Моя телохранительница лишь печально покачала белокурой головой. А я посмотрела на море и обмерла: там, чуть углубляясь в пенную гладь, где скалы сходились образуя большой полукруг, в воде резвилась стая дельфинов.

Прекрасные создания выгибали спины, скользя в своей стихии. Порой их черные каплевидные тела с острыми носами подпрыгивали синхронно вверх, а я завороженно следила за этим танцем. И в какой-то миг мне показалась, что это сама богиня таким образом ответила на мою неясную, но искреннюю просьбу о помощи двум своим заброшенным в эту часть мира дочерям. Может и вправду меня услышали?

Все заканчивается. И даже мягкие эльфийские ткани кажутся лишними на слегка обветренных и обласканных солнцем телах.

Но, пора!

А потом было возвращение через утреннюю прохладу сада, в котором я, не стесняясь присутствия Нори, отпустила свой Дар, впитывая силу этой земли и залечивая мелкие раны цветов, кустарников и деревьев, сливаясь с этой частью Лигерии, принимая ее и становясь лишь сильнее от ответной благодарности.

— Как же ты сильна, истинная, — прошептала Нори с восторгом, все же переходя на «ты», — Неужели это про тебя, Светлейшая, говорили, что род Савенаж теряет былую мощь? — она повернулась ко мне, когда я уже разорвала контакт, собираясь идти к дому.

— Иногда так проще, — пожала я плечами. — Ты ведь и сама знаешь, что порой, когда тебя долго считают никчемной, то легче и не показывать своей силы. К чему разочаровывать? — усмешка получилась ироничной.

— Ну да, это там где тебя любят, только порадуются за проснувшиеся способности… — валире не стала договаривать очевидное.

Да, оказаться нелюбимой после столь теплого и радостного детства. Пока мои родители были ПАРОЙ. Мама, моя прекрасная и нежная мама была со мной, а отец ещё не потерял свою душу.

Я мотнула головой, отгоняя воспоминания и проговорила сама не ожидая от себя такой злости:

— Знаешь, наверное, я бы не хотела обрести своего единственного. Люди, эльфы или оборотни — мы все смертны! И предугадать, а тем более предотвратить такое случается не часто. Потерять слишком больно. И не важно кто это будет: я или он. Это убьет сердце, — сглотнула горечь, давя внезапно подступившие слезы, — Так проще, Нори! Лучше иметь относительно холодную голову ижить! А не превратиться в мертвеца, что по недоразумению ещё что-то чувствует. Ест, пьет и даже может плодить детей. Таких же никому не нужных!

— Ты неправа, Лари, — покачала головой моя прекрасная хранительница. — И ты сама это знаешь. Потому что помнишь какими счастливыми были твои родители, пока судьбой им были дарованы совместные годы. Тебе просто все еще больно, моя добрая и сильная княжна.

Это было сказано с такой заботой и нежностью, что я невольно всхлипнула, а меня тут же заключили в такие необходимые мне сейчас объятия. И нам обеим впервые было наплевать на сословные различия. Здесь, в чужой стране, у нас действительно не осталось никого ближе друг друга…

Когда мы появились в холле, намереваясь незаметно пройти в свои комнаты, проведению в который раз было угодно вмешаться в наши планы.

То, что внизу, несмотря на столь ранний час, оказалось так много народа не могло не удивить. Улизнуть по-тихому не удалось. К нам спешила мисс Гали и нам пришлось остановиться, дожидаясь того, что нам сейчас сообщат.

Оборотница присела в поклоне и произнесла;

— Миледи, как хорошо, что вы вернулись. Леди Ленс вас разыскивала. Она желает попрощаться, за ней изволил прибыть ее отец, — последнее предложение хоть и прозвучало бесстрастно, но я не могла не заметить, как в сдерживаемой улыбке дернулись уголки губ служанки. Женщина явно была в восторге от этой новости. — Прошу вас, леди и лорд уже спускаются к карете, — она плавным жестом руки пригласила нас проследовать за ней.

Мы остановились посреди просторного холла, глядя на лестницу, по которой вниз спускался крупный оборотень, таща два увесистых чемодана. Он кивнув нам и пробурчав что-то приветственное, скрылся вместе со своей ношей в дверях главного входа. Видимо, унося гардероб Каролины к ожидающей карете.

А вслед появилась и сама драгоценнейшая леди, ведомая под руку высоким и довольно худым, по меркам Лигерии, мужчиной. Удерживать бесстрастную маску было тяжело, потому что плохо замазанные следы преступления юного мстителя проступали на щеках, лбу и даже на шее. Каролина была зла и даже не пыталась это скрывать. В отличие от ее сопровождающего, семейное сходство с которым было очевидно.

Мы вежливо раскланялись, как и подобало по этикету, и она заговорила первой.

— Рада, что успела попрощаться с вами, Светлейшая. Жаль, что мне предстоит покинуть поместье, но, полагаю, мы скоро увидимся в столице, — произнесла оборотница.

— Конечно, леди Ленс, думаю, как только Его Величество нас пригласит, мы с леди Айли будем счастливы посетить Мелетию, — ответила я дежурную вежливую фразу, которую подобало выдать в такой ситуации, — И прошу простить наш вид, мы не были готовы к визитам.

— Счастлив лично увидеть вас, миледи Савенаж! И не беспокойтесь, это мне следует извиниться за столь ранний и неожиданный приезд, — произнес держащий под локоть Каролину, словно она собралась вырваться, мужчина. Его прозрачные, почти бесцветные глаза скользили по мне, изучая, словно дорогой товар. Липко, оценивающе, прикидывая удастся ли удачно перепродать или ещё как-то использовать. — Позвольте представиться, я — лорд Азарел Ленс, отец этой леди, — и добавил скромно, — Ну и ещё первый советник Его Величества Шеара Дана, — он склонил приветственно голову.

— Поскольку мое имя вам уже известно, милорд, позвольте представить вам мою компаньонку, леди Норию Айли, — я не стушевалась под его взглядом и ответила столь же пристальным.

— О! Знаменитая телохранительница младшей княжны! — растянул губы в улыбке оборотень, а Нория, что в этот момент склонилась в положенном реверансе, посмотрела на него вопросительно, — Поверьте, леди Нория, я по долгу службы неплохо осведомлен о делах в Селебрии, — заявил он небрежно. — И знаю историю одной храброй послушницы Хранителей Эйле, что в одиночку удерживала вход в княжеские покои и спасла жизни не только своей госпоже, но и Светлейшей княгине, — подтвердил свои слова о степени осведомленности лорд. — Признаться, восхищен! Не ожидал такой силы и таланта от столь юной и хрупкой девушки, — он улыбался, словно кот… Впрочем, о чем я? Они коты и есть, только очень большие и демонически дикие. И очень опасные. А этот милый дяденька точно не домашний Барсик, а хитрый и коварный зверь.

— Безмерно счастлива вас удивлять, лорд Ленс, — улыбнулась в ответ Нори. — И, полагаю, вам, как никому другому, при вашей-то службе должно быть известно, что внешность бывает обманчива, — проворковала она в своей манере изящной блондинки.

А я поймала удивленный взгляд Каролины, которой, похоже, и в голову не приходило, какой опасной спутницей является моя компаньонка, несмотря на то, как та лихо остановила полутрансформирующуюся оборотницу в шаге от непоправимого поступка. Впрочем, умственные способности девицы Ленс для меня уже не были загадкой, в отличие от ее папочки, который мне все больше не нравился, невзирая на приветливый вид. От него так и веяло интригами помноженными в высшую степень. Я на подобные личности насмотрелась при Светлом дворе.

— Ах, как вы верно подметили, — буквально растекся советник. — Но я уже старею, дорогие леди. И так хочется видеть в прелестных девушках только их юность, — проговорил он, наигранно качая головой.

— Как я вас понимаю, — подхватила я его тон. — Многие знания не приносят нам радость, не так ли?

Оборотень перевел свой белесый взгляд на меня и отпустив наконец руку Каролины, протянул ее ко мне.

— Вы позволите поцеловать руку такой прекрасной и мудрой не по годам леди, — я с неохотой, но без промедления вложила свою ладонь в его. Советник приложился к тыльной стороне ладони сухими губами и задержал их несколько дольше положенного, отчего я с трудом поборола желание вырвать свои пальцы из захвата. Его дыхание ещё щекотало кожу, когда я услышала, — Уверен, вы окажетесь истинным украшением Лигерийского двора, — произнес советник, довольно жмурясь, словно уже сожрал глупую мышь в моем лице.