Приказом командующего армией к исполнению должности командира 222-й СД, вместо пропавшего без вести полковника М.И. Лещинского, с этого дня был допущен полковник Бобров Федор Александрович, который стоял у истоков формирования этой дивизии.

Их послал на смерть Жуков? Гибель армии генерала Ефремова - i_044.jpg

Командир 222-й сд полковник Ф.А. Бобров. Фото 1940 г.

Весь день части дивизии производили смену подразделений 18-й стрелковой бригады.

К исходу дня все мероприятия по смене 18-й стрелковой бригады были завершены.

Части 1-й Гв. МСД занимали прежние участки обороны. В полосе обороны дивизии в течение дня велась редкая артиллерийская и минометная перестрелка.

110-я СД, занимая прежний рубеж обороны, вела инженерные работы по восстановлению разрушенных в ходе боев блиндажей и окопов. Противник в течение дня вел редкий минометный огонь по переднему краю обороны.

24-й лыжный батальон, в соответствии с распоряжением штаба армии, рано утром убыл в район Рассудово.

Изменений в положении частей 113-й СД за день не произошло. В полосе обороны дивизии велась редкая минометная и пулеметная перестрелка. Действовавшие ночью западнее Мельникова и в районе Романова полковые разведгруппы были встречены огнем противника и вернулись без результатов.

Наряду с ведением боевых действий войскам по-прежнему приходилось выполнять ряд не свойственных им задач. Условия, в которых находился тыл страны, требовал неординарных подходов к решению многих проблем. Без этого нельзя было выстоять и победить в той войне. Вот одно такое распоряжение, поступившее из штаба Западного фронта:

«…1. Под личную ответственность командиров частей и соединений организовать сбор и отправку убитых лошадей с передовых линий фронта, откуда последние будут направляться на машинах в мясокомбинаты.

2. При отправке убитых лошадей должен быть использован максимально весь свободный транспорт, идущий с передовых линий в тыл, где находятся ДВЛ…»[167].

8 декабря 1941 года Гитлер, наконец, дал принципиальное согласие на отход войск на новые рубежи для перехода к обороне, в директиве № 39, подписанной им, говорилось о необходимости «…прекращения всех крупных наступательных операций и переходу к обороне». Тем самым фюрер признал, что наступление на Москву провалилось. Решение на переход к обороне было обусловлено в первую очередь необходимостью удержания важных в оперативном и военно-хозяйственном отношении районов СССР, предоставлением отдыха войскам и, главное, созданием предпосылок для возобновления наступления против войск Красной Армии в 1942 году.

Отступая с оккупированной территории, немецкие войска оставляли за собой выжженную землю. На мирное советское население обрушились новые беды. Античеловечная сущность нацизма отражена в приказе командира дивизии СС «Райх» от 8 декабря 1941 г. Вот лишь выдержка из него:

«…7. Все войсковые части… являются ответственными за то, чтобы места расквартирования противника были бы сожжены без остатка. Для каждого дома должны быть приготовлены пучки соломы и бутылки с бензином. Все дома должны быть подожжены в 7.00 9 декабря. Надо следить за тем, чтобы зарево от пожаров не привлекло бы внимания противника…»[168].

9 декабря 1941 года

После тяжелых боев начала месяца декабря на всем фронте армии установилось некоторое затишье, которое было обусловлено не только стремлением привести части и подразделения в порядок, но и наступившими в последние дни сильными морозами, оказывавшими существенное влияние на поведение противоборствующих сторон.

В полосе обороны 222-й СД в течение дня и ночи противник особой активности не проявлял. Разведка дивизии в ночь на 9 декабря обнаружила вражескую огневую точку северо-западнее Литвинова. Днем группа в составе трех человек, под командой политрука Ф.В. Васильева, неожиданно произвела смелый налет на нее. В результате было убито

6 фашистов и захвачено два ручных пулемета. Политрук в очередной раз с успехом продемонстрировал свое искусство проводить неожиданные налеты на врага.

В полосе обороны 1-й Гв. МСД противник также особой активности не проявлял, изредка ведя минометный и артиллерийский огонь. Артиллерия дивизии в ответ на огонь вражеской артиллерии вела огонь по скоплению пехоты на юго-западной окраине Наро-Фоминска и скоплению танков в районе разъезда 75-й км.

В ночь на 9 декабря 1941 года была сожжена деревня Таширово. Существовало предположение, что деревня была уничтожена зажигательными боеприпасами артиллерией противника: к этому времени Таширово в течение трех дней занимали подразделения 1289-го СП, так что им вроде бы и не было смысла уничтожать дома, лишая себя пунктов обогрева. Заинтересовавшись судьбой Таширова, автором было найдено донесение штаба 1-й Гв. МСД, сохранившееся в архиве, в котором, в частности, сообщалось:

«…B ночь и с утра 9.12.41 произведены следующие инженерные работы:

…в) сожжена деревня Таширово (82 дома) и взорван мост из Таширово на МТС…»[169].

Село Таширово оказалось последним населенным пунктом, который был сожжен нашими войсками во исполнение приказа Ставки ВГК № 428.

Особых изменений в положении частей 110-й и 113-й СД не произошло. Части дивизий занимались распределением прибывшего пополнения по подразделениям, ознакомлением его со сложившейся обстановкой и приведением участков обороны в надлежащее состояние.

10 декабря 1941 года

День был ознаменован особенным событием: из штаба Западного фронта была получена телеграмма с коротким, но долгожданным для всех содержанием:

«ВОЕНСОВЕТАМ 5, 33, 43, 49 АРМИЙ

ВПРЕДЬ ДО ОСОБЫХ УКАЗАНИЙ ПОДЖОГИ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ ПРЕКРАТИТЬ.

ЖУКОВ, БУЛГАНИН»[170].

По воспоминаниям офицеров штаба армии, командующий весь день находился в приподнятом настроении. Последний раз его видели таким 3 декабря 1941 года, когда был ликвидирован прорыв противника в районе Бурцево, Петровское, Юшково.

Вечером до всего личного состава соединений и частей был доведен приказ командующего армией, в котором подводились итоги боевых действий соединений и частей в период отражения наступления противника:

«ПРИКАЗ ВОЙСКАМ 33 АРМИИ

9 декабря 1941 года.

№ 082

Действующая армия.

Товарищи бойцы, командиры и политработники – славные пехотинцы, артиллеристы, танкисты, летчики, саперы, связисты, разведчики, истребители и отважные лыжники!

С 1 по 6 декабря с.г. войска нашей Армии вели напряженные бои против наступающего врага. Немецкие захватчики атаковали позиции нашей Армии по всему фронту, стремясь кратчайшим путем прорваться к МОСКВЕ. Враг ввел в бой большое количество авиации, танков и артиллерии. Он повторил избитый прием вклинения в глубь нашей обороны с целью создания паники в тылу и на фронте наших войск, засылал к нам в тыл автоматчиков, а кое-где применял психическую атаку пьяных своих солдат.

На одном из участков врагу удалось прорвать оборону и углубиться более чем на два десятка километров. Но ничто не сломило нашу волю к победе. Все ухищрения врага разбились о железную стойкость и выдержку советских бойцов.

Бойцы, командиры, политработники с честью выполнили указания тов. СТАЛИНА об истреблении фашистских оккупантов, всех до единого, пробравшихся на территорию нашей Родины. В упорных боях они показали немало примеров отваги, мужества и героизма.

Красноармеец части командира НОВИКОВА, тов. БИРЮКОВ П.А., вооруженный гранатами, один вступил в бой против группы фашистов в 40–50 человек: подпустив фашистов к себе на 15–20 метров, он внезапно бросил в них связку гранат. 32 фашиста (из них 2 офицера) были уничтожены. Остальные рассеяны и бежали. Тов. БИРЮКОВ захватил 4 станковых пулемета, много ценных документов, командование представило тов. БИРЮКОВА к высшей правительственной награде.

вернуться

167

ЦАМО РФ, ф. 358, оп. 5916, д. 72, л. 199.

вернуться

168

ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12462, д. 380, л. 72.

вернуться

169

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 7, л. 204.

вернуться

170

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2524, д. 20, л. 40.