Однако в чем смысл этого магического педантизма и как он связан с такими фундаментальными характеристиками обсессивно-компульсивных, как их анальные истоки, в частности, анальный садизм; как связана аккуратность и чистоплотность с анальностью – одними разговорами о «реактивном образовании», то есть образовании идей, противоположных исходным (изначально грязный, анальный – становится педантичным чистюлей; изначально садистично-жестокий делается добрым и мягким) (ср.: «… Упорную рациональность обсессивной личности можно рассматривать как реактивное образование против суеверного магического мышления, которое не полностью скрыто обсессивными защитами [МакВильямс, 1998: 367]), тут явно не отделаться; возникает вопрос: «А почему так происходит?»
Так, например, уже из приведенной цитаты из Фрэзера видна садистичность магии. Вот еще более жестокий фрагмент:
Если человек желает вызвать боль, болезнь и смерть другого, он идет к знахарю, имеющему этот фетиш, и, заплатив ему, пронзает гвоздем или ножом то место, в котором желает вызывать боль у своего врага. Удар ножом в жизненно важную часть приводит к мучительной смерти врага этого челове ка; укол гвоздем в плечо, локоть или колено вызывает острую боль в этом суставе и показывает, что человек не желает убить своего врага, а хочет вызвать у него ревматизм, нарывы или подобные недуги» [Там же: 17].
4. АНАЛЬНОЕ, СЛИШКОМ АНАЛЬНОЕ
Анально-садистические истоки компульсивных общеизвестны. Однако каким образом садизм связан с пунктуальностью, пока не представляется выясненным. Здесь мы должны обратиться к метапсихологическим основам психоаналитического понимания обсессивно-компульсивных расстройств. Огромную роль при обсессии играет отцовское Суперэго, оно является как источником педантизма, так и источником садизма, а в определенном смысле и источником магии. Обсессивный невроз – это «отцовский невроз», так как именно отец в первую очередь начинает играть все большую роль в жизни ребенка после прохождения им орального периода, когда основополагающую функцию для младенца выполняла мать и материнская грудь. Именно от отца исходят команды и запреты, которые к исходу Эдипова комплекса становятся командами и запретами Суперэго. Но обсессивное отцовское Суперэго играет по преимуществу анально-садистский характер. Именно отец, а не мать в большинстве случаев приучает ребенка пользоваться горшком, приучает его к туалетной морали. Именно отец, будущее Суперэго, заставляет педантично опорожнять кишечник в одно и то же время, откуда и происходит анальная фиксация и дальнейшее развитие невроза навязчивых состояний. В этом и состоит соотнесенность анальности и педантизма – команда отца-Суперэго звучит примерно так: «Испражняйся в одно и то же время». Но почему так необходимо испражняться в одно и то же время? На этот вопрос можно ответить, используя социальный и биологический аспект. Социальный аспект заключается в том, что психоаналитическое изучение обсессии и истерии, двух главных «неврозов переноса», началось еще в викторианскую эпоху, эпоху крайней регулярности, косности, ригидности, запретов, аскетизма, пуританства и педантизма. Биологический аспект заключается в том, что испражнение в одно и то же время соответствует естественному ритмическому распорядку дня ребенка, что считается полезным. Как ребенка приучают к регулярному кормлению, регулярному отходу ко сну, регулярным прогулкам, точно так же его приучают и к регулярному испражнению. Но испражнение вещь очень сложная. Вот что пишет об этом американский психоаналитик Геральд Блюм:
Анальная зона приобретает существенное значение в формировании личности, начиная иногда со второго года и вплоть до четырех лет. <…> Помимо разрядки напряжения стимуляция слизистой оболочки нижнего отдела кишечника при выделении экскрементов дает чувственное наслаждение, сравнимое с сосанием на оральной стадии <…>. Во второй фазе ребенок в большей степени наслаждается задерживанием, чем выделением фекалий. Одна из причин состоит в открытии того, что задерживание тоже может обеспечивать интенсивную стимуляцию слизистой оболочки. Другая причина – в высокой ценности, которую придают взрослые отправлениям кишечника. Если отходы ценятся другими, ребенок предпочитает задерживать, а не «отдавать». <…> Ребенок может утилизировать фекалии в качестве подарка, чтобы продемонстрировать любовь или сохранять их с целью выражения жестокости по отношению к родителям (Фрейд подчеркнул, что в своей функции подарка фекалии в культуре олицетворяют деньги, недаром грабитель-медвежатник оставляет возле ограбленного сейфа «кучу» в качестве эквивалента украденного – В. Р.) .
Далее, излагая неофрейдистскую точку зрения, Г. Блюм пишет:
Томпсон чувствует, что следует подчеркивать не удовольствие от экскреции, а борьбу с родителями. Первое время существует острый конфликт между желаниями ребенка и планами родителей. <…>
Салливан связывает анальные функции с влечением к превосходству и стремлением к безопасности. <…>
Развитие мышечной системы, частью которой являются сфинктеры, по мнению Эриксона, предоставляет ребенку большую власть над окружением, выражающуюся в способности достигать и схватывать, бросать и отталкивать, присваивать вещи и удерживать их на расстоянии. <…>
Предполагается, что анальная фаза также свидетельствует о действительном начале любви к другой личности. Любовь подразумевает стремление сделать другого человека счастливым, что в этот период выражается в готовности ребенка расстаться со своим ценным имуществом, фекалиями, чтобы доставить радость родителям» [Блюм, 1996: 105–109].
В принципе с точки зрения современных американских педагогических теорий (идущих, например, от Бенджамена Спока) не имеет смысла заставлять ребенка вообще делать что-либо насильно. Пусть испражняется, когда хочет. Вот что пишет по этому поводу в своем замечательном руководстве «Психоаналитическая диагностика» американский психоаналитик Ненси МакВильямс:
Ректальный сфинктер начинает выполнять свою функцию приблизительно с 18 месяцев. Следовательно, совершенно губительным является распространенный в начале века среди родителей среднего класса совет – начинать приучение детей к туалету на первом году жизни. Он поощрял насилие во имя родительского усердия и превращал благотворный процесс овладения навыком в борьбу господства и подчинения. Если принять во внимание, насколько популярным в ту эпоху было ставить клизмы маленьким детям – сугубо травматическая процедура, которую, как правило, оправдывают соображениями гигиены, – станут совершенно очевидными садистические импликации культурно санкционированного рвения в отношении преждевременного анального контроля. <…>
Фрейд доказывал: приучение к туалету обычно представляет собой первую ситуацию, когда ребенок оказывается вынужденным отказаться от того, что для него естественно, в пользу того, что социально приемлемо. Значимый взрослый и ребенок, которого обучают слишком рано или слишком строго в атмосфере мрачной родительской сверхзаинтересованности, вступают в борьбу за власть, и ребенок обречен на поражение. Состояние, когда ребенка контролируют, осуждают и заставляют вовремя исполнять требуемое, порождает у него чувство гнева и агрессивные фантазии – нередко о дефекации, которую ребенок в конечном счете ощущает как плохую, садистическую, грязную и постыдную часть себя. Потребность чувствовать себя скорее контролируемым, пунктуальным, чистым и разумным, чем неподконтрольным, хаотическим, беспорядочным, и ограничивать себя в проявлении таких эмоций, как гнев и стыд, становится существенной для поддержки самоидентичности и самоуважения [МакВильямс, 1998: 361, 362].
А вот что пишет Отто Фенихель на ту же тему:
Анально-эротические влечения сталкиваются в детстве с тренингом чистоплотности и способ, которым этот тренинг осуществляется, определяет, возникнут ли анальные фиксации. Тренинг может быть слишком ранним, слишком поздним, слишком строгим и слишком либеральным. Если он осуществляется слишком рано, типично вытеснение анального эротизма с последующим страхом и послушанием, а также глубинной тенденцией к бунтарству; если тренинг запаздывает, следует ожидать бунтарства и упрямства. Строгость причиняет фиксацию из-за фрустрации; либидное поведение со стороны матери влечет фиксацию в силу удовлетворения. Однако такое удовлетворение часто ограничено, поскольку мать возбуждает ребенка, но препятствует разрядке возбуждения. Слабительные средства увеличивают зависимость, клизмы порождают сильнейшее возбуждение и тревогу одновременно [Фенихель, 2004: 398–399].
