Ларри откинулся на стуле от чего тот жалобно заскрипел, принимая на спинку вес широченной спины оборотня. Он протянул руку, дернул на себя ящик стола, запустив вовнутрь пятерню и извлек оттуда кортик, который положил на стол, слегка придвинув в мою сторону.

Я пораженно застыл, словно меня заморозили, глядя на такое знакомое оружие. Я помнил его с детства, до последней царапинки на ножках. Адмиральский кортик со змеями переплетающими узором лезвие и черной головой тигра на навершии, повторяющей герб герцогов Рин.

Кортик моего отца. Тот, что должен был покоиться на недосягаемых глубинах дна вместе со славным фрегатом Лигерии «Знамя Первых», затонувшим в битве с проклятыми эльфами уже двадцать лет назад и похоронившим адмирала Рина, на тот момент второго наследника престола.

Протянул руку, чтобы точно убедиться, хотя сомнений и не было, но привычка все проверять мне никогда не изменяла. Достал клинок из ножен, оглядев со всех сторон и медленно опустил обратно на стол под внимательным взглядом лорда Кайна.

Вихрь воспоминаний, осознание, злость…

Только эмоциям нельзя позволять захлестывать. Слабость недопустима. Я разберусь. Всё тайное, как известно, рано или поздно становится явным.

Сейчас же стоит понять, кто передо мной: друг или враг. Надеюсь, что все же первое, но мне не двадцать и нужны чуть более веские причины, чем простая нелюбовь к советнику. Потому что это уже не игра. Точнее не простая игра, а та, в которой можно проиграть все. В том числе и жизнь.

— Почему, Ларри? — я смотрю в серые холодные глаза, изучающие мою реакцию.

Что мне известно об этом громиле с холодными глазами, что предпочитает говорить в основном лишь по делу, а улыбка на его лице крайне редкая гостья? На год старше, хотя и учился со мной на одном курсе. Сын графа Кайна, четвертый и не наследный, разумеется. Отличный боевой офицер, умен, исполнителен, но имеет на всё свое мнение, которое не боится высказывать, за что в свое время не раз страдал. Не богат, но свои полковничьи погоны и жалованье заслужил честно — кровью в войне с Иларийскими горцами. Так что форт Тарии принял по праву и нареканий к службе не имеет, кроме моих незначительных придирок. Не женат, впрочем, мы, мужчины-оборотни, редко вступаем в браки рано, если этого не требуют интересы политики или рода. Ларри же из большой семьи и рассчитывать ему в жизни предстояло только на себя. Особых друзей не имеет, в политику до сих пор не лез. С Ленсами не сталкивался напрямую, но насколько мне известно, те некогда перешли дорогу торговым интересам его отца, жестко осадив того, чтобы не пытался влезть в ту нишу, что уже занимал род Ленсов. Честно говоря, глубже не копал — как-то не требовалось.

— Ты хочешь понять отчего я позвал тебя, а не попытался выслужиться? — спокойно спросил лорд Кайн. Он указал рукой на оружие, что продолжало лежать между нами на столе. — Милорд Рин, — обратился он ко мне не без иронии, — Как вы думаете, сколько я проживу, если легко следуемые выводы соответствуют правде? Я ведь всего лишь дворянин, пусть и сумевший кое-чего достичь. Только я не обольщаюсь: там где речь идет о таких фигурах, как принцы крови, а ваш отец именно им и являлся, таких как я, списывают в расход без сантиментов, — развел он руками. — И если хочешь, Тайгер, в тебе я уверен, что того, кто будет тебе верен, ты защитишь и не поступишь подло, а вот в … — он мотнул головой, не желая даже в защищенном от прослушки месте произносить таких имен. — Короче, это мой выбор, если хочешь. Я с тобой.

— Мог бы просто утопить улику и жить спокойно, — произнес я, продолжая сверлить глазами собеседника.

— Мог, конечно, — кивнул Ларри. — И, признаться, соблазн был велик. Но вот знаешь, жить и дальше в стране с мыслью кто нами правит…

Мы помолчали немного.

— Хорошо, я тебя понял. И уважаю твое решение. Мою поддержку ты, разумеется, получишь. Думаю, мне не надо тебе объяснять, что пути обратно не будет.

— Я знаю тебя, генерал, и прекрасно понимаю, что ты не тот кто простит измену. Так что да, ты прав, объяснять не надо, — полковник Кайн ухмыльнулся. — У меня есть верные люди, так что, если понадоблюсь, я к твоим услугам, — он вновь перестал улыбаться и указал на кортик. — Забери это, лорд Рин, и выясни все, что должен.

— Рассказывай, что успел узнать.

Ночь была беспокойной, но к сожалению, не принесла особых плодов. К утру на площади болтались на виселице пятеро корсаров — те, кого удалось взять живыми при захвате их корабля. Увы, но кроме названия шхуны, что пиратами была пущена на дно после разграбления и убийства всего экипажа, и того, кому она принадлежала, любители чужого добра ничего не знали.

Вздернуть разбойников было делом обычным, на это мы и рассчитывали, прекрасно зная, что Ленсу, который ещё не покинул город, непременно об этом доложат. Вот только спросить о моем внезапном интересе к наведению порядка в акватории прибрежного города у него не получится, ввиду отсутствия объектов для допроса. За своих людей полковник Кайн ручался головой.

Тем более, что наша вчерашняя беседа с милордом советником Его Величества показалась, как я надеюсь, ему весьма плодотворной. Настолько, что он решил пойти мне навстречу и увести свою навязчивую доченьку в столицу. Он внял моим аргументам, что не стоит ей сейчас находиться одной в поместье жениха. Пусть нравы Лигерии не отличаются особой скромностью, но тем не менее, Каролина, как обычно, пренебрегла элементарным: не удосужилась прихватить с собою компаньонку или родственницу. Так что повод серьезный.

А уж после того, что я услышал о ее поведении, вернувшись вчера в поместье… Гали, служанка, что я приставил к нашим гостьям, поджидала меня в холле. Зная, что женщина, которая служит в нашей семье не один десяток лет, не любительница сплетен, то выслушать ее следовало. Раз ждет, значит стряслось что-то из ряда вон.

После сбивчивого и с явно разбавленными красками рассказа о попытке напасть на мальчика и хамском поведении, вышвырнуть Каролину желание было неимоверное, но здравый смысл взял верх и я поднялся к «невесте» предвкушая спектакль под названием «оскорбленная добродетель». И, конечно, угадал.

Актерских способностей Кары хватило на бледный вид и почти нетронутый ужин. Впрочем, что-что, а отсутствие аппетита она могла не изображать, ее маниакальный страх испортить фигуру был известен всем, так что отказ от еды не был признаком тяжелой душевной травмы.

Хотя мне кажется, что в ее семействе травму нанести кому-либо можно только ударив по кошельку. Пожалуй, это их самое уязвимое место. Ради денег Ленсы были готовы на всё и всегда. И ещё власти. Но тут Каролина пока ещё котенок, но дайте срок и когти отрастут вместе с клыками.

Эффектное заламывание рук и «искренние» вздохи по поводу «бедного мальчика», которому просто необходимо суровое воспитание, например, в Гетене — школе для сирот или оказавшихся ненужными родителям-оборотням пацанов, где готовили солдат для армии Его Величества. Разница только в том, что при всем невезении этих детей, калек среди них не было — они бы просто не выжили. То, что в последние годы все больше лигерийцев теряли своего зверя, или просто однажды не возвращались в человеческую ипостась тщательно замалчивалось. Но речь сейчас не о том.

Глядя на эту безусловно красивую, но с отталкивающим содержимым девицу, напоминающую бутыль из под драгоценного вина внутри которой кислая брага, лишь по цвету похожая на оригинал, я поражался, что когда-то, получив приказ короля, ещё подумал, что это далеко не худший вариант. Признаться, в тот момент мне было все равно и я даже отмахивался от слов Рихара, говорившего, что леди Ленс являет яркий пример того, когда заявленное не соответствует содержимому.

Сейчас же хотелось обернуться и вцепиться зубами в ее загривок, чтобы встряхнуть и швырнуть в угол, где и оставить рыдать о своей судьбе уже по действительно серьезному поводу. Наши звери сильны и мы всегда их хорошо контролировали. Тигры рода Рин никогда не тронут самку, кроме единственного исключения: мы защищаем свои пары и детенышей. Так что Кара просто не думает, (впрочем, чему я удивляюсь?), что ходит по тонкому льду. За Дарелла я порву любого.