— Ты моя сладкая кошечка. Ай! — Чтобы он наконец замолчал, я с придыханием и некоторым злорадством вцепилась острыми зубами в головку члена.

Мгновение спустя, осознав, что, наверное, это было не самым лучшим ощущением, я пошире раскрыла рот и ласково заглотила член на половину длины, что стало для меня почти что личным рекордом. Хорошо, что дышать мне не было необходимо.

— У-у-у-у, горяченькая, — простонал ифрит, поддаваясь моим ласкам. Руки Андроктонуса легли на мои бёдра, я, не переставая скользить ртом вдоль по внушительном у члену, отбросила их от себя, вызывая вздохи неудовольствия. Затем ифрит сделал вторую безуспешную попытку, потом третью.

— Да уймешься ты наконец или нет? — вышла я из себя, злясь, что ифрит не даёт мне безраздельного контроля над ситуацией.

Чувствуя себя в его мире, как в собственном, я создала солидный моток веревки и принялась связывать ифриту руки.

— Ты только далеко не заходи, — предупредил Андроктонус вполне серьёзным тоном.

— Будешь много говорить, еще и кляп схлопочешь.

Закончив с обездвиживанием шаловливых ручонок ифрита, вновь повернулась спиной к нему, седлая рабочую лошадку. И с неудовольствием для себя поняла, что готовность Андроктонуса сошла на нет. Внушительная колбаса превратилась в вялую сардельку.

— Издеваешься, болезный? — Прошипела я и, не дожидаясь ответа, принялась ласкать ифрита, медленно начиная от стоп, поднимаясь вверх. Клыки и коготки скользили по периодически вздрагивающей тушке ифрита, царапая кожу, местами оставляя глубокие красные борозды. Закончив с ласками нижней половины тела, я удостоверилась, что Андроктонус снова находится в полной боеготовности. Прикоснувшись язычком к головке члена, вновь почувствовала отдачу. Ствол ифрита на моих глазах увеличился на пару сантиметров в высоту. Немного раздразнив его легкими ласками, я вновь повернулась лицом к ифриту, не забыв зажать торчащий член между бёдер так, что ствол был плотно прижат к киске.

Целуя и одновременно царапая ифрита, я скользила мокрой киской по его напряжённому члену. Трение о его длинный, обалденный орган дарило мне приступы лёгкого возбуждения, я едва сдерживалась, чтобы нее усесться на этот воистину здоровый жезл. Могла бы поставить сотню золотых на то, что ифриту тоже не терпелось войти. Но торопиться было некуда, да и мне самой хотелось как следует раззадорить себя, довести возбуждение до предела.

— Кись, ну пожалей! — взмолился Андроктонус, не в силах терпеть издевательств.

Пришлось сжалиться. Моя попка с аппетитного члена перекочевала ифриту на лицо. Он сладко облизнулся, но тут же словил флёр птицы обломинго: я нарочно сделала так, чтобы он смог только наблюдать, но никак не касаться меня.

Собственно, в этом и заключалась вся прелесть. Приоткрыла рот и нежно, медленно заглотила ствол ифрита. Достигнув основания, так же медленно вернулась назад, вызвав судорожную реакцию Андроктонуса. Ну надо же, какой чувствительный.

Ладно уж, и без того затомила бедную Сущность. Не выпуская члена из плотно сомкнутых губ, подключила к ласкам язычок и набирая скорость. Ифрит всё же чуть вмешивался, помогая бедрами загнать член мне в рот на полную длину. В отместку я периодически приближала свою киску к его лицу. Едва касаясь скучающего от безделья рта ифрита, я тут же уводила её прочь, оставляя вне зоны доступа.

За время игрищ я так разогналась, скользя вверх-вниз по стволу, что запоздало почувствовала, как член ифрита напрягся, ловя последние моменты перед пиком.

Намеренно замедлив темп, я с особой силой сжала губами член, а руками крепко обвила основание ствола, замедляя закономерную реакцию. Я с удовольствием ощущала, как сперма медленно, пульсируя, стремится вверх, на выход. Буквально через несколько мгновений в горло мне излилось горячее, пышущее жаром семя. Обжигая мне внутренности, оно ушло глубоко, разгоняя по моему телу блаженную, тёплую дрожь. Я ещё сделала пару поступательных движений, выжимая последние капли его семени.

Собственно, Андроктонус своё получил.

— Всё? — спросил он меня, когда я, отпустив в прощальном поцелуе головку члена, повернула к нему голову.

— Нет, конечно, — улыбнулась я ему.

— Ну, тогда я готов, — прохрипел ифрит, и у меня в руках вновь восстала немного подувядшая после оргазма плоть.

Я ещё раз окунула член в свой ротик, обильно смачивая его. Привстала, стыкуя толстенную, мясистую головку и свою киску. Да, огромный член ифрита на вид ужасен, но очень приятен внутри. Глаза сами собой закатились в приступе наслаждения. Ощущения были дико приятными, из груди вырвался неконтролируемый длинный вздох.

— Вот видишь, напрасно оттягивала, — ухмыльнулся Андроктонус, обнажая ряд острых как бритва зубов.

— Я, кажется, предупреждала, что веревки — это лишь лёгкая мера. Не замолчишь, создам кляп. — Всё это я говорила, находясь в полубессознательном состоянии. Удовольствие от того, как во мне скользил ствол ифрита, накрывал потоками удовольствия, заставляя все мысли уходить прочь из моей головы.

И вправду, долгое воздержание не несёт за собой ничего полезного. Когда я ещё ловила такие дикие приходы от простого секса? Разве что, под зельем страсти.

— Развяжи меня, — потребовал Андроктонус, но я наклонилась к нему, затыкая рот сочным, страстным поцелуем.

Не прекращая ритмично прыгать на члене и постанывать в такт движениям, я вспомнила о важной незадействованной части моего тела — хвосте. Мягкая шерсть прошлась по стальному торсу ифрита, щекоча и лаская. Тот нововведение оценил, покрывшись мурашками. Кажется, они довольно заразны… Мое тело напряглось, как струна, обострив ощущения.

Схватив ифрита за запястья, я вцепилась в него всем, чем смогла: губами, руками, ногами и хвостом. Твёрдый член таранил меня насквозь, заставляя сдерживать судороги удовольствия. Ласковые губы ифрита отзывались на каждое легкое движение. Я бы хотела, чтобы секс продолжался вечно, но была настолько перевозбуждена, что в любую секунду была готова взорваться.

Увеличив темп до запредельного, я с восхищением и ужасом ощущала, как внутри нарастает лавина, готовая сорваться, накрыв нас обоих с головой.

Чувствуя, как тяжёлой поступью накатывает оргазм, я укусила ифрита за губу и сжала его запястья с силой тюремных кандалов инквизиции. Низ живота свела сладкая горячая судорога наслаждения. Пульсирующая, заставляющая с придыханием жмуриться и глупо улыбаться.

Когда меня наконец отпустило, я слезла с мясистой плоти ифрита и с удивлением обнаружила, что была не одинока в своем оргазме.

По щелчку пальцев путы спали с рук ифрита, а я, едва держась на дрожащих ногах, встала. И, побыв в вертикальном положении считанные секунды, устало плюхнулась на пол, а потом и вовсе распласталась, кайфуя от приятных ощущений во всем теле, которое, по идее, и вовсе ничего не должно было чувствовать.

Ифрит приподнялся и сел, внимательно меня изучая.

Немного полежав, я встала и подняла блузку. Не обращая внимания на наблюдателя, накинула на себя невесомую ткань, застёгивая крошечные пуговки.

Справившись, я опустилась на колени к Андроктонусу, ласково его обнимая и требуя поцелуя.

— Ну, мне пора возвращаться.

Не ожидая ответа, направилась к выходу, но портал схлопнулся прямо перед моим носом.

— Неужели ты думаешь, что я так просто тебя выпущу, кайфожорка ты моя ушастая?

— Попробуй не выпустить, — с угрозой в голосе ответила я. Мельком глянув на ифрита, оценив настроение и торчащий в полной боеготовности член, я поняла, что, похоже, нам придётся продолжить чувственный вечер.

— Ты всё правильно думаешь, — ответил ифрит, будто прочитав мои мысли.

С пола, стен, потолка ко мне потянулись тонкие нити паутины, оплетая запястья и щиколотки.

— Я целых два оргазма ждал, когда ты отдашь мне бразды правления, — пробасил Андроктонус. — А теперь ты уходишь… Нехорошо так с демиургом поступать.

Да, это был определённо не конец.

Я позволила оплести себя с ног до головы. Паутина казалась сделанной из бархата, мягкой и шелковистой, приятной к коже. Крепко зафиксировав меня на невесомых тонких нитях, ифрит немного постоял, наверное, обдумывая, чтобы такого со мной учинить.