Спросите, зачем мне это? Ответ для меня и самой загадка. Потребность. Пожалуй это самое подходящее слово, мало что объясняющее, но все же.

Со мной всегда было что-то не так. Дети Эйле владели магией природы. Мы могли исцелять землю от болезней, вырастить лучший урожай или поделиться силой с полями, чтобы уберечь посевы от холода или излишней влаги. Могли позвать воду из земли, чтобы смочить корни посевов во время засухи или прогнать назойливых вредителей, спасая деревья.

Лучшие сады, цветы и пастбища для животных!

Эльфы действительно умели создавать изобилие. И, конечно же, творить красоту. Мастера по тканям, металлу, лучшие художники и ювелиры. А ещё неплохие врачеватели, особенно хорошо разбирающиеся в свойствах растений, готовя из них снадобья.

Воины, меткие лучники, изощренные изобретатели и оружейники.

Ну и искусство — тут нам равных не было.

А род Савенаж — квинтэссенция всех этих качеств!

Вот только не я. Нет, я не совсем бездарь, как вы могли бы подумать, просто какие-то опции оказались мне недоступны, да и просыпались способности поздно. Что, как понимаете, не прибавляло мне любви окружающих. Особенно донимали старшие братья и сестры. Эти ревновали к отцу почти открыто и не упускали случая напомнить мне мою никчемность и несхожесть с остальными. В чем-то я им даже благодарна, потому что расти я, как тепличный цветок, и свалившиеся на голову последующие беды стерли бы меня в порошок и развеяли по ветру Селебрии.

Поэтому, когда мой Дар дал о себе знать, я попросту промолчала, так как к тому моменту уже понимала, что никому не нужна, а лишь добавлю очков моим недругам. Ведь способности-то непонятные! Поначалу уж точно.

Жить мне это не мешало, а только помогало. Жаль, что пользоваться Даром постоянно невозможно — никаких сил не хватит. Да и разобраться в том, что я ощущаю и как с этим быть, не всегда получалось. И аналогов в обширной библиотеке Аланара я не смогла отыскать, хоть и потратила на это уйму времени.

Вот и сейчас я пыталась установить связь с землей Лигерии, зная, что мне нужно стать к ней ближе. Не с теми, кто считает себя ее хозяевами, хотя глупо думать, о возможности владеть тем, что жило миллионы лет до, и продолжит существовать после твоего ухода из этого мира!

Но, кажется, со мной хотя бы не отказывались познакомиться. Пока лишь так, но я уверена, что мы найдем общий язык.

Птицы уже вовсю возвещали приход нового дня, а ночная сырость потихоньку растворялась в первых лучах светила. Пора было возвращаться, но я медлила, не в силах оторваться от созерцания этого дивного уголка — такого прекрасного, пока тут нет лигерийцев.

Хотелось к морю, но я не решалась отправиться туда сейчас — пожалуй, это уже будет перебор. Но посмотреть на воду издали мне никто не запретит. Я усмехнулась и взяла в руку телескоп. Ну, хотя бы так.

Поднялась с травы и повертела головой, ища подходящую позицию для наблюдения. Кажется, вот этот старый каштан идеален: высок и ничто не перекрывает обзор на лагуну. Сказано — сделано! Забраться проворной обезьянкой почти на самую макушку — да запросто!

Удобно устраиваюсь на толстом суку, откинувшись спиной на ствол. Беру в руки телескоп и нажимаю на рычажок. От фантомного ощущения чужой руки, что касалась меня в прошлый раз, чуть не роняю прибор.

Да, что б меня! Этот проклятый оборотень, похоже, пугает меня сильнее, чем я хочу. Плохо…

Подстраиваю трубу и окидывая взглядом акваторию. Море немного волнуется, волны накатывают, швыряя на камни клочья пены на чистейший песчаный пляж, а чуть поодаль бьются о скалы, что вдаются в водную гладь едва ли не на милю. А может и больше — расстояния так обманчивы. Как и люди, даже если они совсем ими не являются.

Над волнами кружат чайки, а где-то у горизонта мелькают паруса бригантины.

Вновь возвращаю картинку к пляжу, мысленно уже представляя, как непременно окажусь там с Нори. Классное место, чтобы переждать зной и получить удовольствие.

Да, удовольствие — это замечательно, особенно когда их долго была лишена и будущее рисуется явно не в радужных тонах.

И вдруг застываю, даже прекращая дышать, словно меня припечатал стазисом маг-песчаник, глядя на мощную фигуру, выходящую на берег.

— Демонова хорошая оптика, — шепчу помимо воли, при этом отчего-то не спеша скромно и стыдливо убирать трубу.

Тайгер Рин, собственной обнаженной персоной стоял у кромки прибоя лицом к поместью, неспешно обтирая литые, словно вылепленные скульптором, плечи, бесстыдно маленьким для такого объема полотенцем.

Бесстыдно маленьким, потому что я успела разглядеть все что можно и все что нельзя в подробностях. С темной массы волос по телу вниз бежали капли. Оборотень тряхнул головой так, словно и вправду передо мной был огромный недовольный кот, которого зачем-то намочили. Поднял ладонь и откинул налипшие пряди с лица.

И посмотрел на меня. Черти нижнего мира! Он не может знать где я! Не может! Но тогда отчего на его губах появилась такая самодовольная улыбка?

Неприлично шипя себе под нос вовсе не полагающиеся для княжны слова, я убираю телескоп и проворно спускаюсь вниз, чтобы успеть вернуться тем же путем, что и сбежала, пока одна наглая лигерийская…В смысле, хозяин поместья не вернулся и не застал меня здесь.

Оказавшись в своей комнате и сбрасывая одежду, чтобы изображая невинную овечку, которая просто любит поспать подольше, позволить «разбудить» себя в постели, я бросаю прощальный взгляд на полоску моря, что виднеется из окна:

— Полюбоваться дельфинами, милорд? — шепчу в пространство. И неожиданно для самой себя начинаю беззвучно хохотать.

Коль женщине во власть

Ты предался душой,

Знай: суждено пропасть

Душе твоей большой.

Улыбки лгут, беду сулят

Прекрасные глаза,

Улыбки жажду утолят,

Но все сожжет слеза.

Вёрёшмарти Михай

Лигерия. Тария. Поместье «Русалочья лагуна»

Я все-таки уснула и второе пробуждение было ни в пример приятнее первого. Хотя, как я и предполагала, Нория ворчала, заподозрив неладное.

— Миледи, я ведь не могла сама так долго проспать? — говорила она с укоризной качая головою. — Эти лигерийцы подумают про нас одна Эйле знает что! Не должно благородным эльфийкам нежиться столько в постели…

— Нори, прекрати, на корабле же это никого не волновало, — беззлобно отмахнулась от причитаний моей белокурой феи, — Если ты думаешь, что кого-то именно тут заинтересует моральный облик высшей расы, то ты ошибаешься. И вообще, нам вроде как велено привыкать к обычаям и климату Лигерии. Вот мы и привыкаем. — потянулась всем телом, выгибая спину и вскочила с постели. — Да и сама подумай, если бы хотели, то прислали бы кого-то из слуг нас разбудить, — бросила взгляд на окно, — И вообще, ещё не так уж и поздно!

В общем-то я права, после рассвета прошло не более пары часов, а для валире это был лишь повод для недовольства.

Быстрый утренний туалет и вот моё шифоновое платье спокойного цвета карамели дождалось-таки своего часа. Нория, которая все ещё дулась и потихоньку выговаривала мне за то, что я, Милосердная лишь знает по какой надобности, вновь убежала без охраны, как раз заканчивала помогать мне с волосами, когда в дверь постучали.

Пожилая служанка, одетая в платье с фартуком, крепкая, с забранными в строгий пучок волосами и идеально прямой спиной, а также видом, будто она сама королева, а не прислана в услужение двум чужачкам, присела в поклоне. Она сообщила, что ее имя Гали и ее приставили к нам в помощницы. А так же обрадовала вестью, что леди Ленс ожидает гостий на завтрак в белом павильоне в саду, куда Гали нас сопроводит, как только мы будем готовы.

— А милорд генерал к нам не присоединится? — поинтересовалась я. Оставаться с Каролиной наедине я не то что боялась, просто была уверена, что при нем она побоится себя вести уж слишком нагло.