Когда Кейл проводил Брока из конюшни, он с удивлением посмотрел на Мики, которая сейчас напоминала ворону – с торчащей из волос и застрявшей на одежде соломой. Да и смотрела она на него как-то странно.

– С тобой все в порядке, Мики? – участливо спросил он. Обвив его свободную руку, Мики лукаво улыбнулась.

– Я чувствую себя как никогда, – доверительно произнесла она. – Просто я влюбилась в тебя еще раз. И даже в третий, – Ее синие глаза озорно сверкнули. – Придется мне любить тебя в три раза больше.

На сердце у Кейла стало тепло от этой нежной улыбки, но тут он услышал топот копыт. Во главе отряда скакал Рубен Стаббс. Из груди Рубена вырвался возглас изумления, когда он узнал офицера. Он так и стоял с разинутым ртом, пока Кейл передавал своего пленника шерифу и смотрел, как отряд уезжает обратно.

– Не могу понять, при чем здесь Террел, – наконец произнес он. – Неужели это он хотел убить Мики?

– Не он, – буркнул Кейл. Мрачно нахмурившись, он начал очищать волосы Мики от соломы.

Рубен недоуменно нахмурился.

– Если Брок Террел не хотел избавиться от Мики, почему же он в нее стрелял?

– Это был не он, – ответил Кейл, не обращая внимания на изумление Рубена.

Старик недоуменно поднял руки к небу.

– Тогда кто, черт побери, пытался убить Мики, и при чем тут Брок Террел?

Кейл по-прежнему смотрел только на свою очаровательную жену.

– Я объясню тебе все позже, Рубен, – произнес он.

– Позже? – произнес Рубен. – Не думаю, что я смогу долго ждать.

– И я не смогу ждать, – буркнул Кейл. Лукаво подмигнув старику, он потащил Мики в дом.

Рубен недовольно вздохнул. Было ясно, что он не получит никаких объяснений, пока Кейл не удовлетворит своих желаний.

– Как я понял, мы сегодня строить ограду не будем? – с ухмылкой спросил он.

Кейл и Мики подарили ему озорные улыбки.

– Ты можешь остаток дня посвятить чему хочешь, – предложила Мики. – Думаю, Дорис будет рада, если ты навестишь ее.

Как только эта пара скрылась за дверью, Рубен начал приводить себя в порядок. Ему не терпелось отправиться в город. «Эх, где ты, энергия молодости?» – печально подумал он. Кейл увивается за этой стройной красоткой, как влюбленный школьник, на протяжении уже нескольких месяцев. Видимо, он не появится из своей спальни до следующего утра. Его сил хватило бы на двух мужчин, подумал Рубен, приглаживая волосы и надевая свежую рубашку. Да и Мики ему под стать – она задержит его надолго. И Рубен оказался абсолютно прав!

Услышав шаги, Кейл открыл один глаз. Меж его бровями появилась недоуменная складка, когда он увидел Мики стоящей в тесно облегающих джинсах и тонкой рубашке, сквозь ткань которой хорошо была видна округлая грудь. В одной руке Мики держала корзину из тростника, в которой обычно носила обед, однако на сей раз корзина была украшена лентами и полевыми цветами.

Из груди Кейла вырвался стон разочарования.

– Только не говори мне, что Грета приглашает нас на еще одну вечеринку. Мы уже построили церковь и школу. Что еще она собирается соорудить за счет своих соседей?

С лукавой улыбкой Мики протянула Кейлу его брюки.

– Это небольшая вечеринка... только для нас, – сообщила она. – Рубен обнаружил, что твою чалую поймали и поставили в стойло в форте Рино. После того как мы вернем ее, то отправимся на пикник к озеру Блю-Лейк.

Подняв бровь, Кейл плутовато улыбнулся.

– И мы совершим путешествие только для этого?

Мики бросила на него взгляд из-под длинных загибающихся ресниц.

– Я хотела бы, чтобы Санданс немного поплавал. Он любит воду так же, как и я.

Мощно, как встающий тигр, Кейл оттолкнулся от кровати и сунул ноги в джинсы.

– Тогда давай спешить, – съехидничал он. – Надо побаловать Санданса. Он уже попасся среди двух дюжин кобылиц, но ему этого мало. Он сказал тебе, что ему хочется поплавать. Конечно же, мы должны удовлетворять каждую его прихоть!

Когда Кейл, завершив дела в доме, спустился к конюшне, он обнаружил, что Мики уже оседлала Санданса и одну из кобыл. Кейл посмотрел на коня:

– Может, мне взять мешок овса, если ему вдруг захочется покушать?

Словно поняв его слова, Санданс гордо поднял голову и сделал шаг назад. Мики рассмеялась.

Они отправились к Рино, чтобы забрать чалую, и по мере того как приближались к городу, настроение Кейла улучшалось. Хотя он и иронизировал над привязанностью Мики к своему коню, ему самому нравилось сидеть на мускулистой чалой, которая в скорости уступала только одному Сандансу. Он сам был привязан к своей чалой.

Забрав лошадь, они направились к Блю-Лейк. Здесь Кейл сел на берегу, чтобы понаблюдать, сколько радости доставляет Мики и ее коню вода. Но того, что случилось дальше, он никак не ожидал. Внезапно Мики стянула с себя одежду, и Кейлу открылось ее загорелое тело. Потом Мики, подобно леди Годиве, оседлала коня верхом и направила его в воду. Ее густые волосы, словно плащ, соблазнительно обтекали плечи.

Эта сцена напомнила Кейлу их первое посещение озера. Но теперь Мики была уже опытной соблазнительницей, с грациозными движениями и изящными позами.

– Ты пытаешься ввести меня в искушение? – хрипло спросил Кейл.

Мики повернулась в воде, чтобы схватиться за седло проплывающего мимо Санданса. С грациозной гибкостью она взобралась на спину коня. Наклонившись назад, она положила руки на его круп и растянулась на его спине.

– Наконец ты это понял, – ответила она с улыбкой.

Боже, от нее просто перехватывало дух – в профиль она казалась еще прекраснее. Кейл почувствовал, что буквально дымится от желания. Он не помнил, как освободился от одежды. «А может, это мой внутренний жар испепелил ее?» – подумал Кейл, шагая к огромной лошади и ее очаровательной хозяйке.

Кейл заставил Мики упасть прямо в его объятия. Поскольку конь был не очень доволен посторонним вмешательством, Кейл, не сводя с Мики горящего взгляда, скомандовал:

– Иди, поплавай. У меня и этой леди есть кое-какие дела.

Мики обвилась руками и ногами вокруг Кейла.

– Что мы сейчас будем делать? – грудным голосом спросила она. – Что ты задумал? Наверное, хочешь проверить, что есть в корзине для ленча?

– Не изображай наивность, маленькая нимфа, – пробурчал Кейл. От его низкого голоса Мики покрылась гусиной кожей. – То, чего я хочу, в корзинке из тростника нет.

Опустив ноги на песчаное дно, Мики начала водить руками по груди Кейла.

– Я и в самом деле отправилась сюда не для того, чтобы порадовать Санданса, – призналась она и коснулась губами его мускулистой груди. – Я хотела проверить, по-прежнему ли этот уединенный уголок такой волшебный, как я его запомнила.

Тело Кейла дрожало от возбуждающего прикосновения к бархатистой коже Мики.

– И ты проверила? – хрипло спросил он.

Мики отрицательно покачала головой, отчего с ее влажных волос на кристально чистой водной глади рассыпались капли.

– Это от тебя идет волшебство, – прошептала она и потянула его за собой вниз, на песок.

Кейлу показалось, что его руки живут собственной жизнью. Они гладили ее мягкую кожу. Его губы покрывали ее тело влажными поцелуями. Мики вспомнила, как Кейл занимался с ней любовью, какие невыразимые терпение и нежность он проявил. И сейчас его прикосновения были благоговейными. Ее сердце учащенно билось. Подняв ресницы, она увидела серебро его глаз. Его взгляд всегда ее зачаровывал. Это был взгляд любящего человека, заставлявший таять ее сердце. Она провела ладонью по темным волосам его груди. Ее пальцы прошли к животу и тут же почувствовали, как напряглись его мышцы.

Кейл простонал. Словно языки пламени пробегали по его коже. Его кровь кипела. Его удивляло, что он продолжает чувствовать безумную жажду ее ласк много дней спустя после того, как они произнесли свадебную клятву. Он никогда не перестанет ее желать, подумал Кейл, слыша, как Мики шепчет слова любви и привязанности.

Боже правый, как может быть, что он оказался рабом этой женщины – и вместе с тем испытывает от этого радость? Если Мики захочет луну с неба, он начнет сооружать аппарат, чтобы достать ее. Он осыпал ее подарками – и тем не менее ему кажется, что она заслуживает большего. Мики провела многие годы в борьбе за жизнь. Она привыкла нести на себе ответственность. Кейлу хотелось дать ей компенсацию за все ее муки, за сердечную боль и разочарования, что она испытала. Он хотел бросить мир к ее ногам, но пусть при этом его она желает больше всего. Он любил ее всей душой. Но не находил слов, чтобы выразить это.