— Стоп! Пожалуй, мы с вами должны побеседовать подробно, особенно по части патента на машину.

Взгляд, брошенный на управляющего, был достаточно красноречив, как и его недовольный вид.

— Найдешь замену мадам на сегодня? — спросил я небрежно.

— Да, генерал, — без особой радости послушно кивнул Брольи.

— Вот и славно.

— Вам надо переодеться?

— Нет, — ответила госпожа Савойская, заметно покраснев.

Мимоходом она выдала ужасную тайну: ничего приличного у бывшей аристократки в гардеробе не имеется, и даже домой идет в таком виде. Я бы ее пожалел, но фактически сидит без денег, и можно смело давить на грядущих переговорах. Сколько платит продавщицам Брольи, прекрасно знаю. Особо не зажируешь. На питание, съем комнаты и починить туфли хватает, не больше. Даже не нажраться приличным вином, разве каким паршивым самогоном из маиса. А она привыкла к другой жизни. И если умудряется при этом выглядеть опрятно и не ныть про прошлое, а искать выход, большой плюс.

В ресторан «Рандеву» я ее, естественно, не повел. Не та публика, практически мужской клуб, если не считать профессиональных проституток. Да и находится нынче на границе злачного района. Договоренности мы честно выполняем, правильно голосуя. Наша партия — за предложения добродетельных пасторов, они — лицензию на лотерею. Потом мы поддерживаем и так уже готовый закон о запрете ввоза черных рабов, они — за армейскую реформу. Все счастливы. Ну кроме недовольных. За пороком и развратом все равно ходить не перестали. Приличным женщинам в том районе лучше не появляться, чтобы навечно не загубить репутацию. А мужья при необходимости исключительно по делам посещают. Ну так они дома объясняют, когда кто-то видел его или проговорился супруге.

Так что мы сидели прямо на главной улице, на веранде солидного заведения, где когда-то впервые я увидел Элизабет. Женщина пыталась не показывать голода, чинно орудуя ножом и вилкой над блюдами, заполнившими столик. Воспитание у нее не чета моему, чем разрезают камбалу в соусе из омаров, а каким прибором нарезается цыпленок, и во сне не перепутает. Лично мне в здешнем заведении нравились так называемые чайные лепешки. Их употребляли с ароматным напитком вечером, откуда и название. Фактически домашний хлеб на дрожжах. Мягкие, в хрустящей корочке, разрезались пополам и либо намазывались топленым салом или мясным паштетом, либо прокладывались куском холодного мяса с маринадом. Это было очень сытное угощение к чаю.

— В моем первом юридическом контракте, — сообщил я, складывая бумаги, просматриваемые попутно с разговором и едой, — было написано: «Мсье Ричард Эймс представляет чертежи механизма», — чтобы никто, не дай бог, не выяснил до времени подробностей про гвоздарный станок.

Мадам Савойская замерла, глядя с глубоким подозрением. Что бумага для обертки парафинированная, я вытянул первым делом. Подробностей она не дала, но не так уж и тяжело, имея направление, поставить пару сотен опытов. Уж люди у меня найдутся, готовые на труды. Только какой смысл? Я люблю честную игру, обычно она окупается. Каждый получит свой кусок. Она — небольшой, я — основную часть.

— У вас-то вариантов нет, — подвигая к ней бумаги, поставил я ее в известность. — Как мне кажется, желающие пойти навстречу в очередь пока не выстроились. Причем их и в Париже не имелось.

— Там, — она принуждено рассмеялось, — у меня отсутствовала необходимость добиваться расположения малознакомых мужчин. Это была скорее игра ума.

Она действительно прежде не нуждалась в деньгах. То есть они требуется всем, но отец ее был достаточно богат, чтобы, не утруждая себя службой, проводить бесконечные эксперименты. Причем не только химические в роскошно оборудованной лаборатории, но и на принадлежащих ему землях. Обычно внимание хозяина к крестьянским заботам и арендаторам достаточно быстро превращается в контроль и вытягивание дополнительных средств. Она утверждает — напротив, отменил многие старые феодальные правила совсем или заменив их твердым денежным выражением. Люди якобы его любили, потому и ее не тронули, когда бежала из бушующего Парижа. Где-то там, тут она становилась невнятной, пропал муж — герцог Савойский. Или казнен, или эмигрировал, почему-то оставив ее одну.

Только когда из столицы приехали солдаты, она вновь скрылась, прихватив немногие драгоценности, позволившие попасть на уходящий корабль. Причем в тот момент было без разницы — куда идет: плаха не манила совсем. Аристократам частенько рубили головы, не разбираясь в вине и возрасте. Не берусь заочно судить про любовь народа к графу де Лавалю. Может, дочь преувеличивает про обожание, но в принципе и не так важно. До своего двухлетнего замужества она была первой помощницей отца и получила неплохое образование. А время и возможности имелись.

Отсюда и идея завернуть конфету (развлекалась), и потраченный в поисках подходящего материала или пропитки год с лишним. Своего она достигла. Как и с машиной, изготавливающей пакеты. В Америке впервые задумалась о шансе получить за счет прежнего баловства денег. Тем более что работа продавщицей в магазине, видимо, дает много времени на раздумья.

— Давайте так, — подвел я итог. — Про Брольи забудьте. Он мешать не станет, уж это обеспечу. Я вам стану платить, ну, скажем, в пять раз больше сегодняшнего и сниму нормальную квартиру. Вы получите карт-бланш на опыты с конфетами и постройку механизма для изготовления пакетов. Станок будет принадлежать мне. А вот по результатам побеседуем предметно. Если действительно продажи будут серьезные, получите либо процент, либо фиксированную сумму. Сегодня об этом говорить… ну… беспредметно. Вы меня убедили, но покупателей — еще предстоит. К тому же у нас война и многим не до забав. Идет?

Она кивнула, явно подавив вздох, уж не знаю — облегчения или негодования. Год жизни в приличных условиях я дарю. По собственному опыту наладки станков знаю: придется повозиться даже в благоприятных условиях. Но мне нужен итог, а не бесконечная возня с оправданиями.

Точнее срок выйдет ближе к двум. Судить сразу было бы глупо. Да и неизвестно, смогу ли, занятый. Кстати, не забыть вписать в договор условие: окончательное решение принимаю сам. Не адвокаты и уж тем более не Брольи как главный агент. Все остальное уже зависит от бога. Остается надеяться на собственную правоту и ждать результата.

— Вот и хорошо. Сходим к юристам, все оформим, прочитаете, укажете, с чем не согласны или хотите добавить. Обсудим.

В смысле — соглашаться за ее красивые глазки не собираюсь. Ричард Эймс никому просто так денег не кидает.

— А заодно у меня будет просьба.

Она ощутимо напряглась. Нет, мадам, ваше тело меня не интересует. Не за это собираюсь платить или слушаю.

— Подумайте, как сделать коробки из твердого картона с плоским дном машинным способом. Желательно, — уточнил, — квадратные. Такие меньше станут занимать места на складе и при перевозке, их можно ставить друг на друга, так что должны быть достаточно прочными, и чтобы внутрь вкладывать несколько пакетов или бутылок, банок. Главное — принцип, а размеры уже можно варьировать, понимаете?

Судя по горящим глазам, вполне. Вот пусть и подумает. А мне имеет смысл пошерстить этих аристократочек. Надо Льюису Филду поручить. Второй алмаз вряд ли в угле удастся выкопать, однако справки навести имеет смысл. Элизабет требуется некто образованный и хорошо воспитанный в качестве гувернантки. Почему не поискать среди нуждающихся? Как-то раньше о таких вещах не задумывался, разыскивая профессионалов, мастеров и специалистов со знаниями. А ведь эти тоже могут кой-чего. Учить детей в школах, например.

— У мадам очень плохое настроение, — сообщила Стелла еле слышным шепотом, стоило войти в дом. — Нет, с Франки все в порядке, — заверила, правильно определив взгляд.

Вот так в последнее время постоянно. Сразу хорошее настроение пропало. Извлек из кармана бумагу и, подмигивая, вручил.