Не сказать, что удар с помощью нового оружия вышел слишком эффективным: около трети всех ракет вообще не долетели то цели, еще некоторая часть просто не попала в такую цель как город, однако и половины ракет хватило, чтобы вызвать в английском руководстве приличный переполох. До этого особых успехов у немцев в плане бомбардировки острова не было — слишком плотная там была система ПВО и слишком мало бомбардировщиков было у Третьего Рейха.

Именно невозможность качественно дотянуться до острова вынудила вермахт и Гитлера лично форсировать работы по самолетам-снарядам, в которых видели возможную альтернативу дорогим четырёхмоторным бомбардировщикам. В последующие годы такие налеты станут постоянными, англичане найдут против них эффективную тактику борьбы, а немцы будут до последнего совершенствовать свое "чудо-оружие".

Ну а для борьбы с налетами вражеской авиации в недрах германских лабораторий во всю работали над первой в мире зенитной ракетой "Вассерфаль". Первые модели полетели у немцев еще в начале года, но именно после Гамбурга и особенно после Штутгарта темпы работ были ускорены максимально. Немецкие инженеры обещали развернуть поточное производство этих, способных, по мнению немецкого генералитета, перевернуть ход воздушной войны, снарядов уже осенью 1944 года. Пока же приходилось отбиваться тем, что есть.

Конец 1943 года был ознаменован еще одним важным для течения войны событием. После полугода мучений немцам и итальянцам — по большей части все же вторым — удалось разблокировать Суэцкий канал, в котором англичане, отступая, утопили несколько кораблей.

Возможность свободного прохода из Средиземного в Красное море сразу положительно сказалась на объемах снабжения итальянской армии в Судане. Плюс, видя всю органическую неспособность союзника к хоть каким-то осмысленным наступательным действиям, Гитлер с барского плеча подкинул Грациани танковый корпус с хорошим командующим и штабом. Этим генералом стал Зигфрид Хенрици, который прибыв на место, мгновенно включился в работу и, по сути, отодвинул итальянца от командования, оставив тому исключительно представительские функции. Все это, а еще переброска трех авиационных эскадр — истребительной и двух пикирующих бомбардировщиков — мгновенно изменила расстановку сил на этом направлении.

Тут нужно, наверное, немного уделить внимание политическому контексту, имеющему непосредственное отношение к появлению немцев в Судане, где до этого вермахт представлен не был. С 23 по 25 ноября 1943 года прошла большая встреча между Гитлером и Муссолини, на которой обсуждалась, в том числе и дележка, как захваченных территорий, так и тех, которые еще только предстоит присоединить. При этом Гитлер совершенно спокойно "отдал" мечтающему о новом Pax Romana коллеге всю Северную Африку от Туниса на западе и Суэцкого канала на востоке, и на юг все, что получится захватить. Более того, Муссолини были обещаны приобретения на Балканах и кое-какие острова в Средиземном море, в будущем, конечно, когда время подходящее настает. Взамен же итальянцы согласились, что под командованием немецких генералов воевать у них получается гораздо лучше, а потому не нужно выделываться. Так большая часть итальянской армии за пределами непосредственно Аппенинского полуострова перешла в оперативное подчинение Берлина, что дало вермахту еще примерно миллион штыков, которые можно использовать на второстепенных направлениях.

В общем, все єто привело к тому, что середина декабря ознаменовалась большим наступлением стран Оси в Судане, которое в отличие от предыдущих попыток имело серьезный успех. 17 декабря англичане ушли из полуокруженного Хартума, а 28 декабря внезапным десантом итальянцы сумели захватить Асеб, окончательно установив, таким образом, контроль над Красным морем.

Начало освобождения Итальянских колоний, которые были заняты англичанами в конце 1942 года, было встречено в Риме с ликованием. Война шла в максимально удачном для этой страны ключе: при минимуме потерь, были приобретены огромные территории, чтобы освоить которые, нужны будут годы.

Ленинград, СССР, 17 ноября 1943 года.

Привязанная к длинной веревке бутылка шампанского, разогнавшись по дуге, врезалась в борт стального гиганта и с громким звоном разлетелась на сотни осколков. Собравшиеся вокруг встретили добрый знак дружными аплодисментами, а специально выделенный рабочий, повернув ручку подрывной машинки, освободил корабль и тот, медленно набирая скорость, устремился в воды Балтийского моря.

Грянул салют, заиграл оркестр, настроение у всех было приподнятым. Можно сказать, что в Ленинграде, а точнее на старейшем в городе промышленном предприятии, называвшемся когда-то Адмиралтейским заводом, а теперь носившим имя завод № 194 им. Марти, все пропиталось атмосферой праздника. Были развешены флаги, в обилии принесены редкие по ноябрьскому времени цветы, а на лицах людей сияли улыбки. В этот день спускали на воду первый, построенный в СССР самый настоящий линкор. И пусть он официально считался крейсером, однако его водоизмещение — под 38 тысяч тонн — было даже больше чем у купленного двумя годами ранее у Французов "Севастополя". Тот мог похвастаться только 36 тысячами тонн, а именовался полноценным линкором.

— Ну что, Федот Евдокимович, можно вас поздравить? — Когда корабль получивший имя "Кронштадт" окончательно сполз по направляющим и степенно заколыхался на волнах, к главному конструктору подошел молодой человек в форме с адмиральскими знаками различия. — Можно сказать, что вы вернули к жизни русское судостроение. Тридцать лет ничего подобного не строили, а уж если совсем честно, так и вообще не строили ничего подобного. "Императрицы" то на 10000 тонн водоизмещения поменьше будут, да и то…

В обличии от более ранних линкоров типа "Севастополь" до 40-х годов являвшихся становым хребтом флота молодой республики рабочих и крестьян, все три более новые "Императрицы Марии" столь долгой жизнью похвастаться не могли, и породившую их Российскую Империю пережить им, по большому счету, не удалось.

— Рано, Николай Герасимович, — Бесполов с удовольствием пожал руку наркома военно-морского флота. — Ему еще минимум год достраиваться у заводской стенки. Хотя конечно, да, основное уже сделано.

"Кронштадт" мало походил на тот проект, который собирались строить изначально в 1939. Вынужденно поменялась вся артиллерия. Вместо девяти 305мм орудий в трех башнях советского производства, которые отечественная промышленность так и не сподобилась выдать в металле, на корабль установили шесть 380мм орудий закупленных в Германии вместе с положенной в таком случае системой управления огнем. Зато удалось унифицировать противоминный калибр, и вместо 8 152мм и 8 100мм пушек установить 16 130мм универсалок, способных работать и по воздушным и по морским целям. Удалось повысить мощность силовой установки и сохранить, не смотря на подросшее водоизмещение, проектную скорость хода в 33 узла. Да и прочих мелких переработок, сделанных по ходу строительства, было великое множество. Советская кораблестроительная промышленность, по сути, только-только делала свои шаги.

— А как оцениваете скорость строительства? — Кузнецов и сам неплохо разбирался в проблемах производственников, однако никогда не упускал возможность поговорить с человеком изнутри. — Все же пять-шесть лет для современного судостроения это слишком много. Есть ресурсы для ускорения?

— Сложно сказать, Николай Герасимович. Я, по правде говоря, не уверен, что без помощи французских товарищей, мы бы и в эти сроки уложились. — Бесполов забавно передернул усами, — это может, звучит не очень по-большевистски, однако компетенции за последние двадцать лет мы изрядно растеряли. Приходится нарабатывать заново.

— И все же, Федот Евдокимович, если бы вы строили еще один 69 проект, получилось бы быстрее? На сколько?