«Эй!», воскликнула Робин. «Может, поможешь?»

Пилот бросился к трясущейся стажерке. У нее заклинило ремень безопасности, но пилот освободил ее, просто разрезав его своим аварийным ножом.

Пока они, пошатываясь, вылезали из разрушенного вертолета, те, кому посчастливилось выжить, с ужасом и трепетом наблюдали за тем, как монстр очухался, поднялся на ноги и, обойдя горящее здание, двинулся далее.

Несмотря на легкую форму шока, режиссер улыбнулся. «Молодец, Чак!», вскричал он, когда увидел, как оператор продолжает снимать. Режиссер повернулся к Робин и потрепал ее по плечу.

«И ты молодец, девчонка. Но вот то, что я называю профи!», сказал он, указывая на оператора.

И в этот момент монстр испустил еще один пронзительный, пробирающий до костей визг. Робин прикрыла уши.

Пока оператор снимал, оставшаяся часть команды увидела, как монстр встал на длинные свои задние лапы.

«Он раздувается как рыба-ёж!», воскликнула Робин в свой замолчавший микрофон. «Похоже, существо надувается…»

Они стали с ужасом следить за тем, как пузырьки броневого кожного покрытия, усеивавшие спину и бока монстра, начали расширяться. Да и сама вся эта тварь, казалось, начала пухнуть. В конечном итоге она подпрыгнула в воздух, словно какая-то кошмарная гигантская жаба.

Оторвавшись от земли, тварь пролетела прямо над головами испуганно сжавшейся команды репортеров. За ней вслед поднялся страшный ветер, закруживший вокруг них, вздымавший вверх песок и чуть не сбивший их с ног.

Этот порыв ветра продлился всего лишь несколько секунд, а затем затих. Внезапно воздух вокруг них наполнился душистым сладковатым ароматом. Робин понюхала воздух, а потом посмотрела на режиссера. Он тоже нюхал воздух.

«Посмотрите туда!», закричал оператор, не отрывая глаз от окуляра. Пилот, который был занят оказанием первой помощи спутниковому технику, находившемуся без сознания, не стал тратить время на оператора. Но Робин и ее режиссер оба посмотрели в небо. Теперь уже вдалеке от себя они разглядели силуэт монстра, скрывающийся в низких облаках над джунглями полуострова Юкатан.

Передние и задние лапы чудовища были широко раскинуты в стороны, а мембраны-перепонки, тянувшиеся вдоль туловища зверя, были напряжены до предела, до такой степени, что казались почти полупрозрачными.

«Похож на Рокки-Летягу[4]», сострил режиссер.

Робин кивнула. Затем она повернулась и посмотрела назад, на дымящиеся руины отеля. «Вот только эта „летяга“ намного опаснее Рокки», прошептала она.

Воскресенье, 23 мая 1999 года, 14:00, округ Осборн, штат Канзас, Хлебное поле.

Самец богомола в поисках пищи полз по плодородной и хорошо знакомой ему земле Освальда Пистера. Насекомое проголодалось и чувствовало, что пища уже рядом, поэтому энергично двигало крошечными лапками, пока не добралось до необычной для этой распаханной почвы ямы.

Богомол с опаской приблизился к ее краю. На дне ямы лежало много каких-то странных камней. Один из них вдруг с громким шипением раскрылся. Это обстоятельство, а также странный звук заставили богомола на мгновение попятиться, пока из еще тлеющей внутри метеорита затаившейся жизни не просочилось густое желтоватое вещество, которое привлекло к себе интерес богомола.

Богомол вновь приблизился. На этот раз он спустился в ямку и погрузил рот в слизь.

Как только насекомое жвалами прикоснулось к этой субстанции, произошла бурная биологическая реакция. Даже после того, как богомол отшатнулся от нее, он стал меняться, преображаться, мутировать.

Вскоре богомол привлек к себе внимание самки. Двое насекомых спарились, и в соответствии с запрограммированными в самке инстинктами, она пожрала самца богомола в момент завершения случки — проглотив те самые ядовитые вещества, которые вызвали мутацию у самца.

В последующие дни инфекция распространилась по всей популяции богомолов округа Осборн и за его пределами.

По мере того, как все больше число насекомых подвергалось этому воздействию, стали происходить более радикальные генетические изменения.

Одной из многочисленных сопутствующих особенностей, которые, казалось, должны были обеспечить выживаемость насекомых, стала их ненасытная прожорливость.

Другой стал их неконтролируемый рост, поэтому существа начали все больше и больше увеличиваться в размерах…

Воскресенье, 23 мая 1999 года, 15:18, Штаб проекта «Валькирия», База ВВС США «Неллис», штат Невада.

По всему трехэтажному зданию из стекла и бетона, где проживали и обучались шесть участков команды проекта «Валькирия», взвыли сирены боевой тревоги.

Тревога удивила всех, потому что воскресенье теоретически являлось днем отдыха. Поэтому вряд ли кто-то решил, что на этот раз речь шла об учениях. И когда они стали покидать свои комнаты, направляясь к командному центру, лица у всех были мрачными, серьезными и задумчивыми.

Ринувшись по длинным белым коридорам, Тоби Нельсон, Мартин Вонг и Пирс Диллард обменялись многозначительными взглядами. За ними последовали Тиа Симура с Лори Анджело. Вид у них был подавленный и печальный.

«Смотри, Лори», прошептала Тиа, указывая на командный состав базы ВВС, который тоже стал подтягиваться к командному центру. «Они тоже не знают, что случилось».

Лори, которая зевала и еще недавно дремала, только что была разбужена. Ее короткие волосы в беспорядке растрепались, и она была раздражена.

«Поверь мне», сказала она со знанием дела, «это просто очередная неожиданная проверка или что-то вроде того, или, может быть, еще один какой-нибудь сенатор разъезжает с осмотром…»

Но Тиа посмотрела на суровые лица Тоби и Пирса и в это не поверила.

В дальнем конце длинного коридора распахнулась стальная дверь, и оттуда выбежал Кип Дэниелс. Он единственный не был одет в защитный комбинезон корпуса «G-Force»[5]. Вместо этого на нем были потрепанные джинсы и замусоленная футболка с надписью «Да пребудет с вами G-Сила», красовавшейся у него на груди.

Он тоже был весь красный и запыхавшийся.

«Я находился у самолетов, когда услышал сигнализацию», прошептал Кип Тиа, когда пошел рядом с ней. «Бежал всю дорогу сюда, так что надеюсь, это того стоит!»

Члены группы вместе добрались до командного центра и заняли свои места.

В начале зала за возвышением уже стоял генерал Таггарт. Справа от него находился полковник Круп, глядевший на часы и засекавший время, потребовавшееся группе для того, чтобы отреагировать на объявление боевой тревоги.

С другой стороны генерала взад и вперед расхаживал доктор Макс Берчвуд, «кайдзюолог», прикомандированный к проекту «Валькирия» и тоже живший здесь на постоянной основе, что-то бормотавший себе в нестриженную бороду.

Все заметили, что ученый был крайне взволнован, хотя и в обычном своем состоянии он все равно вел себя всегда довольно эксцентрично.

«Кайдзюология» была, пожалуй, самой молодой из «наук», возникшей в связи с возвращением Годзиллы. Лишь знание биологии, биохимии, микробиологии, астробиологии, а также множества других научных дисциплин позволяло кому-нибудь стать специалистом в области кайдзюологии.

Весьма немногие мужчины и женщины, прошедшие подготовку в этой области знаний, были очень творческими, яркими и новаторскими личностями.

И в то же время это были персоны со странностями. И доктор Берчвуд не был исключением. Кип удивился, почему здесь присутствует этот профессор. Он обычно прогуливал учебные тревоги и пропускал визиты политиков.

Его присутствие здесь сегодня было плохим предзнаменованием.

Когда члены группы заняли свои места, сигнализация отключилась так же внезапно, как и началась. Полковник Крупп оторвал взгляд от своих наручных часов и оглядел новобранцев.