ЧТо моему величеству пристало а что не пристало, я и сам прекрасно мог решить, но с послами в этом вопросе был согласен. Уже к вечеру того же дня Агата заключила договора на поставку манокамней и покупку каких-то товаров. Спросила у меня надо ли мне что-то из-за границы, и я выкатил ей серьезный список, от которого у нее глаза на лоб полезли, но для начала я сумел продавить хотя бы проволоку и металл. Железа мне было надо очень много а в Альде с ним была беда.

Проволоку тут кстати волочить умели неплохо — и кольчуги из нее делали и ювелирку, да и еще много где использовали, так что сложностей с поставками именно медной проволоки быть не должно. Разумеется в таких количествах в каких она была нужна мне, никто ее не производил, но по заверениям посла нарастить станочный парк это минутное дело — магу пару раз извилиной шевельнуть, тем более если мы договоримся о поставках манокамней.

Разумеется никаких железных дорог тут не существовало, но первый караван обещал прийти уже через неделю, и меня это в целом устроило.

Я же, убедившись что император вроде как не предпринимает новых попыток атаковать, засел за военную стратегию. В качестве узкого места отметил себя — я не могу быть везде и не хочу обучать местных. Уверен что они конечно же скопируют мои разработки, рано или поздно пусть даже на уровне явлений, но как минимум я мог оставить за собой дистанцию.

Это было вторым важным пунктом — я не хотел вступать в классическую войнушку лоб в лоб. Мне понравилось сжигать корабли гелиостанцией, не получая ответа и я искал что-то что позволяло бы уничтожать врага на большой дистанции. Попытавшись вспомнить все войны прошлого, о которых я знал хоть что-то, и отбросив самые последние, с применением космических технологий, я был вынужден признать что начать надо с реактивной артиллерии.

В двух крупных войнах прошлого реактивные системы залпового огня имели если не решающее, то очень важное значение. В первый раз это были Катюши, во второй — Химарсы. Запилить работоспособный дальнобойный хаймарс в материале а не на магической тяге, я скорее всего не смогу, но вот Сталинскую катюшу на пороховом движке — вполне. Я все еще не знал где добыть порох, точнее где добыть серу и селитру для него, но у меня был успешный опыт работы с электролизом, а электролиз это не только водород, это еще и хлорат. Я был уверен что в моих силах изготовить простейшую ракету в материале, но пока, придется временно, тащить производство на себе. Первые поползновения в нашу сторону, со слов Хадса, стоит ждать весной и к тому моменту мы должны быть готовы.

Если бы я знал тогда, четыре месяца назад сколько же труда, нервов и бессонных ночей это потребует, возможно согласился бы на предложение королевских элит согнать толпу ополченцев побольше, и отправить чернь собирать грудью файерболы и копья спесивых.

Десять душ ополченцев за одного вражеского солдата? Легко. В конце концов черни много, бабы еще нарожают, а для каждой ракеты, мне приходилось отрывать кусочек своей собственной души, а она у меня одна.

Гвардии Лейтенант столичного полка имперских специальных сил никогда за пределами империи не бывал и никогда раньше не бывал в Альде, которая лежала в паре дневных переходов за большой рекой, но тем не менее, искренне ее ненавидел.

Вместо того чтобы нести комфортную и скорее парадную службу в столице, он был вынужден морозить задницу в богом забытом хуторе, в котором даже расквартироваться нормально было негде. В прошлом году ему удалось не попасть в состав десантных полков, с которыми Архимаг Фулгур Де Мендакс намеревался одним решительным броском привести к покорности Альдийское королевство — совершенно случайно, по совету всегда все знающего дядюшки, он споткнулся спускаясь по лестнице и сломал ногу, но за три месяца перелом полностью залечили и теперь он не мешал нести тяготы воинской службы, разве что нога иногда начинала ныть, может, реагируя на погоду, может еще на что.

Этой ночью лейтенант снова проснулся от того что разболелся недавний перелом. Около часа он лежал в кровати, глядя в потолок и поскрипывая зубами, не столько от боли сколько от злости, но потом все же решил встать и размять немного ногу, в надежде что ныть она перестанет.

Встал, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить товарищей-офицеров которые тоже заняли этот дом — один из двух десятков домов, из которых и состоял этот хутор. Уровень комфорта оказался сильно ниже среднего, но зато было хотя бы тепло. Солдатам в шатрах снаружи явно было еще менее комфортно.

Наскоро одевшись, лейтенант подошел к окну, открыл деревянную раму с мутными стеклами, и впустил в затхлую избу немного свежего воздуха. Постоял, подышал немного глядя во все еще холодную, но уже по-весеннему а не по-зимнему, ночь.

Лагерь спал, часовые бдили, дальний дозор был выслан далеко вперед, дабы заранее известить о возможном приближении противника, остальные заняли места в своих походных шатрах. До границы мятежного королевства оставалось еще два дня пешего марша, но офицеры не сомневались что вражеская разведка их уже заметила, и возможно армия королевства готовится дать бой. Кроме них, конечно же, вражеская разведка скорее всего заметила и остальные отряды, так что Альдийские командиры, скорее всего, разрываются пытаясь решить, нападение с какой стороны отражать, но сильно спокойнее от этого не становилось.

Уровень готовности был максимальным. Дозоры усилены, а дальние разъезды высланы дальше чем обычно. После отбоя по территории лагеря практически никто не передвигался. Привычного для любой другой армии разброда и шатания — вроде отошедших до ветру — не было — это сборные солянки феодальских армий могли позволить себе дарить языков вражеской разведке, но не специальные силы империи.

Летом такими ночами всегда слышен какой-нибудь ночной шум — пение сверчков, уханье филина, шелестящие в траве грызуны или ящерицы, но зимой, единственным звуком было только завывание ветра в лысых ветках деревьев.

Лейтенант замер, прислушался. Ветер свистел и подвывал, казалось, что на улице бушует едва ли не ураган, но все было спокойно а свист нарастал. Вот уже и часовой заволновался. Встал, огляделся, пытаясь понять что это за негромкий, но быстро нарастающий свист, лейтенант тоже вслушивался в темноту силясь определить откуда исходит звук, который уже превратился в настоящий рев.

— Что за черт!

Один из походных шатров смяло, словно на него уронили что-то сверху, послышались крики удивления, страха и боли — кого-то, вероятно, придавило. Та же участь постигла еще один шатер, а затем третий… Что-то непонятное с воем падало на землю, ломая повозки и шатры, поднимая клубы то ли пыли, то ли дыма. Один из таких воющих демонов упал на дом в котором расквартировался лейтенант и еще несколько офицеров. Затрещали доски перекрытий, с хрустом, больше похожим на звон, разлетелась черепица, и на пол, проломав потолок, что-то упало, с грохотом и шипением, тут же подняв клубы пыли, а может быть пара. Комнату мгновенно затянуло мутным туманом. Упавшее на дом нечто, очевидно, дымилось или парило, как описать себе то что он видел, лейтенант не знал — было темно, а свечи он не зажег…

Мелькнула мысль воплотить лампу, но в следующий миг на дом, ломая крышу, рухнул еще один воющий демон, а потом все скрылось в огненном облаке, которое вырвалось из деревянной избы, распускаясь величественным и ужасным огненным цветком и разбрасывая во все стороны бревна, щепки и горящие ошметки тел.

Лейтенанту повезло. Обернувшись на шум он почувствовал, как на него пахнуло жаром, словно из плавильной печи, а потом что-то ударило, но не куда-то конкретно, а одновременно всюду, как будто на него налетела каменная стена. Эта же стена затвердевшего воздуха и вышвырнула его в окно, отбросив на добрый десяток метров, благодаря чему он и не изжарился в пламени, разве что слегка подрумянился снаружи, местами до хрустящей корочки.