— Не откажусь. Уж такой у меня характер. — Батейн поскреб затылок. — Я не из тех подвижников, которые несут на Голгофу свой собственный крест. Но как не помочь нести крест другому? Тут я отказать не могу!

В гостиницу за Рене на своем «ситроене» заехали Жак и Луи. Они говорили, что им с Рене по пути: дорога в Париж лежит через Ниццу, но журналист знал и другое — они решили подстраховать его. По имевшимся у них сведениям, в последние два дня полиция устроила настоящую охоту за террористами, именно им приписывали нападение на виллу Грейвса; опытный режиссер, некто в сером, был, конечно, взбешен неожиданным поворотом событий. Многих из террористов схватили, но не всех; Хойлу следовало опасаться тех, кто остался на свободе. Жак и Луи хорошо понимали это и действовали соответствующим образом. По дороге в Ниццу они переговорили о многом. Хотя есть никому не хотелось, они все-таки остановились в придорожном ресторанчике, заказав крабов по-мексикански, вкусовые качества этого блюда до небес превозносил Луи. И выпили по стаканчику красного, как кровь, крепкого, почти без сластинки вина, которое выбрал Жак. В аэропорту попрощались коротко и просто.

— Если придется худо, не стесняйтесь, вы знаете, как найти Жака Бланшира.

— Мы были с тобой в деле, — присовокупил Луи, они как-то неожиданно перешли на «ты». — Ты настоящий мужчина, камарад. Мой адрес у тебя есть.

Был у Рене и адрес Николаса Батейна. Сколько людей прошло перед Хойлом за этот бурный месяц! А в сердце остались лишь эти трое.

Как это бывает на юге, быстро темнело: сумерки будто лились на землю с темнеющего неба серым невесомым дождем. Разом зажглись фонари и резким светом облили людей, бетон, деревья и здания. Где-то на летном поле вспыхнул прожектор и положил на темнеющее небо свой луч-ятаган. У Рене было странное состояние, возвышенное и созерцательное: вместе с этим днем уходил большой и яркий кусок его жизни, уходил, чтобы постепенно все больше и больше тонуть в дымке неизбежного забвения. Рене был доволен, даже немножко горд собой, но ему было тревожно, точно он сидел за рулем яхты, направляя ее к узкому проходу в бурунах.

Уже входя в самолет, Рене обернулся: луч-ятаган все еще висел над быстро темнеющей землей, бесплотный, но в то же время чувственный и зримый. И как-то вдруг Рене понял, что его смущает, что тревожит: такой же бесплотной, но зримой тенью над Землей еще висит угроза ядерной катастрофы.

Если не причиной, то прямым толчком ряда удивительных событий, происшедших на североамериканском континенте в последней четверти XX века, явилось происшествие хотя и банальное, но по-своему необыкновенное. Из одного не очень крупного, но солидного банка, расположенного в Манхэттене, было похищено тринадцать килограммов высокопробного золота в слитках. По сиюминутным биржевым ценам стоимость украденного металла оценивалась в сумму около двухсот пятидесяти тысяч долларов — в четверть миллиона. Конечно, случившееся не было ограблением века или даже года, но выглядело достаточно внушительно. Поразительным, однако, был не предмет хищения и не стоимость украденного, а сам характер, сам способ ограбления.

Утром, непосредственно к открытию уже ограбленного, а возможно, ограбляемого банка, явилась состоятельная супружеская пара и потребовала немедленного доступа к личному, абонированному в хранилище сейфу. Супруги настаивали на немедленном обслуживании, объясняя срочность операции тем, что они могут опоздать на лайнер, которым нынче же утром отплывают в Европу. Без пяти минут путешественники нервничали, никак не желая примириться с естественной задержкой в обслуживании, которая определялась условиями их чрезмерно Раннего визита, и проявляли такую раздраженность и настойчивость, что для ускорения формальностей делами супружеской пары занялся один из заместителей управляющего банком. Весьма характерно, что этот заместитель имел прямое отношение ко всей системе охраны банка, знал ее тонкости — и неоспоримые преимуществу и некоторые слабые места, о которых говорилось разве в самом узком кругу заинтересованных и ответственных лиц.

Система охраны банка была оригинальной, надежной и безупречно функционировала на протяжении всего времени своего существования — более трех десятков лет. Создатель этой системы явно вдохновлялся идеями, заложенными в охранном комплексе Форт-Нокса. Подвал, в котором располагался личный сейф супругов и в которой вела многотонная стальная дверь традиционной круглой формы, был герметичным. В ночное, а точнее, в нерабочее время этот подвал под некоторым избыточным давлением заполнялся дешевым инертным газом — азотом, разумеется, совершенно непригодным для дыхания. Две-три минуты — вот и весь резерв времени, которым располагал бы человек без специального снаряжения, так или иначе попавший ночью в банковский подвал. Примерно таким же временем располагает под водой опытный ныряльщик без акваланга. Конечно, в последнюю четверть двадцатого века, в самый разгар научно-технической революции, грабителю ничего не стоит вооружиться портативным кислородным респиратором. С таким снаряжением в надутом азотом хранилище можно пробыть неопределенно долгое время, но возникает вопрос — как протащить туда баллоны с кислородом? Ведь даже аквалангисту, снаряжение которого практически обезвешено архимедовой силой, приходится нелегко, а запасов воздуха хватает на два-три часа, не более.

Но ультрасовременный грабитель с респиратором, этакий бакалавр-медвежатник — не более чем чисто формальная возможность. Если грабитель не бесплотный дух, наделенный способностью проходить через стены, а человек во плоти и крови, то для проникновения в банковское хранилище ему потребуется проделать отверстие в одной из стен, причем весьма объемное, или открыть входную дверь. В любом из этих случаев произойдет утечка азота в окружающую среду и сброс в хранилище избыточного давления. В результате сработает целая система контрольных барометрических датчиков и включит систему объявления тревоги, располагающую автономными источниками питания. Вывести из строя эту систему совершенно невозможно, а стало быть, совершенно невозможно незаметно проникнуть в банковское хранилище в нерабочее время, когда, так сказать, западня насторожена. И поскольку даже ультрасовременный грабитель не является существом бесплотным, проницающим и нуждается для дыхания в самом вульгарном кислороде, члены правления банка могли спать или кутить по ночам, в зависимости от своих личных склонностей, совершенно спокойно. Правда, большинство членов правления склонялось к мнению, что еще более эффективным охранным средством было бы заполнение хранилища не азотом, а синильной кислотой, табуном или каким-нибудь новомодным скларом, но на этом пути вставала масса трудностей, связанных с вентиляцией и дегазацией помещений, а потому от такого рода проектов скрепя сердце пришлось отказаться.

Собственно, была одна чисто теоретическая возможность обеспечить себе свободу действий в банковском хранилище, заместитель управляющего прекрасно знал о такой возможности и имел ее в виду. Незадолго до конца рабочего дня можно было некоторым образом спрятаться или замаскироваться в хранилище и дождаться, когда за тобой закроют и запрут многотонную стальную дверь, которую и из пушки не прошибешь. Отдельные сейфы какой-либо сигнализации не имели, в таких устройствах не видели никакой необходимости, так что грабитель, будь на то воля Господня и умение обходиться без кислорода, мог бы действовать совершенно свободно, имея в своем распоряжении около полусуток. А утром, уничтожив внешние, бросающиеся в глаза следы своей деятельности, он имел шанс так или иначе незаметно покинуть вскрытое и провентилированное хранилище. Но люди — не ангелы и даже не дьяволы, а азот, к счастью, никак не может заменить кислород и поддержать жизнедеятельность организма. Не успевал хитроумный грабитель удовлетворенно улыбнуться, глядя на медленно и торжественно закрывающуюся дверь, как в мертвой тишине раздавался мягкий шум насосной установки. В хранилище возникал легкий освежающий ветерок, сопровождающий перевентиляцию, и… после непродолжительной и тяжелой агонии несостоявшийся грабитель отправлялся по воле Господа в ад или в рай в зависимости от соотношения между своими прегрешениями и благодеяниями.