Вивьен открыла глаза. Она была в своей постели, в той же комнатке, куда накануне привёл её Чок. Всё, что с ней произошло, осознавалось чётко и ясно, она чувствовала, что отдохнула и полна сил.

— Вивьен! — раздался стук в дверь.

Чок принёс завтрак. Отлично! Она вдруг почувствовала, что голодна.

— Ешь, — Чок поставил полный поднос возле кровати. — А это — Коротышка вытащил пакетик с орешками — для Маки.

Крыс спал на подушке, воле её головы.

— Маки? Откуда ты…

— Ты повторяла во сне. Мы с Анук догадались. Отличное имя для макабра. Тебе повезло, Вивьен. Макабр — редкость даже для очень сильного некроманта. Но мы в тебе и не сомневались. Вставай. Тебе пора на учёбу. Первый день ты пропустила, но сам ректор распорядился дать тебе отдохнуть. Он был тут. Долго осматривал тебя. Макабра. Удивлён был, конечно, но знай наших! Мы все гордимся тобой, Вивьен. Жаль, тебе нельзя остаться здесь, с нами. После распределения адептов расселят по общежитиям факультетов.

— Так, стоп! — взмолилась Вивьен, вставая с кровати и принимаясь за еду.

Она спала в одежде. Крыс проснулся и вовсю трескал орехи.

— Макабру еда не нужна, — пояснил Чок. — Он мёртв. Но они любят. Это как подношение Богам. Если…

— С орехами потом разберёмся, — прервала его Вивьен. — Давай по порядку. Сколько я спала?

— Сутки, Вивьен, — Чок замялся. — Первый день учёбы ты пропустила. Но ты не переживай. Сам ректор…

— Ладно. Расскажи мне про факультеты.

Чок придвинул стул. Сел.

— Их много, Вивьен. Я просто не успею тебе всего рассказать. Ты — музыкант. Твой инструмент меняется во время ритуала — явный признак. С другой стороны — у тебя макабр, а это значит, ты — заклинатель костей. Скажи, — Чок неожиданно нахмурился. — Что ты видела во сне?

Вивьен рассказала. О том, как Шут вёл их с Маки сквозь туман, как она слышала смех, музыку, а потом увидела Элая в гробу с кровавыми руками и мольбой о помощи.

— Не Элай он, — пробормотал Чок, а затем и вовсе ушёл в свои мысли.

— Сколько у меня времени? — спросила Вивьен, понимая, что ей ещё надо бы переодеться и принять душ.

— Занятия начнутся через полчаса. Во сне ты путешествовала с Шутом — арканом Смертельного Оракула, слугой замка Преисподней. Значит, ты — предсказатель, говорящая с тенью, — Чок просто сиял, вот только чему этот человек так радовался, было совершенно не понятно — из его слов выходило, что определить её на факультет будет почти невозможно…

— И что это значит? — Вивьен вдруг почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения. — Кто я и кто вы? Почему вы все меня знаете? Почему служащие Академии смотрят на меня, как на восставшую из гроба? За что издевался надо мной тот парень? Что вообще происходит?

Повисла пауза. Даже крыс перестал шуршать. Уже через пару минут Вивьен не выдержала:

— Чок?

— Вивьен… — мужчина посмотрел на девушку. — Пойми. Я не могу рассказать тебе сейчас. Со временем ты всё узнаешь. А пока поешь. Переоденься. Я провожу тебя. Не сердись. Пожалуйста.

Он грустно улыбнулся и вышел.

Вивьен вздохнула. Очаровательно. Итак — что мы имеем? Академия Смерти, где ей предстоит учиться, потому как у неё с детства способности к некромантии. Из «девочки, говорящей с мёртвыми», она превратилась в адептку мрачного заведения. Где, кстати, эта Академия? Она не знает. По всей видимости, далеко. Очень далеко от родных мест.

Здесь есть слуги, которые опекают её так, словно она принцесса инкогнито. Не исключено, кстати. Бабушка ей не родная. Жила по поддельным документам. Ладно. Потом разберёмся. Что ещё? Мёртвый прожорливый крыс. Дух, макабр, подарок не то самой Смерти, не то аркана Шута, вызванного Анук и чарующей мелодией, которую она никогда раньше не слышала, но играть почему-то могла. Это уже совсем странно, конечно, но и с этим вполне себе можно жить. Наверное…

Дальше. Кроме загадочных друзей в лице обслуживающего персонала местного заведения, у неё появился враг. Парень с татуировками на ладонях. Что ж. Друзья есть, враги тоже — жизнь в академии Смерти налаживается…

…

Вивьен шла по огромной лестнице из чёрного мрамора, удивляясь, как такая огромная толпа юношей и девушек — таких же, как она, поступивших, двигается совершенно бесшумно? Куда ни кинь взгляд — бледные, безжизненные лица, остекленевшие глаза. Они вообще живы? Может, она что-то перепутала? Не туда пришла? Кто их тут знает… Некромантов этих. Может, это зомби спешат к адептам-старшекурсникам, на практику…

Задумавшись, Вивьен споткнулась на самой последней ступеньке и упала, едва успев подставить руки. «Зомби», шедшие впереди и сзади неё, оказались вполне себе живыми — визгу и ругани было!

— Так-так, — раздался над головой Вивьен скрипучий голос, от которого мороз пробежал по коже. — Впервые вижу некроманта, пусть и будущего, конечно, но способного наделать столько шума…

Вивьен подняла глаза. Адепты жались к кованым перилам лестницы, новенькими мантиями сливаясь друг с другом. Бледные, перепуганные лица, да серебряные бельма вышитых на груди черепов.

Вивьен встала. Статуя смерти, поражая размерами, ухмылялась под стрельчатыми сводами замка, но даже это устрашающее изваяние в центре зала выглядело дружелюбнее обладателя скрипучего голоса. Магистр скорее напоминал мумию, чем живого мага. Тонкие костлявые пальцы вцепились в посох — именно он создавал это необъяснимое ощущение леденящего ужаса в присутствии магистра. Трость представляла собой несколько переплетённых рук. Из чего именно они были вырезаны сказать трудно, но в том, что мастеру удалось передать несколько стадий разложения плоти удивительно точно, в том не было сомнений. В раскрытых ладонях, местами истлевших до белых костей, лежал прозрачно-голубой шар. Но не это было самым странным и жутким в образе некроманта. Его мантия постоянно вздыхала тысячами голосов в тишине этого рокового утра, и в том, что голоса эти мертвы, Вивьен не сомневалась. Настораживало то, что она не могла разобрать слов — такого ещё не бывало. Голоса не рассказывали историю своей жизни, не просили передать что-то родственникам, Вивьен лишь чувствовала, что они страдают.

— Отпустите их! Вы должны… — проговорила девушка, глядя прямо в ледяные глаза магистра.

— Простите, дорогая… Я должен сделать… что?

Холод. Запах тлена и шёпот ненасытных теней. Озноб забирался под мантии, руки примерзали к перилам. Первокурсники жались друг к другу, от страха не смея даже дышать. Вивьен тоже было холодно. Холодно и очень тоскливо. Наверное, поэтому руки сами потянулись под мантию — к висевшей на поясе кэнэ.

Тёплое дерево. Яркие ленты. Сразу стало немного легче! Вивьен вовсе не хотелось злить этого страшного человека. Ей бы смиренно опустить глаза да стоять тихо, не провоцируя гнев магистра (догадаться, что её и всех остальных не погладят за такое по голове, было не сложно), но увы — она ничего, ничего не могла с собой поделать! Девушка поднесла инструмент к губам и по мрачному залу понеслись звуки. Студенты отлепились от стен и перестали дрожать, голоса под мантией магистра стихли — даже статуя Смерти улыбнулась! Только магу с посохом, кажется, не понравилось…

— Прекратить! — прогремел голос, настолько мощный, что он никак не мог принадлежать этому высохшему старикашке, но кроме него, статуи Смерти и будущих адептов, в зале никого не было.

Песня стихла, и Вивьен очнулась. Очнулась и ужаснулась тому, что сделала. Всё. Ей конец, в первый же день! Вернее, во второй — первый она проспала.

— Все — за мной, — сказал некромант, прожигая толпу начинающих адептов ледяным взглядом.

Руки посоха, обнимающие шар, зашевелились. Жуткое, надо отметить, зрелище…

— Да, магистр Манос, — прошелестело со всех сторон.

Вивьен ужаснулась — настолько безвольны были голоса учеников. Почему в них нет жизни? Если они изучают магию Смерти, разве это значит… Она что — тоже превратится в такое вот ходячее умертвие?