Когда от жертвы почти ничего не осталось, между двумя осами села еще одна, покрупнее. Похоже, она обладала большей агрессией и имела более высокий статус, поскольку первые две осы улетели. Новая оса сгребла своими жвалами остатки пищи и взлетела с ними к гнезду.

Лора нахмурилась.

— Есть еще одна причина такого поведения. Могу только догадываться, что произошло с их поведенческой установкой, поскольку у нормальных ос каннибализм не зафиксирован, но здесь мы, возможно, наблюдаем механизм выживания сильнейшего в действии. Похоже, они совершенствуют качество роя, удаляя из него слабых особей и одновременно снабжая пищей более сильных. Если у них существует лидер, или царица, то остальные осы должны ее кормить.

— Что ж, по крайней мере такая стратегия уменьшает их численность, — заметил Бишоп.

Гарри повернулся к Лоре — его интересовало, разделяет ли она это мнение.

— Необязательно, — сказал он.

Бишоп взглянул на Гарри с недоумением, которое сразу же сменилось испугом.

— Уж не хотите ли вы сказать, что они… размножаются?

Гарри снова посмотрел на Лору. Она повернулась к Бишопу и ответила на его вопрос:

— Это возможно.

— Да быть того не может! Во-первых, все они — самки. Но если допустить возможность однополой репродукции, все равно во всех наших экспериментах мы до сих пор следовали строжайшему правилу: подопытные особи должны быть не способны к скрещиванию друг с другом. Даже Дэвид не мог проявить такую безответственность и наделить их способностью к саморазмножению.

— Этого мы не знаем, — возразил Гарри. — Мы понятия не имеем, какими способностями обладают эти осы. Мы даже не ведаем, являются ли они продуктом преднамеренной деятельности Дэвида или что-то в его экспериментах пошло не по плану. Скажем, он хотел добиться одного, а получил нечто иное. В моей лаборатории такое случается сплошь и рядом. Уверен, пока мы не заполучим эту книгу, — Гарри показал на блокнот, зажатый между монитором и системным блоком, — мы не сможем с ними справиться. Кстати, рано или поздно осы поймут, что записи Дэвида могут послужить превосходным строительным материалом для гнезда. Вот когда мы окажемся на краю бездны.

— О Господи, — выдохнул Бишоп. — Положение становится все серьезней…

— Серьезней некуда, — добавила Лора.

— Нам нужен план действий, и мы не можем покинуть эту комнату без такого плана, — глухо заговорил Бишоп. — Приветствуются любые предложения, поскольку в настоящий момент у нас нет ровным счетом ничего.

— Решение очевидно, — сказала Лора. — Перекройте воздуховод. Немедленно. У вас нет выбора.

— Не торопитесь. Откуда нам знать, что такая мера окажется эффективной? Ведь мы ничего не знаем об этом виде ос. Так как же я могу согласиться на уничтожение всех результатов, полученных здесь Хитом, не будучи уверенным, что таким образом мы окончательно справимся с проблемой?

— Господин Бишоп! У вас. Нет. Выбора.

Тон Лоры предполагал, что другие аргументы уже не требуются.

— Но должен существовать еще какой-то способ! Мы обязаны исчерпать все прочие возможности, прежде чем решиться на столь разрушительные действия. Нет нужды напоминать всем присутствующим, что мы производим этих ос для военных целей. Дело примет достаточно скверный оборот, если мы сообщим Пентагону, что не смогли справиться с определенной угрозой базе, а уж если мы скажем, что наши действия были не последним средством…

— Скверный оборот, вы сказали? Лучше посмотрите сюда. — Гарри показал на осу, которая оторвала голову своей сестрице, обработала добычу жвалами и проглотила.

— Господин Бишоп, — сказала Лора, — эти осы станут еще опаснее, причем очень скоро, если судить по тому, что мы наблюдаем. Знания и опыт исследователей останутся при вас, база сможет начать работу заново.

Бишоп бросил взгляд на Уэбстера, но тот сделал вид, что ничего не заметил.

— Да, если холод подействует… — Он задумался. — Нет, я не готов. Мне недостаточно оснований для того, чтобы остановить весь проект. Как долго находятся здесь эти осы?

— Судя по записям пункта наблюдения, около двух недель, — ответил Уэбстер.

— Что ж, в таком случае еще час или два не имеют большого значения. Что вы скажете о яде?

— Мы испробовали обычные комбинации ацетамиприда, пиметрозина и новалурона, но ожидаемого эффекта не добились. Можно увеличить дозу, наполнить помещение ядовитыми веществами. Тогда при существующей системе вентиляции войти туда мы сумеем только через сутки или в масках.

Бишоп с удовлетворением отметил про себя, что Уэбстер не исключает возможности снова послать своих людей в лабораторию. Он ожидал, что подобное предложение будет встречено категорическим отказом. Тем временем за неимением другого плана можно попробовать инсектициды.

— Что ж, идея не нова, — сказал он. — Майор Уэбстер, пока у нас нет других вариантов, считайте этот рабочим и приступайте к его реализации.

Уэбстер направился в жилую зону военных — выполнять приказ, Гарри продолжал наблюдать за гнездом, а Бишоп с Лорой вернулись в его кабинет. Лора старалась не показать, до какой степени увиденное за последние минуты ее встревожило.

— Я не хочу здесь оставаться, господин Бишоп, — сказала она.

— Простите?

— Если не возражаете, я возьму Эндрю, и мы подождем вылета на поверхности.

— Вы не можете покинуть нас прямо сейчас, доктор Трент. Прошу вас, подождите, мы только начали изучать возможные шаги.

— Все так, но я не хочу находиться здесь, пока вы занимаетесь этим изучением.

— Неужели вы боитесь?

— Просто хочу перестраховаться.

— Доктор Трент, уверяю вас, о распространении угрозы за пределы лаборатории мы будем знать заранее. И даже случись такое, у нас есть средства управиться с миллионом таких ос. Вся база работает в обычном режиме, большинство сотрудников понятия не имеют о том, что произошло в лаборатории Хита. Мы вполне владеем ситуацией. — Он увидел, что решительность Лоры поколеблена, и продолжил: — Мы залучили вас сюда, потому что только вы способны найти наилучшее решение возникшей проблемы. Без вас наши шансы выйти из положения достойным образом будут таять на глазах. Прошу вас, доктор Трент, не ради меня — ради всех остальных… Не покидайте нас сейчас. Дайте нам еще хотя бы два часа…

Отвергнуть эту просьбу, не показав себя черствой и себялюбивой, она не могла. К тому же не исключено, что Бишоп прав и непосредственной опасности пока не существует. Разве может она отвернуться от всех этих людей, которых только-только узнала, если помочь им вполне в ее силах?

— Еще час, господин Бишоп. Через час мы уходим.

— Как дела? — спросила она Эндрю.

Хотя от одноклассников он слышал о «Семи» самые восторженные отзывы, ему самому фильм показался нудноватым, и через час он переключился на «Терминатора-2». Мама уже разрешала Эндрю смотреть эту ленту, так что он мог спокойно дожидаться возвращения Лоры, глядя на экран.

— Все хорошо. Сколько мы еще здесь пробудем?

Лора присела на корточки рядом с сыном и погладила его руку.

— Недолго.

— Три дня или пять минут?

— Часа два.

Эндрю внимательно посмотрел на Лору.

— Ну ладно. Правда, мне уже становится скучно.

— Еще бы. — А вот мне совсем не скучно, подумала она. — Но ведь ты же знаешь, милый, почему я здесь.

— Ну да, ты профессор по насекомым и что-то с этими насекомыми должна тут сделать. Это вроде как большая лаборатория в джунглях. А я должен смотреть фильмы, пока ты не освободишься, и потом мы полетим домой.

— Все правильно, милый. Я — профессор по насекомым, мне надо тут кое-что сделать, а потом мы отправимся домой.

— Мам, можно мне еще чем-нибудь заняться, кроме как кино смотреть?

— Я узнаю.

В этот момент Бишоп открыл дверь и понял, что ребенок не вполне доволен.

— Могу я чем-то помочь?

На рассеянную улыбку Бишопа Эндрю не ответил.

— Похоже, можете, — сказала Лора. — С Эндрю довольно фильмов. Нельзя ли его занять чем-нибудь еще?