На лестнице стоял крепкий запах кошачьей мочи, к нему примешивалась вонь от лежавших в пустой консервной банке окурков и разлитого возле стены пива. Стены пестрели новыми надписями, сделанными чёрным маркером каким-то каллиграфом-недоучкой. Преобладали эротические лозунги и народное творчество обсценной направленности.

Стараясь не дышать глубоко, Семён отпер почтовый ящик и вытащил ворох рекламных листков и письмо в белом конверте. Бросив взгляд на адрес, улыбнулся: мать так и не научилась доверять сокровенное электронным письмам и использовала и-мейл только для коротких сообщений.

Поднявшись к себе, он разделся и отправился на кухню. Там быстро собрал поесть и поставил еду разогреваться в микроволновку, а сам уселся за стол с письмом в руках. Ещё раз взглянул на косой мелкий почерк, знакомый с детства. Достал спичку, зажал зубами. Аккуратно разорвал конверт сбоку и вытащил два сложенных пополам листка. Долго читал, держа бумагу за самый краешек. Трижды пропищала микроволновка, прежде чем он поднял глаза и отложил письмо. Бросил измусоленную спичку в мусорное ведро, достал еду, поставил перед собой и принялся жевать, глядя в пустоту. Ложкой орудовал машинально, не чувствуя вкуса того, что отправлял в рот.

Потом собрал грязную посуду и сложил в раковину. Не торопясь, вымыл и расставил на сушилке. Взглянул на большие настенные часы. Оставалось всего полчаса до запланированного выхода. Яков Фрельман звонил с утра, интересовался, как идут дела. Семён заверил его, что сегодня всё закончит.

Он оделся, стараясь выглядеть как можно неприметнее. Бейсболку с американским флагом оставил на полке, а вместо неё надел кепку, которую носил прежде — серую, в мелкую тёмную клетку. Такие были ещё в моде, и многие их носили – значит, в ней он не будет выделяться из толпы. Семён проверил пистолет и засунул в наплечную кобуру. В карман положил запасной магазин и глушитель. Последним штрихом стали тёмные очки «Wayfarer», скрывающие чуть ли не пол-лица. Семён скептически осмотрел себя в большое зеркало в прихожей и остался доволен. Через минуту он вышел из дома и двинулся в сторону Юсуповского сада.

Шёл, не торопясь, по большей части глядя в землю. На прохожих не смотрел вообще, по сторонам головой не вертел.

В подъезд Семён попал прежним способом – отперев его универсальным ключом. Пахло хлоркой и освежителем воздуха. Консьержки опять не было на месте. Семён подумал, что, возможно, она на больничном. Это было бы лучше всего.

Пройдя на лестницу, он начал осторожно подниматься, постоянно прислушиваясь. Но и тут ему повезло: все двери были заперты, навстречу никто не спускался. Только на втором этаже попалась одна пустая квартира, и в ней работали двое гастарбайтеров: один штукатурил стену, а другой устанавливал в прихожей профили для гипрока. Семён бесшумно скользнул мимо – они даже не обернулись.

На четвёртом этаже убийца прислушался: не донесётся ли откуда звук отпираемого замка, не раздадутся ли голоса. Но никто, кажется, не собирался выходить. Семён подошёл к нужной квартире и встал так, чтобы его не было видно через глазок, достал пистолет и накрутил на него глушитель. Снял с предохранителя, передёрнул затвор – плавно, чтобы не щёлкал. Затем досчитал до пяти и позвонил. Никакой реакции. Семён позвонил снова, на этот раз удерживая кнопку подольше.

Нет ответа. Могло ли быть, что старик вышел? Фрельман уверял, что колдун никуда сам не ходит — всё необходимое делает домработница. В этом Семён и сам убедился, наблюдая за квартирой в течение недели. Но если старик дома, то почему не открывает? Может, заболел или спит? Звонок тихий, он может его и не услышать. Семён нетерпеливо и слегка раздражённо переступил с ноги на ногу. Стучать было нельзя — это привлекло бы внимание соседей.

Семён слегка наклонился и внимательно обследовал дверную ручку и замок. Недовольно нахмурившись, выпрямился и несколько секунд раздумывал. Затем потянул дверь на себя. Она открылась легко и без скрипа. Из темноты пахнуло восточными благовониями – тяжёлый, даже удушливый аромат. Держа пистолет наготове, Семён двинулся по коридору, отодвинул занавеску и заглянул в комнату. Здесь в глаза сразу бросились следы борьбы — перевёрнутое кресло, сдвинутый стол с сорванной скатертью, осколки стеклянного шара на ковре.

У противоположной стены темнел какой-то куль, и Семён сразу понял, что это. Приблизившись, он перевернул труп на спину и вгляделся в знакомые черты. Это, без сомнения, был Карл Иоганнович. Чёрные глаза вытаращены, лицо превратилось в маску ужаса и боли. Крови нигде не было. Семён поднял голову и уставился в темноту. Смерть старика нарушила все его планы. Он рассчитывал, что колдун сам покажет ему тайник. Можно, конечно, проверить квартиру, но Семён сильно сомневался, что старик хранил артефакт дома.

Он обыскал труп, но ключей не нашёл. Тогда Семён отправился в спальню. Ящики были вытащены из комода и валялись на полу, здесь же лежали различные вещи, некоторые, на первый взгляд, довольно ценные. Что же искали грабители? Чего здесь не хватает? Семён задумался. Бумаг! В комнате не были ни единого документа.

Что ж, возможно, преступники не имели отношения к тому, за чем пришёл Семён. Но вдруг они унесли какой-нибудь клочок бумажки, где старик, возможно, записал код камеры хранения или депозитного сейфа – словом, прихватили то, что нужно Семёну.

Он методично обследовал всю квартиру, обыскал все места, где можно было устроить тайник. Ничего. Ни ключа, ни шифра, ни малейшего намёка на то, где искать артефакт. Зато на кухне Семён обнаружил недоваренные макароны. Значит, горничная старика была здесь, когда ворвались грабители. Куда же она делась? Позвонила в полицию и ушла, чтобы не находиться в одной квартире с трупом? В таком случае ему пора убираться – он и так слишком задержался. Не хватало ещё столкнуться с органами правопорядка.

Семён вернулся в гостиную и в раздумье остановился посреди комнаты. Кто-то его опередил. И, возможно, они же увели горничную. Это в случае, если преступников интересовали не деньги и побрякушки. Возможно, девушку уже убили, но это не факт. Грабители побывали недавно — по трупу это было хорошо видно. Однако догнать их возможность отсутствовала. Значит, всё зависит от того, отпустят они девушку или нет. Надежды на это было мало, но чем чёрт не шутит? Семён никогда не сбрасывал со счетов ни одну из возможностей.

Получалось, если в квартире было что-то, указывающее на тайник с артефактом, теперь оно или у грабителей, или у девушки. Кто они — одному Богу известно. А вот если она останется жива… Через неё Семён, возможно, сумеет выйти и на них. Времени, конечно, уйдёт изрядно, но ничего не поделаешь.

Итак, прежде всего, следовало сходить на квартиру домработницы и разведать ситуацию. Семён помнил, что её зовут Алёна, но адрес, конечно, позабыл. Впрочем, звонок Фрельману решит эту проблему. Мысль, что антиквар мог ошибиться, и на самом деле у колдуна артефакта не было, Семён отмёл сразу. Он знал, как работает Фрельман. Тот получал заказ и начинал собирать материал — так же тщательно, как если бы писал докторскую диссертацию. Благодаря связям, он получал доступы в самые закрытые и тайные архивы и в результате точно определял, кто владеет в данный момент интересующей заказчика вещью.

Семён вышел в прихожую и прислушался. Затем осторожно приоткрыл входную дверь и выглянул на лестницу. Снизу кто-то поднимался — шаги раздавались совершенно отчётливо. Человек шёл медленно, и вскоре убийца понял, почему: мужчина страдал одышкой. Он преодолел второй, третий этаж и остановился. Постоял секунд десять и двинулся дальше.

Семён, досадливо поморщившись, отступил в темноту прихожей и прикрыл дверь. Шаги были всё ближе. Неожиданное предчувствие заставило Семёна бесшумно задвинуть засов.

Мужчина дошёл до площадки, сверился с бумажкой, которую нёс в руке, и поднял глаза, проверяя номер квартиры. Наблюдая за ним в глазок, Семён усмехнулся. Он узнал его. Это был владелец частного охранного предприятия и инквизитор по совместительству, Ярослав Михайлович Коростов. Вот только что он тут делал? Явно пришёл не для того, чтобы пришить колдуна. Для этого он явился бы с целой командой. Нет, здесь что-то крылось.