— С чего ты взял, что обязательно погибнешь, мой мальчик? — спросил его мягко. Боги, время подумать у него было! Вот и надумал, пока ты решал свои сердечные дела. Внутри стало гадко, хотя винить себя вроде и не за что.

— Потому что сделаю всё, чтобы разозлить соперника, — ответил он мгновенно и на лице была написана непреклонность.

— То есть ты решил, что эти чертовы испытания, настолько для тебя важны, что ты предпочтешь красивую смерть, лишь бы не пострадала гордость и репутация? Или я должен сделать вывод, что ты это делаешь ради рода, чтобы освободить нас от слабого звена? Так, сын? — я бил словами, видя, что попадаю в цель. Дар испугался. Не за себя, за меня. Сегодня, там на арене, он явно решил, что мне пора облегчить жизнь. Я его слишком хорошо изучил, несмотря на долгие отлучки. Потому как помню первые годы, когда мальчик не мог смириться с ущербностью и мне приходилось буквально вытягивать его из отчаяния и приучать быть сильным. Он и сейчас не сдался бы, плюнув на общество, и просто отложил поступление, как я ему и посоветовал бы при других обстоятельствах. Но я верил Лари, а значит всё может сложиться совсем иначе. Вот только этого героя я пока обнадеживать не буду. — Так я тебя вынужден огорчить, мне решительно все равно, что думает свет по этому поводу, а вот твоё самоубийство вряд ли меня порадует. Ты об этом не думал?

Дарелл упрямо смотрел исподлобья, поджимая губы.

— Я ведь знаю, насколько осложняю жизнь генерала Рина. Я хочу чтобы никто не смел манипулировать вами, милорд отец! Если не могу сделать так, чтобы вы мною гордились, то дам вам свободу. Это правильно! У них больше нечем будет на вас надавить, — он резко опустил глаза, — И тебе не надо будет жениться на этой…

В последних словах была такая горечь, что мне уже на полном серьезе захотелось придушить мерзавку Каролину. После ее папочки, конечно, но представить как хрустнет под пальцами тонкая шейка, прервав, наконец, потоки глупости и гадости, что льются из ее бесспорно красивого, но змеиного рта, мне ничто не мешало. Нет, я всегда подозревал, что эта девица даже не пыталась выйти за рамки воспитания и взглянуть на моего ребенка иначе, чем как на презираемого калеку, который лишь по странной прихоти богатого жениха отчего-то ещё не сдан в приют для таких же уродцев, по ее мнению. Но надеялся, что ей хватает благоразумия не доводить сына, хотя бы зная мое к нему отношение. Значит, я ошибался.

Почувствовал холодную ярость, вновь с трудом удерживая зверя. О, кстати, привет полосатый! Похоже, уже очухался и рвешь и мечешь, желая поквитаться хоть с кем-то.

Сын замолк, так и не поднимая глаз, ожидая моей реакции. А я просто смотрел на мальчишку, пытаясь успокоиться. Бездна, Тайгер, на самом деле ты слишком долго плыл по течению, боясь за сына и считая, что время лечит, если прикладывать побольше усилий. А ещё смирялся с некоторыми личными неудобствами. Подумаешь свадьба, главное что нас оставят в покое. В конце концов у меня всегда была армия. Мои оборотни, война и защита Лигерии — именно там я чувствовал себя на месте и забывал обо всем. До последней компании, когда и эта сторона жизни перестала избавлять от навязчивой боли, что жила в душе. Разочарование, смена ценностей… Да какая к демонам разница, что мной двигало? Сейчас всё было иначе и виделось в ином свете.

У меня есть Дарелл и светлая девочка Лари. А ещё Рихар, мои оборотни, что верят в своего генерала, моя Лигерия. Последнее может и звучит пафосно, но я всегда помнил, что принадлежу к высшему роду, а это ответственность иного порядка.

И да, я буду за это бороться. Теперь точно буду. Потому что даже мальчик, который решил, что стал совсем неприемлемой обузой, борется, пусть и глупым методом самоубийства, решая так противостоять обществу, то мне и подавно негоже надеяться на благоразумие подлецов, ради малой крови.

Время действий пришло.

— Отправляйтесь в постель, юный лорд, — Дар вскинул на меня глаза и я пресек уже зарождающиеся в нем возражения, продолжив, — Завтра тебя ожидает к завтраку леди Элариэль Савенаж и леди Айли. Постарайся не проспать. Иди, сын!

Я резко поднялся, подойдя к стенному шкафу, что приютился в углу, открыл дверцу, доставая оттуда бутыль с самогоном подземников и стакан. Налил на пару пальцев и замер у окна, глядя через приоткрытую штору на открывающийся пейзаж.

Послышался тихий скрип стула, Дарелл поднялся и я услышал:

— Прости, что огорчил тебя. Мне кажется, я всегда только этим и занимался.

Вскинул голову, поворачиваясь ко все ещё не растерявшему решимость, но изрядно сникшему юному оборотню.

— Не смей так даже думать! Я всегда тобой гордился, Дар. Жаль, если не умею этого показать. Постарайся поспать и помни, пока мы живы, ещё ничего не кончено. И стоит оставаться таковыми подольше, потому что жизнь — дама непредсказуемая и умеет преподносить сюрпризы. Знаю, что большинство из них не отличаются приятностью, но порой выпадают редкие бриллианты, — я вымученно улыбнулся, — Кто знает, может именно сейчас она готовит такой алмаз!

Дарелл не ответил, лишь тихо вышел, аккуратно прикрыв дверь.

Я же вновь посмотрел в окно. За высокими кронами старых деревьев виднелась полоска Тии. Древняя река медленно несла свои воды. По краям, ближе к каменным парапетам, обрамляющим набережную, уже тянулись белесые пальцы предрассветного тумана. Взглянул на часы. Всего через пять часов я должен буду быть в порту. Хорошо, что празднование Осени списывает на себя прибытие такого количества войск, ведь это государственный праздник и многие ждут возможности увидеться с близкими, тем более, когда война официально завершена.

Тия судоходная, но корабли класса «Миротворец», а также фрегаты и галеоны не могли подойти близко к центру Мелетии — река делилась на два рукава и тот, что опоясывал столицу был мелководнее, так что большой порт располагался неподалеку, рядом с настоящей крепостью, призванной сдерживать врагов, пытающихся атаковать с водных путей. Это одна из причин по которой в когда-то Твердыня потеряла свое прямое назначение. Впрочем, она ещё могла всерьез защитить своего короля, как последний рубеж. Но тем не менее, любой враг, кому пришло бы в голову воевать за Мелетию, был вынужден либо идти по суше, либо пользоваться малыми судами. Пусть большая часть гарнизона столицы верна Данам, номойфлот уже на подходе.

Впрочем, не только за плечами Черного Тигра сила.

Жаль.

На сон почти не осталось времени. Время… Оно неумолимо, ему глубоко плевать на нашу возню, страхи, горести и надежды. Вот только это не значит, что мы ничего не решаем.

Утро застало меня заснувшим в неудобной позе прямо в кресле за столом. Старый дворецкий постучал в двери и тут же сунул седеющую голову, чтобы убедиться, что я уже проснулся. Я же продрал глаза, мгновенно ощутив все прелести недолгого сна в скрюченной позе. Демоны нижнего мира, надо ещё переодеться и освежиться, а не валяться, словно вылакал весь самогон в одну морду.

— Мой лорд, — склонился слуга, протягивая мне утреннюю корреспонденцию, — А это оставил тот самый курьер насчет которого вы в прошлый раз давали распоряжения. — Дворецкий оглянулся, словно тут, в моем кабинете, мог кто-то подглядывать, и достал из-за пазухи ещё один конверт.

— Благодарю и оставь меня, — я быстро отмахнулся от кланяющегося мужчины, углубляясь в чтение. Курьером был тот самый Латир Тант и вести, переданные им, оказались не сказать чтоб радостными, но и пугаться пока тоже не стоило.

Игра началась и то, что основные фигуры это почувствовали, стало ясно уже через полчаса, когда я, выглядящий если и не совсем живым, то вполне ещё таким свежим покойничком, читал «Вестник Мелетии», где во всех красках и разнообразных версиях обсуждался мой вчерашний поединок, допивал свой утренний чай в малой гостиной.

— Милорд Рин, к вам Советник Ленс. Прикажете пригласить?

Подавил в себе глубокий вздох. Твари нижнего, придется выслушать. Раскрывать карты рано, а бегать бесконечно не удастся.