Затем Монк включил запись.

Паже живо вспомнил, каким натянутым голосом отвечал он на вопросы Монка, когда тот спрашивал, говорил ли он с Рикардо Ариасом или встречался с ним, был ли когда-нибудь в его квартире, был ли дома вечером накануне отъезда в Италию.

Он удивился, услышав звук собственного голоса — холодно-вежливого и слегка скучающего. Казалось, именно с этого момента характер процесса кардинально переменился.

Присяжные подались вперед, напряженно вслушиваясь в интонации его голоса. Возможно, кто-то и смотрел его выступления по телевидению, но на данном процессе эти слова были последними, произнесенными им самим. Для самого Паже в его ответах — кратких и сдержанных — отчетливо звучала ложь.

— Короче говоря, — сухо заключил Салинас, — мистер Паже заявил, что не был знаком лично с мистером Ариасом, я правильно понял? Не говоря уже о том, что он никогда не был в квартире убитого?

— Все верно, — не сводя глаз с Паже, тихо подтвердил Монк. — На какое-то время я даже поверил ему. Пока мы не довели свое дело до конца.

Перекрестный допрос начался после обеденного перерыва, большую часть которого Кэролайн говорила по телефону неизвестно с кем.

Свой первый вопрос Монку она задала тихим, почти приглушенным, голосом:

— Инспектор, вы сказали, что в ходе расследования пытались определить, не принадлежал ли револьвер системы «Смит энд Вессон» мистеру Ариасу. А попытались ли вы установить, не принадлежал ли он мистеру Паже?

Монк кивнул.

— Да, мы пытались выяснить это.

— Не могли бы вы рассказать, какие именно шаги вы предпринимали, чтобы установить личность владельца револьвера?

— Разумеется. — Монк откинулся на спинку стула. — Во-первых, мы проверили обычные источники — торговцы оружием, записи в магазинах, отметки о регистрации за последние двадцать лет. Но это не дало никаких результатов. Тогда мы копнули глубже. В компании «Смит энд Вессон» в Коннектикуте имеется серийный номер каждого револьвера тридцать второго калибра второй модели, который вышел с их заводов. Интересующий нас экземпляр был отправлен в универсальный магазин «Шревс» в Сан-Франциско где-то в октябре тысяча девятьсот шестого года. — В голосе Монка послышались иронические интонации. — В то время оружие продавалось свободно, все равно что духи или спортивные тапочки. Никто не вел никаких записей. После того как «Шревс» впервые продал этот револьвер, он исчез из виду почти на девяносто лет. Пока не был обнаружен нами рядом с телом мистера Ариаса.

— Предпринимались ли вами другие меры, которые могли бы связать конкретный револьвер с именем мистера Паже?

— Да.

— В том числе вы спрашивали об этом его горничную и ее сына?

— Да.

— Вы также показывали фото мистера Паже местным торговцам оружием?

— Да.

— Удалось ли вам обнаружить хотя бы единственный факт, который указывал бы на то, что у мистера Паже когда-то было огнестрельное оружие?

— Мы не нашли ни одного подтверждения того, что мистер Паже когда-либо владел огнестрельным оружием, — мрачно произнес Монк.

Кэролайн выглядела удрученной.

— Но невзирая на это, вы допускаете, что из всех типов огнестрельного оружия, которые могли послужить орудием убийства, мистер Паже остановил свой выбор на револьвере, выпущенном восемьдесят девять лет назад и настолько ненадежном, что он совершает осечки?

Монк равнодушно пожал плечами и сухо проронил:

— Может, он хотел сэкономить.

— Здесь возникает еще один вопрос, не так ли, инспектор? Пули?

Монк подозрительно прищурился.

— Что вы хотите сказать? Что они старые?

— А конкретно — что это пули «винчестер» с серебряными наконечниками, которые не выпускаются для оружия тридцать второго калибра уже добрые двадцать лет, верно?

— Да, это так.

— К тому же данные пули были покрыты ржавчиной.

— И это правильно.

— Таким образом, получается, что мистеру Паже пришлось приобрести допотопный револьвер и ржавые пули к нему. По-вашему, это похоже на правду?

— Возражаю, — вмешался Салинас. — Это умозрительное заявление. Инспектор Монк не может быть в курсе психического состояния ответчика.

Кэролайн повернулась к нему.

— Виктор, как вы нам недвусмысленно заявили, мы имеем дело с деталями расследования, проведенного инспектором Монком. Я просто помогаю облечь сухие подробности в плоть.

Судья Лернер обратился к Салинасу:

— Что вам сказать, Виктор? Беспристрастность — одно мерило для всех. — Затем повернулся к Кэролайн: — Мисс Мастерс, вы можете продолжать.

Она вежливо кивнула Монку.

— Я не могу с полной уверенностью сказать, — ответил тот, — какой тип пистолета показался мистеру Паже подходящим в качестве орудия самоубийства мистера Ариаса.

Паже был вынужден признать, что Монк ловко уклонился от ее вопроса. Но Кэролайн, казалось, ничуть не была смущена этим.

— А пули? — спросила она. — По ним видно — вы не находите? — что их долгое время держали во влажном месте.

— Да, я согласен.

— У вас есть какое-нибудь объяснение — зачем мистеру Паже потребовалось приобретать отсыревшие боеприпасы?

Монк медленно покачал головой.

— Нет. Я не могу этого объяснить.

Мастерс на секунду задумалась.

— Можете ли вы сказать, какой звук производит такое оружие? Я хочу сказать — при выстреле.

— Что-то вроде хлопка.

— Громкого?

— Да, хлопок довольно громкий.

Адвокат вскинула брови.

— Кстати, инспектор, вы случайно не проверили, были ли на сим почтенного возраста орудии убийства принадлежавшие мистеру Паже отпечатки пальцев?

Монк посмотрел на нее так, словно вопрос показался ему нелепым.

— Вы правы, адвокат. Мы не нашли отпечатков мистера Паже. Как не нашли и отпечатков мистера Ариаса. Это неудивительно, когда речь идет о столь малой металлической вещице, как пистолет.

Кэролайн улыбнулась.

— Я просто хотела уточнить. Инспектор, в ходе вашего расследования бросились ли вам в глаза какие-либо признаки, которые могли бы указывать на то, что мистеру Паже внутренне присуща агрессивность?

— Нет.

Кэролайн отрывисто кивнула.

— Тогда пойдем дальше. Когда вы производили обыск в доме мистера Паже, ведь вас интересовали не только следы ворса, верно?

— Нас интересовали любые улики, — процедил сквозь зубы Монк, важно складывая руки на животе.

— Верно ли, что вы обыскивали и платяной шкаф мистера Паже? В надежде обнаружить предметы одежды с пятнами крови или следами выстрела.

— Среди прочего, да.

— Что-нибудь нашли?

— Нет.

— В самом деле? — Кэролайн устремила на него испытующий взгляд. — А как же ворс на обуви мистера Паже?

Монк на секунду смешался.

— Нет.

Кэролайн многозначительно приложила палец к губам, как будто перед ее сознанием начала вырисовываться истина.

— Что же, давайте подведем итоги. Все ваши улики против мистера Паже сводятся к следам ворса от коврового покрытия, найденным в доме и машине мистера Паже, показаниям свидетельницы, которая утверждает, что видела высокого блондина, и отпечаткам на автоответчике мистера Ариаса. Так?

Монк вперился в нее подозрительным взглядом.

— Но кроме того, у него были веские мотивы для убийства.

Кэролайн усмехнулась краешком рта.

— Он недолюбливал мистера Ариаса, это верно. Но то же самое можно сказать и о миссис Перальте, ведь правда?

— Пожалуй.

— А вы не пробовали остановить выбор на кандидатуре самой миссис Перальты в качестве подозреваемого?

— Какое-то время.

— Вы производили обыск в доме миссис Перальты?

— Да.

Кэролайн сделала шаг вперед.

— И нашли там ворс от того же коврового покрытия?

— Да.

— Следовательно, вы предпочли кандидатуру мистера Паже по какой-то другой причине?

— Да.

— Вы действительно изъяли из шкафа миссис Перальты ее костюм, так? Поскольку обнаружили на нем пятно.