Более того, зачем ему ее скрывать и мучиться?

Да и боль должна быть невозможной… зачем бы ему так мучиться?

«Может, боится, что узнав про метку, я тут же потребую развод, как говорилось в контракте, и тогда условия для получения наследства будут нарушены? – предполагала я. – Звучит логично. Не то, чтобы я так хотело подгадить герою, просто условие о разводе с появлением парной метки назначила из своих знаний сюжета, где появление метки совпадало с условием получения наследства.»

Но, если у героя есть достаточно весомая причина для замалчивания, хоть и основанная на недопонимании, то что делать с героиней?

Даже если он совершил такую глупость, то главная героиня, получив метку, тупить бы не стала и тут же зафиксировала наличие метки в храме, потому к Диону бы уже наверняка наведались, помня, что он первый на очереди за последние годы…

«Черт, он же скрыл пророчество, полученное месяц назад, подчистив за собой все концы. А те, кому он заплатил за молчание, будут держать язык за зубами. Даже если знают, кого именно ищет девушка с парной меткой, дабы скрыть коррупционный момент они не проговорятся. Потому, пока Дион сам не обратиться в храм, никто о нем и не подумает!» – рассуждала я мысленно, отчего почувствовала нарастающую мигрень.

– Нужно ли проверить? – задумчиво потерла я свой рот и посмотрела на Надю, точно та могла ответить. Но девушка лишь с тревогой поглядывала на меня, выглядя при этом несчастной.

Приняв меня за свою благодетельницу, Надя очень переживала, когда я была не в настроении, принимая это слишком близко к сердцу. Преданность, это, конечно, хорошо, но все же, несколько обременительно. Хотя бы потому, что теперь приходится тщательно следить за своим поведением, ибо чувствую вину, за тревоги приближенных.

– Надя, когда господин должен вернуться домой? – задала я вопрос.

Прислуга в доме уже давно смирилась и не удивлялась тому, насколько мало я интересуюсь личной жизнью своего мужа. Потому занимались этим вместо меня, на случай, если мне все же потребуется какая-нибудь информация, как, например, сейчас. Порой мне кажется, что Надя реально начала сталкерить Диона, судя по ее информированности.

Хотя, когда успевает, учитывая, что она чаще всего подле меня?

А, плевать, неважно. Главное – продуктивность, а она у моей горничной на высоте!

– Господин только что вернулся. Сейчас наверняка переодевается в своей комнате, – с готовностью отозвалась Надя, полностью уверенная в своем ответе, хотя последние полчаса была занята тем, что разбирала мой гардероб и ни разу даже не отлучилась.

Как она это делает?!

– В-вот как? – нервно улыбнулась я, подумав, о том, как удачно получилось, что заручилась преданностью Нади раньше главной героини.

По сюжету именно главная героиня вызволяет Надю из ее бедственного положения и наказывает Клару изгнанием. Надя после этого становилась верной и преданной подчиненной суженой Диона. Теперь же ее преданность принадлежит мне. Впрочем, не то, чтобы я руководствовалась именно этим мотивом, когда помогала ей. На тот момент я даже не помнила роль Нади в сюжете, это осознание пришло уже после всех событий с разоблачением злодеяний экономки.

Теперь же просто радуюсь тому, как удачно все получилось. Хоть Надя меня порой и пугает немого...

– Вы хотите навестить господина? – проницательно уточнила девушка.

Она теперь и мысли читает?!

– Да, так и есть. Хотела бы кое-что уточнить у него, – поднялась я с места.

– Мне сходить предупредить о вашем желании встретиться? – с ревностным энтузиазмом предложила Надя, которая, как я поняла, недолюбливала Диона. Не то, чтобы ненавидела того, как человека, просто после того, как прониклась ко мне симпатией, действительно стала очень остро реагировать на все, что связано со мной. Потому не могла не знать о довольно холодных отношениях между нами, как супругов.

– Нет, все в порядке, – улыбнулась я, все же немного умилившись ее слегка обиженному выражению лица. – Это ненадолго, потому не требует дополнительной подготовки, – заверила я ее, хотя на деле просто решила воспользоваться моментом неожиданности.

Это даже к лучшему, если сейчас Дион переодевается. Это то, что мне нужно! А учитывая его скрытность, если того предупредить заранее, у меня и шанса проверить свою догадку не будет!

– Я скоро вернусь, – выходя из комнаты, попрощалась я с поникшей девушкой, что не любила оставлять меня вне поля своего зрения.

После прошла знакомой дорогой по коридору и деликатно постучала в нужную дверь.

– Кто там? Я сейчас занят! – выкрикнули мне в ответ на стук.

– Господин Дион? Вы могли бы уделить мне минутку? Я не отниму у вас много времени.

– Биа? – послышалось потрясенное, а после звуки возни. – Я… я не одет для встречи.

– Все в порядке, мне просто нужно кое-что уточнить, – настаивала я, уповая, что после всех его усилий, Дион не проигнорирует мой чистосердечный порыв обратиться к нему первой.

Я была права. Не знаю, почему он в последнее время так жаждет моего внимания, но отослать меня не посмел, и после нескольких мгновений, в которые я слышала звуки спешных сборов, дверь мне открылась.

Взору моему предстал Дион, еще более бледный и болезненный, чем я запомнила того утром, запыхавшийся после скорых сборов и встревоженный моим появлением. Одежда его была в беспорядке, однако, несмотря на это, свежая рубашка плотно прикрывала весь торс застегнутая под самое горло.

Все это только подстегивало мое любопытство, ибо по воспоминаниям метка Диона проявилась именно на груди.

– Что вы хотели, Беатрис? – спросил мужчина хрипло, заметив мой задумчивый взгляд.

Я же подняла на его лицо глаза, а после уверенно шагнула вперед, наплевав на нарушение личных границ и незаконное проникновение в чужую комнату.

Дион, кажется, сильно удивился моей наглости, однако ничего сказать против не успел, так как не сбавляя темпа, я приблизилась к тому вплотную, заставив мужчину вжаться в стоящий поблизости комод, поймав мужа в ловушку.

– Биа? – спросил Дион с сомнением, отчего-то сглотнув. А после и вовсе вздрогнул, когда я положила ладони на его грудь и провела ими вверх, пытаясь тактильно проверить возможные странности. Но кожа под тканью рубашки была ровной, а грудь твердой.

«Неужели я ошиблась?» – думала я с сомнением, и от нервозности прикусила нижнюю губу.

Тело мужчины под моими руками вновь напряглось, однако мужчина не оттолкнул, что я приняла за разрешение.

Скользнула пальцами по линии шеи и расстегнула верхнюю пуговицу.

– Биа…

Я промолчала, сосредоточившись на расстегивании рубашки и, судя по его покорности, уже начала подозревать, что действительно ошиблась, как Дион внезапно остановил мои ладони, накрыв их своими.

Подняла взгляд на лицо мужчины, который внезапно, помимо очевидного жара, что сказывался на лице лихорадочным румянцем и затрудненным дыханием, увидела отголоски боли в рассеянном взгляде.

И в этот момент я вспомнила еще одно побочное действие метки: она причиняет боль своему носителю при тесном физическом контакте с кем-то помимо своей половинкой, дабы исключить измены на корню.

Потому многоженство и многомужество среди пар, в которых есть суженые – редкость даже среди дворян, несмотря на то, что законом не запрещено. Ибо второй супруг был буквально третьим лишним в паре суженых, обделенный даже минимумом физического контакта со своим супругом.

Поняв это, я грубо рванула полы рубашки в стороны, наплевав на порчу чужой одежды.

Дион попытался прикрыться, но было поздно.

– Я так и думала, – отступила я на шаг, с осуждением и непониманием посмотрев на поникшего мужчину, который, поняв, что прокололся, больше не пытался скрыть парную метку, которая черными, воспаленными прожилками разрасталась по грудине, говоря о том, что мужчина намеренно игнорировал ее несколько дней подряд. – Почему вы молчали? Какой в этом смысл? Вам же больно! – выкрикнула я в раздражении, так как смотреть на метку, что опасно сияла на фоне темных прожилок было неприятно. А уж ощущать такое на себе – и подавно страшно.