Вернувшись в столовую, застала Хильд и Эмбер за разговорами о Мей-Йилье. Хозяйка гостиницы запоем рассказывала о том, чем живут и дышат местные, о производствах и ремесленниках, о фермерах и хитрых спекулянтах… Мои подопечные её терпеливо слушали, нарочито уделяя всё внимание не обстановке, а уставшей, и, видимо, долго молчавшей Эмбер.

Немного покружив вокруг них, я двинулась дальше — посмотреть кухню, расположенную закутком, со входом из столовой. Пройдя сквозь плотно запертые двери, я внимательно оглядела печь, которая исправно грела и это помещение, и столовую, и крохотную смежную комнатку.

— М-м-м-м-м, — послышалось из-за занавесок.

Тут я вспомнила, что хозяйка говорила о больном сыне, следов присутствия которого я так и не заметила во всех предыдущих помещениях.

— М-м-м-м! — зов стал настойчивее.

Я не торопилась идти. Это было для меня странно, но я почему-то боялась. Так, будто за тонкими занавесками, скрывающими больного, меня ждала смерть.

Переборов в себе слабость, я всё же зашла.

— Мать моя богиня…

В закутке, спрятанном в самом тёмном углу дома, стояла тахта. Как только я вошла в комнатушку, обоняния сразу же коснулся запах… смерти.

На кровати, среди неуместно белоснежных простыней лежал скелет, обтянутый кожей. На глаза непроизвольно навернулись слёзы. Мальчику было едва лет десять от роду. Тонкие как веточки ручки дрожали, сил у него не было даже чтобы подняться. Видимых причин болезни я не видела. Наоборот, организм был здоровым, борющимся.

Этот парадокс не давал мне покоя. Пацана было жалко. Мать его — тоже.

Парнишка меня не видел: обычный ребёнок без каких-либо задатков. Но ведь это не исключало его право на жизнь. Внутри будто всё сжалось, я медленно приблизилась, заглянула ему в глаза. Взгляд мальчишки был подёрнут пеленой, он удерживался в этом мире из последних сил.

На тумбе рядом с кроватью заботливой рукой кто-то расставил склянки. Рассмотрела поближе, это были не лекарства. Содержимое множества бутылочек являлось обычными, хоть и очень сильными стимуляторами. Видимо, Эмбер пользовалась тем, что было ей доступно.

Меня перекосило. Неужели нельзя позвать более-менее толкового мага, который разберётся в первопричине болезни??! За что маленькому, только начавшему жить существу такие страдания?

Молясь всем богам, я вдохнула и попыталась выйти в подпространство, окружающее мальчишку. Меня услышали. Я натолкнулась на глухую стену, подпространство было закрыто. Уже что-то… Можно будет попробовать ночью пробиться. Лишь бы пацан дотянул.

Вернувшись в столовую, где Хильды и Эмбер трапезничали, уселась рядом.

— Первая, расспроси Эмбер о болезни сына, пожалуйста. Как давно он в таком состоянии, что говорят врачи и маги. Пожалуйста, очень нужно.

Хильда выслушала меня с каменным лицом. Застывшая в руках ложка с бульоном и сосредоточенный взгляд вызвали у хозяйки лёгкий испуг.

— Что с вашим сыном? — в лоб спросила Четвёртая, не дожидаясь, пока решится Первая.

Фантомы ели только для приличия, чтобы не показать своей истинной сущности. По сравнению с ними Первая выглядела просто обжорой, и оттого, кажется, немного стеснялась.

Эмбер махнула рукой, поджав губы и отвела взгляд в сторону. Было видно, что она не хочет по этому поводу ничего говорить.

— Если вы не расскажете нам, что произошло, мы ничем не сможем помочь, — выдала Третья. — От того, что вы посвятите нас в подробности, ничего не изменится.

Эмбер шумно выдохнула, собираясь с мыслями. Тема была тяжёлая. Помолчав с полминуты, она начала тихий, неторопливый рассказ.

Эмеральд был очень любознательным и весёлым ребёнком в свои пять лет. В долгожданном наследнике не чаяли души ни отец, ни мать. Ничего не предвещало беды, жизнь протекала в суетливых заботах, маленьких радостях и разочарованиях. И в один прекрасный момент она перевернулась с ног на голову.

Вернувшись из очередного торгового рейса, муж слёг в постель с обычной простудой. Прошла неделя, две, три, ему становилось всё хуже и хуже. Эмбер водила лекарей, но те утверждали, что мужчина здоров как бык, и никаких болезней у него нет, просто организм по какой-то причине терял силы. Маги лишь качали головой и убирались подальше с её дома, без лишних пояснений. Через некоторое время в дом Эмбер и вовсе перестали приходить врачеватели, несмотря на внушительные суммы, которые женщина сулила за визит и дельный совет. Лишь некоторые откликались на просьбу, брали деньги, обещали выздоровление и исчезали с концами. После четвёртого по счёту шарлатана хозяйка окончательно опустила руки. Мужчина, который, как оказалось, доживал в чистом сознании последние дни и вовсе запретил ей кого-либо звать.

— Живи ради сына, — наказал он и окончательно потерял разум.

Полгода он существовал на грани жизни и смерти, пребывая в горячке, вскрикивая на разные голоса. За десять дней до кончины, покойный ныне муж Эмбер, казалось, начал выздоравливать: появились силы, и он даже начал вставать, вполне адекватно отвечать на вопросы. Но эта была последняя вспышка перед окончательным угасанием. А через семь дней с теми же симптомами слёг в постель Эмеральд.

— Я уже пятый год бьюсь за его жизнь, — закончила Эмбер. — И никто до сих пор не мог сколько-нибудь улучшить его состояние. Да и никому не верю. Знаю, что когда уйдёт Эмеральд, болезнь заберёт и меня.

— Спроси, куда ездил её муж в свое последнее путешествие, — я толкнула Первую в бок, чтобы та хоть немного отошла от грустной истории.

— Простите за столь неуместный вопрос, — вновь взяла инициативу на себя Четвёртая. — Где торговал ваш покойный муж?

— В столице, — устало сказала хозяйка доходного дома. — Да и не имеет это уже никакого значения.

Конечно имеет. Я крепко задумалась. Загадочная болезнь явно не случайна, не зря же закрыт канал в подпространство. Но забирать одного за одним… Кажется, что разгадка ходила где-то рядом. Стоит чуть напрячь мозги, и я придумаю способ пробраться на более тонкую сферу и узнать причину. Но пока остаётся только думать.

— И как мы, по-твоему, это сделаем? — шипя, огрызнулась Первая, услышав мой план.

— Как обычно. Здоровых мужиков смогла усыпить? Думаешь, с уставшей женщиной не справишься?

Мы втроём расположились на втором этаже. Комната, как и все остальные, была пыльная. Хозяйка долго извинялась и даже предлагала вернуть часть денег, но ни фантомов, ни Первую, ни меня это не смутило. Тем более, что через несколько минут шкафы и канделябры уже блестели, а постельное бельё хрустело чистотой. В таких ситуациях «Быстрая уборка» очень выручает, не требуя при этом значительных затрат.

Теперь Первая, любовно наглаживая ладошкой чистую постель, желала спать под трескучие звуки камина, а не спасать пацана, который хорошо, если протянет ещё день.

Эмбер, распрощавшись с нами, удалилась. Спала женщина рядом со столовой, однако же, не в том закутке, где держала сына. По её же словам было тяжело находиться рядом постоянно. Можно было понять, не всякий сможет выдержать подобный многолетний груз.

— Ну, так что?! — я испытующе смотрела на Первую. — Ты нам, значит, помогать не хочешь?

— Я устала, — капризно повторила Хильда. — Утром можно всё сделать, к чему спешка?

— К тому, что утром уже спасать будет некого, — пояснила Четвёртая. Она и Третья были целиком и полностью на моей стороне.

— Ну, не поспишь ты лишние часа три, не умрёшь, — добавила я.

Тут же в памяти всплыли забавы с Лексой, после которых я ходила на занятия словно чумная и, несмотря на бодрящие заклинания, клевала на уроках носом. Эх, были времена… А сейчас приходится кого-то спасать, выводить к свету, заботиться, и с остатками работающих заклинаний, как ни прискорбно. Жизнь без обязательств была прекрасной.