Сердце Исаны болезненно дернулось в груди, а горло словно сдавила чья-то рука.

— Нет, — прошептала она. — Нет. Мой брат не… он не умер. Не может быть.

Старая Битте опустила взгляд.

— Сердце. Дыхание. Они оба остановились. Он потерял слишком много крови, детка. Он умер.

В зале воцарилось молчание.

— Нет, — сказала Исана. У нее кружилась голова, словно ее оглушили ударом палки, и ей пришлось зажмуриться. — Нет. Бернард… — Неправильность этой смерти обрушилась на нее клубком железных цепей.

Бернард остался последним и единственным членом ее семьи, и она была рядом с ним всегда, сколько себя помнила. Она не могла представить себе мир, в котором не было бы ее брата. Она наверняка могла сделать что-то. Наверняка могла. Она почти принялась за это… почти. Если бы не вмешались Корд с сыновьями, если бы их не предоставили самим себе, два опытных заклинателя воды оказали бы помощь Бернарду еще до того, как ее разбудили.

Вороны побери Корда и его проклятую семейку, с яростью подумала Исана. Какое право имел он рисковать жизнью других, защищая свое положение? Бернарда можно было спасти. Он остался бы жив.

Она не может без Бернарда. Стедгольд не может без него. Тави не может.

Тави. Если кто и мог найти сейчас Тави, если кто и мог помочь ему, так только ее брат. Ей необходима его помощь. Ей необходимо, чтобы он был рядом. Без него Тави может пропасть раз и навсегда. Он может…

— Нет, — громко произнесла Исана. Она сделала глубокий вдох и взяла себя в руки. Она не позволит подлости Кордов убить сразу и ее брата, и Тави. Она подняла голову и в упор посмотрела на старую Битте. — Нет, это еще не конец. Кладите его в ванну.

Битте потрясенно посмотрела на Исану.

— Что?

— Кладите его в ванну, — повторила Исана. Резкими, торопливыми движениями она закатала рукава. — Отто, Рот, идите сюда и приготовьте своих фурий.

— Исана, — громко прошипела Битте. — Исана, детка, ты не можешь делать этого.

— Может, — негромко возразил Отто; лысина его блестела в свете огня. — Такое делали и раньше. В мои молодые годы, когда я только-только цепь свою надел, мальчишка Гаральда Младшего провалился под лед в мельничный пруд. Он там добрых полчаса пролежал на дне, пока мы его не вытащили, — и остался жив.

— Жив… — с горечью буркнула Битте. — Не вставал из кресла и пускал слюни, пока не помер от лихорадки. Ты что, желаешь такого Бернарду?

Рот поморщился и положил худую руку на плечо Отто.

— Она права. Даже если мы вернем его тело, разум его может и не вернуться.

Исана встала перед ними.

— Он мне нужен, — сказала она. — Тави остался там, в грозу. Мне некогда спорить. Минуту назад вы хотели помочь мне — так делайте это или не мешайтесь под ногами.

— Мы поможем, — с готовностью выдохнул Отто.

Рот нерешительно вздохнул.

— Угу, — кивнул он. — Будем надеяться, эта попытка не убьет еще и тебя.

— Я тронута твоей заботой, — буркнула она и шагнула к медной ванне. Несколько мужчин под руководством Битте подняли безжизненное тело Бернарда и опустили его в ванну. Вода мгновенно порозовела от крови, сочившейся из рваной раны на бедре. — Снимите повязку, — скомандовала она. — Сейчас это уже не важно.

Она опустилась на колени рядом с ванной и прижала пальцы к вискам Бернарда.

— Рилл, — прошептала она, на мгновение опустив руку и коснувшись ею воды. — Рилл, ты мне нужна.

Вода слегка заколыхалась, когда в ванну нырнула Рилл. В вялых, неуверенных движениях Рилл ощущалось сопротивление… нет, не сопротивление, но усталость. Ее собственная усталость. При нынешнем состоянии Исаны Рилл наверняка слышала ее не слишком отчетливо, а потому и откликалась на нее не так хорошо, как обычно могут фурии. Ох, через минуту это будет уже не важно…

— Имми, — прошептал Отто.

Исана почувствовала на плече руку коренастого стедгольдера; теплые пальцы чуть сжали его, ободряя. Вода под ее пальцами забурлила сильнее — это появилась в ванне вторая фурия, и присутствие ее ощущалось сильнее, чем в случае с Рилл.

Рот положил ей руку на второе плечо.

— Алмия…

Вода забурлила в третий раз, еще сильнее, ибо фурия старшего стедгольдера несла с собой заряд текучей силы.

Исана сделала глубокий вдох, сосредоточившись на задаче, отстранив усталость, страх и злость. Отстранив тревогу за Тави, неуверенность в собственных силах. Отстранив все, кроме чувства связи с Рилл, с водой в ванне и телом, которое эта вода сейчас окружала.

Ощущение тела, погруженного в воду, было сейчас самым явным из всех ощущений — легкая вибрация, исходившая от кожи. Исана повелела Рилл окружить Бернарда, улавливая эту хрупкую оболочку энергии вокруг его тела, слабые жизненные токи. Какое-то жуткое мгновение вода оставалась неподвижной, и она не ощущала ничего.

Потом Рилл взбурлила, уловив в раненом теле слабые признаки жизни. Сердце Исаны подпрыгнуло в груди от облегчения.

— Он еще здесь, — прошептала она. — Только нам надо спешить.

— Ты бы не рисковала, Исана, — негромко посоветовал Рот. — Он уже слишком далеко.

— Он мой брат, — сказала Исана. Она вытянула ладони по сторонам бычьей шеи Бернарда. — Вы с Отто затяните рану. Остальное я сделаю сама.

Рука Отто крепко сжала ее плечо. Рот тяжело, неуверенно вздохнул.

— Если ты уйдешь в это, ты можешь не вернуться обратно. Даже если тебе и удастся оживить его.

— Знаю. — Исана закрыла глаза и чуть нагнулась, осторожно поцеловав брата в лоб. — Ладно, хорошо, — выдохнула она. — Начали.

Она сделала медленный выдох, сосредоточилась и устремила все свое внимание, всю свою волю вперед, в воду. Тупая боль в членах исчезла. Исчезло болезненное напряжение в спине — исчезли вообще все ощущения, начиная со слишком холодной кожи под ее пальцами и до гладкого камня под коленями. Она ощущала только воду, слабеющую ауру вокруг Бернарда и призрачное присутствие фурий в воде.

Сознание Рилл сделалось ближе, и в нем обозначилось нечто вроде тревоги — отклика на ее, Исаны, тревогу. Она коснулась Рилл своими мыслями, обрисовав фурии образ и задачу. В ответ на это Рилл подплыла еще ближе, в то же пространство, которое занимало сознание Исаны. Ощущение присутствия Рилл слилось с ее естеством так тесно, что она больше не различала, кто из них кто. На мгновение Исана перестала ориентироваться в пространстве. Затем Рилл, как это бывало всегда, заполнила ее потоком звуков, неясных образов и почти осязаемых эмоций.

Она видела чуть размытые очертания побелевшего тела Бернарда и еще более размытые очертания себя самой, склонившейся над ним. Фурии Рота и Отто нетерпеливо плавали рядом с ней в воде, словно слабо окрашенные облачка.

Она не произносила ни слова, но теперь могла без труда общаться с Отто и Ротом через их фурий.

— Затяните рану. Остальное я сделаю сама.

Две другие фурии послушно заметались по воде, собирая алые капельки успевшей натечь в воду крови и гоня их обратно, к рваной ране на бедре у Бернарда.

Исана не стала ждать, пока те доделают свою работу. Вместо этого она изо всех сил сосредоточилась на слабеющей ауре брата и более сильной энергии жизни в ее собственном теле.

Она знала, что очень рискует. Управлять жизненными энергиями или хотя бы касаться их всегда нелегко. Эти энергии сильны и непредсказуемы как сама жизнь — и столь же уязвимы. Однако, опасно это или нет, это необходимо было сделать. Хотя бы попытаться.

Исана вздохнула и коснулась этой слабой, угасающей вибрации жизненных сил вокруг Бернарда. И когда ее собственная оболочка коснулась его, она заставила эти две оболочки слиться воедино, наполнив их своей энергией. Реакция последовала незамедлительно.

Тело Бернарда резко дернулось в воде; казалось, все до единого мускулы его сократились сразу. Спина его выгнулась дугой, и Исана скорее почувствовала, чем увидела, как глаза его широко открылись. Сердце его отозвалось тяжелым, неровным стуком: удар… другой… третий… Исана почувствовала облегчение, а Рилл тем временем, проникнув в тело через рану на бедре, разбежалась по сотням кровеносных сосудов, разнося ее сознание по всем закоулкам тела Бернарда. Она ощущала его усталое сердце, его досаду, его страх, его эмоции, словно ножом полосовавшие ее сердце. Она ощущала, как сопротивляется его тело ранению. Сопротивление почти прекратилось. Он умирал.