Виктор невольно перекрестился. Ничего более страшного Корселю до сих пор видеть не доводилось. Бездушный механизм кромсал людей, причем никакой артиллерии такая бойня и не снилась. Между выстрелами пушек проходило какое-то время, иногда можно было броском преодолеть расстояние до врага. Здесь пули неслись сплошным потоком. Причем, судя по всему, валили сразу несколько рядов в глубину. При плотном строе это давало жуткий эффект.

— Превосходно, превосходно, превосходно, черт побери! — бормотал рядом знакомый голос, но Виктор не отвлекаясь продолжал смотреть завороженно на происходящее.

Испанцы не выдержали, уверенный шаг сменился развалом фронта, а затем солдаты дрогнули и стали отступать. Почти сразу рев машин прекратился, только слышалось потрескивание, как бывает при остывании раскаленного металла.

Разбитым полкам уже ничто помочь не могло. Откуда-то сбоку выскочила немалая группа федеральной кавалерии. С гиканьем, свистом и воплями набросились на остатки пехотных колонн. Сумей собраться в каре — те имели бы шанс отбиться, однако управление явно было потеряно, испанцы побежали, спасаясь. Началось самое жуткое, что бывает в подобных условиях: рубка бегущих.

— А ведь драгуны ждали специально, — сказал сержант. — Почему нас не предупредили?

— Кого надо, поставили в известность, — заявил капитан, столь же недоумевающий, но не желающий сознаться в невежестве.

Нет, сейчас он понимал всю эту таинственность, запрет на общение и даже причины, по которым его оставили в неведении. Такое оружие огромный сюрприз, и использовать его необходимо внезапно. Стоило слухам пойти раньше времени — неизвестно, как бы повернулось. Накрыли бы, к примеру, их повозки артиллерией издалека — и привет большой. Судя по итогам, механизмы кидают пули не дальше обычного мушкета. Но все равно было обидно. Генерал мог бы и нормально объяснить хотя бы с глазу на глаз. Он Эймса не подводил ни разу.

— Стоять! — зарычал сержант, хватая за плечо одного из команды, наводившей машины. — Что это было?

— Паровой пулеметатель, — гордо ответил тот, уже явно не видя причин продолжать скрытничать. Да и похвастаться наверняка хотелось. — Способен пробивать ружейной пулей, вытолкнутой из ствола паром под давлением около шестидесяти трех атмосфер шестимиллиметровый железный лист или одиннадцать поставленных друг за другом сосновых дюймовых досок, а непрерывная очередь «прогрызает» дыру в кирпичной стене.

Про атмосферы никто из слушателей не понял, но основная мысль и так прозрачна до безобразия. Такая пуля могла прошибать сразу несколько человек насквозь, калеча и убивая.

— И стоит всего ничего. Пятнадцать тысяч выстрелов из ружья требовали пороха стоимостью пятьсот двадцать пять фунтов стерлингов либо пара стоимостью всего в четыре у нашей установки.

Не считая затрат на саму машину, отметил капитан, внимательно слушая. Иной раз и из хвастовства можно многое извлечь.

— Скорострельность возможна до тысячи выстрелов в минуту.

— У вас столько патронов-то есть? — подозрительно спросил сержант.

— Почти закончились, — сознался техник. — Зато результат каков. — Он сделал широкий жест в сторону валов из трупов на поле перед ними.

— Кеннет, чертов сын, — крикнули от повозки, — хорош болтать, сюда иди.

— Пары они разводили минут пятнадцать, если не больше, — сказал один из солдат, — один из стволов под конец замолчал. В наступлении бесполезно, но в обороне — во!

— Да уж, спасибочки, — поддержал второй. — Нас бы покрошили только так!

— Кто дал разрешение покидать строй и болтать? — привычно заорал сержант. — По местам, бараны, день еще не закончился!

Большой вес, трудности доставки, необходимость угля и профессиональных специалистов, прикидывал Корсель для непременной докладной. Наверняка генералу потребуется мнение от очевидца. Рядовой прав. Такая штука хороша в обороне. При движении неуклюжа и медлительна. Дальность мала, и правильней использовать из укрытия внезапно. Второй раз так легко не выйдет. Хм… а если установить на корабль? Занятная мысль. Он сам везет, и сближения обычно не происходит быстро, позволит нагнать пар.

— Внимание! — прокричал, обрывая мысли. Надо было срочно переместить солдат, создавая прикрытие для пулеметателей. Еще не хватает потерять их в самом конце, празднуя победу. — Рота, к бою!

Пока они обсуждали новое оружие, на поле произошли очередные изменения. Драгуны слишком увлеклись резней пехоты и оставили без внимания контратаку испанских кавалеристов. Теперь, в свою очередь, федералисты были рассеяны и отходили к позициям Корселя.

Знакомый всему лагерю здоровенный драгунский сержант, взявший кучу пленных и отмеченный командующим, остановился рядом. Конь тяжело дышал, да и сам смотрелся не лучшим образом. Следы крови и усталость на грязном лице.

— Сержант Дарю, — отдавая честь, доложил. — Мы встанем рядом, капитан, — поставил в известность.

— Вы командуете?

— Лейтенант того, погиб. Так что я. Если че, прикроем.

Впрочем, столкновения не вышло. Вражеская конница не посмела приблизиться. Остановив уничтожение остатков своих товарищей, они не рискнули повторить удар, быстро отступив. Через некоторое время вновь загрохотали пушки слева, и мимо прошло для занятия прежних рубежей два полка из резерва. Испанцы вновь пытались наступать, но прежнего задора и куража уже не наблюдалось. Новая атака быстро выдохлась, добавив противнику бессмысленных потерь. Два испанских батальона были почти целиком уничтожены, даже не дойдя до полуразрушенных редутов на второй линии обороны.

С их места ничего особо не понять, но судя по звукам и словам носящихся с донесениями посыльных, интервенты по всему фронту отступают к занятым вчера позициям. Кажется, именно их удар свел сражение если не к победе, то к ничьей. И это уже немалое достижение.

— Вы что-нибудь понимаете? — озадаченно спрашивал уже в пятый раз пожилой полный господин у собравшихся в зале, вытирая потеющую лысину надушенным кружевным платком.

— Надо быть полным идиотом, чтобы до сих пор находиться в неведении о случившемся, — злобно ответил один из «приглашенных» господ, косясь на стоящих у стен вооруженных парней в живописных нарядах.

Сегодня Санто-Доминго проснулся на рассвете от разрозненных выстрелов и топота множества ног на улицах. Недоумевающие люди смотрели из окон, ничего не понимая. Потом кто-то показал трясущимся пальцем на форт. Над каменной башней вместо привычного стяга развевался штандарт с гремучей змей. Пытающихся выйти из дома — без особого зверствования, но твердо загоняли назад патрулирующие улицу вооруженные моряки, говорящие на франкском и прочих варварских языках. Из окон многих особняков было прекрасно видно порт и суетящихся возле складов многочисленных людей.

Семнадцать кораблей блокировали выход из бухты. У причалов стояло не меньше дюжины торговых судов, включая местные и новенький галеон на тысячу двести тонн водоизмещением, буквально вчера прибывший из Южной Америки с ценным грузом на борту. Команды, кроме вахтенных, находились в городе, и ничего удивительного в моментальном захвате.

Большинство горожан было в достаточной мере знакомо с политическими новостями и появлением на западе нового подозрительного образования. Доходили сведения и о посылке на усмирение и аннексию королевских войск во главе с небезызвестным генералом Ромеро. Но одно дело американские поселенцы где-то далеко — и совсем иное обнаружить их у себя под носом. Лишь к обеду по наиболее солидным домам прошлись гонцы из захватчиков, вызывая хозяев в ратушу.

— Итак, — громко заявил вошедший в дверь в сопровождении губернатора острова темнокожий высокий мужчина на достаточно внятном испанском языке, — я Адам Эймс, капитан-коммандер Федерации.

Кое-кто в зале переглянулся. Имя с прошлого года достаточно известное. Хуже того, данный тип в прежние годы несколько раз захаживал на остров за товарами и привозил пшеничную и кукурузную муку на продажу. Наверняка имел точное представление о несении службы солдатами, а также что у кого есть. Да и должны были иметься информаторы из граждан Соединенных Королевств. Все же несколько лет часть острова принадлежала франкам, и здесь хватало чужаков. Большинство с переменой власти как раз в Америку и подались. Мало шансов на благородное обхождение — ведь почти у всех отобрали имущество.