал голову вверх и прыгнул так далеко, как позволял телепорт, а затем расставил руки и ноги в стороны — ловя ветер. Меня тут же подхватило, унося от точки назначения, но, едва придя в себя, я вытянулся по струнке и, набрав скорость, телепортировался со сменой вектора выхода.

Двигаясь зигзагами вверх-вниз, я старательно выискивал островок, на котором мог бы передохнуть. Лезть в воду, особенно после сражения с рептайдами, совершенно не хотелось. И через несколько минут мне все же повезло наткнуться на едва торчащую крышу многоэтажки, поднимающуюся над водой всего на пару метров. И это в отлив!

Рухнув на крышу, я перекатился через плечо, гася инерцию, и с облегчением растянулся, раскинув руки в стороны. А спустя всего несколько секунд вскочил, матерясь и стряхивая с куртки воду. Я так вымотался, что даже не сразу заметил оставшиеся после отлива лужи. Температура поднялась до восемнадцати градусов, так что мокрую куртку я переживу, а вот сориентироваться в пространстве — жизненно важно.