Широкие поля шляпы скрыли от Джозефа досаду на лице Кейла. Джозеф описал как раз тот участок, о котором мечтала Мики. Даже если эта упрямая девка сможет прибыть на участок раньше железнодорожной компании, что компания вряд ли допустит, то эти земли у нее все равно отберут под железную дорогу. Мики могла застолбить участок, но войну против могущественной железной дороги ей было выиграть невозможно, как и войну против состоятельных переселенцев, которые уже получили сертификаты от этих предприимчивых дельцов. Кейл был готов отдать свою руку под заклад, что все лучшие участки уже давно распределены с ведома железнодорожной компании, но, разумеется, все это делалось за кулисами. Одинокой женщине против такой силы нечего делать. Конечно, к ней сначала будут обращаться вежливо. А вот когда она откажет, ей начнут угрожать. И если она не уступит...

Кейл оттолкнулся плечом от ограды загона, чувствуя, как в нем растет гнев. Он буквально навис над Джозефом Ричардсом.

– То, что вы предлагаете, нечестно, – презрительно буркнул он. – По сути, вы хотите меня купить, чтобы я сделал заявку, а потом пожертвовал – ради человечества – эту заявку вашей компании, которая немало наживется, продавая отдельные участки алчущим переселенцам – участки свободной земли!

Кейл говорил все громче, пока не начал кричать в перепуганное лицо Джозефа. Низенький человечек поспешил отступить на два шага и только после этого начал возражать. Но не успел он открыть рот, как Кейл шагнул вперед.

– И не ведите тут сладких разговоров о том, как ваша компания желает помочь обычным переселенцам! – зло прокричал он. – Если бы вам не нужны были деньги, то вы бы сидели в своем мягком кресле в Канзасе! – Сделав глубокий вдох, Кейл выбросил руку по направлению к съежившемуся человеку, который мудро рассудил не покидать коляску. – А теперь убирайся отсюда, Ричардс! Я не буду ввязываться в ваши нечистые дела!

Джозеф поспешно поднялся в экипаж, где он в компании своего друга мог чувствовать себя в безопасности, и оттуда снисходительно пробурчал:

– Ты потерял хорошие деньги, Броулин. Если ты завтра не будешь участвовать для нас в гонке, мы найдем кого-нибудь другого. Отказавшись от нашего щедрого предложения, ты не остановишь прогресс.

– Ваш прогресс – это деньги! – почти прорычал Кейл, устремившись к коляске.

Поспешно, как только это позволяло его щуплое тело, Джозеф схватился за поводья и щелкнул ими по спине лошади. Та рванулась вперед, звеня упряжью. Кейлу осталось только пожелать обоим после смерти оказаться в адском пламени.

Когда экипаж стал почти неразличим, Кейл выругался. Он знал, что все этим не кончится. Такие, как Джозеф Ричардс, были как назойливые мухи, только кружили они вокруг денег. Гонка за землей обещала деньги, и они сделают жизнь Мики невыносимой, если она сможет застолбить участок, на который имеет виды железнодорожная компания.

Если Мики попытается противиться этим людям, она наживет большие неприятности. Недовольно бормоча, Кейл вернулся в палатку. Он переоделся в чистую одежду, а затем направился к речке. Хорошо бы остудить голову в воде, прежде чем...

Кейл точно не знал, что он сделает после. Но одно решил для себя наверняка. Мики не может участвовать в гонке. Если она дерзнет это сделать, она проиграет – даже если придет первой!

Тусклые лампы бросали мерцающий свет на карты Эмета Ласситера. В последнее время он был способен только на то, чтобы держать карты в ослабевших руках. В салун для карточной игры он отправился, чтобы забыться. Но чем больше он пил, тем раздраженнее вспоминал Мики.

– Не слушает собственного отца, – буркнул Эмет и, щурясь, посмотрел на свои карты.

Если бы Мишель была здесь, это бы изменило все. Она бы приструнила Мики, она бы дала смысл его жизни. Почему Мики не пошла в свою мать – терпеливую, мягкую, понимающую? От Мики не было никакой помощи, совершенно никакой. Она желала иметь дом и землю, а это означало тяжелый труд. Эмет этого не хотел. Что толку в доме, если в нем нет Мишель? Но она умерла, и ее полный борьбы дух исчез вместе с ней.

Зло буркнув, Эмет рукавом вытер виски с подбородка. Мики собирается вести дела отдельно от него. А она нужна в его торговой лавке – и, всемогущий Боже, она непременно станет там работать.

– Будешь делать ставку, старик? – нетерпеливо спросил один из игроков. – Я...

Он внезапно прервался, когда его по плечу ударил Морган Хагерти.

– Почему бы твоему заду не отдохнуть, друг? – предложил Морган. – Ты явно потерял терпение, если не даешь мистеру Ласситеру тщательно изучить карты.

Игрок повернулся – и тут же увидел, что Морган стоит, опершись рукой на кобуру, из которой торчит «кольт». Решив, что разумнее всего не возражать, он уступил свое место. На губах Моргана появилась хитрая улыбка, когда он взял карты. Его репутация хорошего стрелка была известна в этом салуне. Здесь ему мало кто решался возражать.

Сегодня Морган был готов показать все, на что способен, чтобы добиться своего. На кону был большой куш, куда больший, чем деньги картежников. Джозеф Ричардс нанял его скакать в гонке за землей в интересах своей компании. Морган согласился на предложение при условии, что ему достанется часть прибыли. Чтобы быть уверенным, что он завладеет землей, Морган хотел получить самую быструю лошадь в этих краях – Санданса.

Как только Санданс будет у него, он найдет способ умерить недовольство Мики. Единственной проблемой было уговорить Эмета поставить скакуна на кон.

– Семь карт для вас достаточно? – с приятной улыбкой спросил Морган.

Эмет пожал плечами и протянул руку к стакану. Только что этот стакан был пуст – но Морган позаботился о том, чтобы наполнить его снова до краев. «Черт бы побрал эту Мики», – буркнул Эмет себе под нос. Он и сейчас думал о том, как обуздать свою своенравную дочь. Она обязана ему повиноваться.

– Я тоже хотел бы принять участие, Морган, – раздался вдруг низкий вибрирующий голос. Хотя говоривший стоял в тени, Морган узнал его мгновенно. Этого еще не хватало! Морганом овладела злость, когда к столу из деревянных ящиков и реек подошел Кейл Броулин. Инстинктивно Морган потянулся за револьвером, однако ему пришлось напомнить себе, что место и время для вендетты здесь не самое лучшее.

На лице Кейла застыла холодная улыбка, когда он опустился на стул около Эмета. Тот был так занят картами, что даже не сообразил, что собирается играть против опытной акулы. Какое-то мгновение Кейл и Морган молча смотрели друг на друга, отмечая для себя те изменения, которые произошли с обоими за последние три года. Изящные черты лица Моргана чуть погрубели от возраста, но все равно он смотрелся много красивее, чем Кейл. Его светлые волосы, как всегда, были аккуратно подстрижены и уложены, он был хорошо одет и отличался благородными манерами.

По мнению Моргана, Кейл изменился мало. Он был все так же силен и неустрашим, как и раньше. Все же время углубило твердые линии у его рта и морщинки по краям глаз. Рот Кейла все так же крепко сжат: очевидно, он не потерял своей решимости. Глаза были полны дерзости и бесстрашия.

Кейл не ожидал увидеть здесь Моргана Хагерти. Но видно, судьбе было угодно, чтобы они снова встретились. После того как Кейл прогнал Джозефа Ричардса из лагеря, он принялся думать над планом своих действий. Первое, чем ему следовало заняться, – это найти отца Мики. Пробираясь между фургонами и кострами, он повстречал Грету Эриксон, которая сообщила, что Мики и Эмет вконец разругались и Эмет отправился в игорный салун.

Бормоча ругательства, Кейл быстро направился к салуну, напрямик сквозь кусты и деревья. Он пришел в кое-как построенный салун как раз вовремя, чтобы увидеть Эмета и присоседившегося к нему Моргана. Эта картина сразу объяснила Кейлу все.

Морган ненавидел Кейла с самой первой их встречи. Он имел безупречные манеры и мог быть обворожительным. Но когда кто-нибудь вставал у него на пути, он становился опасен. Добиваясь своего, Морган прибегал к хитрости, не брезгуя ни чем. Это был коварный и расчетливый человек, и Кейлу не нравилось, что такая личность отирается около Мики и ее отца.