Бишоп видел, как от чудовищного напряжения пунцовое лицо майора покрылось сеткой вспухших вен. И тут громкий скрежет внезапно сменился ровным постукиванием, шестерни вновь вошли в зацепление, и щит взлетел к потолку. Ошеломленный Картер застыл лицом к лицу с Уэбстером.

Груда замерзших ос потеряла опору, и несколько жестких скользких тел соскользнули в коридор и рассыпались по полу. Одна оса упала под ноги Бишопу, и тот отпрыгнул назад, словно его окатил водой пронесшийся по луже автомобиль.

Картер взвалил бесчувственного Эндрю на плечи и побежал к кабинету Бишопа, Уэбстер и Гаррет старались не отставать.

— Тадж! Опускайте щит. Быстро!

Шестерни с хрустом переключились на обратный ход, а Лора обняла холодное неподвижное тело сына. Она в ужасе подняла глаза на Гаррет — неужели случилось непоправимое?

— Пульс нормальный, — успокоила ее Гаррет. — Он просто без сознания, его надо согреть. — И она повернулась к Уэбстеру и Картеру, уже готовая помогать им.

— А как с ними? — воскликнул Бишоп, указывая на два десятка замерзших ос, которые лежали на полу.

Оставалось непонятным, были они мертвы или вот-вот согреются и оживут, но Картер, Гаррет и Уэбстер не стали дожидаться, пока это прояснится. Пиная ногами неподвижные тушки словно гигантские хоккейные шайбы, они стали загонять их в холодную зону. Это не составило проблемы — она была в «иншилде». То ли от низкой температуры, то ли оттого, что механизм очень редко включали, но щит снова застрял в метре от пола. Пронзительный скрежет шестерен, вновь и вновь пытающихся сдвинуть его с места, стал жутковатым звуковым сопровождением действий военных.

Скоро почти все осы уже были по другую сторону щита. Оставалось переместить четыре штуки, когда к шуму шестерен «иншилда» примешался посторонний звук: огромное насекомое возвращалось к жизни и било крыльями. Еще дезориентированная, но быстро приходящая в себя, оса пыталась взлететь в двух шагах от Уэбстера. И тут же к ней присоединились другие.

— Быстро перекиньте их на ту сторону! — закричал Бишоп.

Ужас поразил собравшихся в кабинете. Лора прижала к себе сына, и как раз в этот момент он едва слышно кашлянул, приходя в себя.

Уэбстер подбежал к одной из оживших ос, раздавил ее тяжелым армейским башмаком, пнул судорожно подергивающееся тело в сторону щита и направился к другим насекомым.

— Он опускается! — закричала Гаррет. Но щит двигался слишком медленно, чтобы они могли успокоиться.

Определить состояние ос было невозможно, а щит все еще не отрезал их от людей. Бишоп должен был срочно принимать решение.

— Всем быстро в кабинет! — скомандовал он.

Но трое военных не обратили внимания на приказ. Они вот-вот могли добиться полной безопасности, так что рискнуть стоило. Картер раздавил очередную осу, оставалась еще одна. К ней бросилась Гаррет, но в этот момент они заметили шевеление по другую сторону щита.

Не успел ее ботинок опуститься на жертву, как еще несколько ос вползли в коридор, стремясь к теплу. Некоторые неуклюже вспархивали, словно неопытные птенцы.

Бишоп, Гаррет, Картер и Уэбстер бросились к кабинету. Гул и жужжание за спиной толкали их вперед, как ураганный ветер. Они не оборачивались — звук становился все громче, и его источник не вызывал сомнения. Уже в метре от двери одно насекомое догнало их и опустилось на спину Бишопа. Он выронил телефон и бешено завертелся на месте. Оса тем временем переместилась на плечо — и вот они оказались лицом к лицу.

Ужас затопил все существо Бишопа. Темные фасеточные глаза изучали расширенные зрачки человека. К осе возвращалась память о том, сколь полезным может быть ее жало. Она отвела брюшко назад, давая пространство для движения этому инструменту.

Бишоп попытался раздавить насекомое о стену, но повернулся неуклюже и ударился плечом. Оса уже устремила жало вперед, однако в этот момент тяжелая рука Уэбстера нанесла ей удар в бок, отшвырнув к стене. Оса рухнула на пол, и Уэбстер наступил на нее, но немного опоздал — насекомое успело вывернуться, потеряв лишь одну ногу, вновь взвилось в воздух и нацелилось на горло Уэбстера. Бишоп тут же скрылся в кабинете.

Тем временем подоспели другие осы.

У майора не было времени решать, как ему лучше всего отбиться от покалеченной осы и укрыться в кабинете, спасаясь от неминуемой и мучительной смерти. Пока он колебался, оса искала место, куда направить свое жало, и по ходу дела отхватила лоскут кожи с его правой руки. Еще не успев в полной мере ощутить боль, Уэбстер выхватил нож и пронзил голову осы.

И тут же услышал за спиной гул: полсотни крыльев оживших ос пришли в движение. Оглянувшись, майор увидел неумолимо приближающийся рой и рванулся к двери. Прыжком он преодолел расстояние до полуоткрытого проема, едва протиснулся в него и рухнул на пол кабинета.

Дверь захлопнулась.

Через секунду снаружи на нее посыпались настойчивые тупые удары.

Теперь все заперлись в кабинете Бишопа. Кто-то расположился на полу, остальные расселись вокруг стола для совещаний, стараясь не смотреть друг на друга. Сам Бишоп рухнул в кресло за своим письменным столом, мучимый сильнейшим приступом мигрени. Лора сидела в кожаном кресле напротив, держа на руках закутанного в одеяло сына. Еще на одно мягкое кресло сложили взрывчатку. Тишину нарушали только тиканье настенных часов и негромкие удары ос в деревянную дверь.

— Что ж там теперь происходит? — спросил Майк, прибавляя звук своего голоса к этому назойливому «тум-тум-тум».

— Даже если щит уже опустился, — сказал Уэбстер, — на нашей стороне так много ос, что нам отсюда не выйти. А если щит еще поднят, то осы рано или поздно пробьют дверь.

— О Господи, — прошептал Джордж и перекрестился. Майк закрыл глаза, а Лора крепче прижала к себе Эндрю. Увиденные десять минут назад крупным планом чудовищные насекомые занимали все мысли укрывшихся в кабинете людей. Теперь они знали, кто пытается до них добраться, и холодный страх сжимал их сердца.

Сьюзен смотрела на шрамы Гаррет и набухшую кровью повязку на кисти Уэбстера.

— Что же нам делать? — спросила она. — Сидеть и ждать смерти?

— Тадж поймет, что у нас проблема, — сказал Бишоп не слишком убедительно, — и вызовет помощь.

К нему подошел Уэйнхаус с искаженным яростью лицом.

— Ну да, вызовет! И что дальше? Спустит сюда людей, которые ни хрена не знают, что здесь творится, на лифте, который не работает? Да пройдут недели, пока кто-нибудь сюда доберется и найдет наши трупы!

Понимая правоту Уэйнхауса, Бишоп не желал, чтобы тот разговаривал с ним в таком тоне, но не успел его одернуть — с места вскочила Гаррет.

— Вы как хотите, а я буду драться, — сказала она и принялась заряжать винтовки, которые Уэйнхаус и Уэбстер сложили в углу кабинета.

— Должен быть другой способ, — негромко сказала Лора.

— При такой толщине двери у нас остается с полчаса, чтобы его придумать, — отозвалась Гаррет.

В плотной давящей тишине раздавались мягкие приглушенные удары. Вскоре к ним присоединились царапающие звуки — осы принялись за дерево, и, казалось, их лапы скребут по самым нервам, напоминая, что времени остается все меньше и с каждой секундой неизбежная развязка становится чуть ближе.

— Придется пойти на это, Бишоп, — тихо, почти шепотом произнес Уэбстер. — У нас нет выбора.

— О чем это вы? — резко спросила Гаррет.

Бишоп и Уэбстер выглядели так, будто оба стояли на краю пропасти и каждый нуждался в ободрении другого, чтобы наконец прыгнуть.

— Брюшко, — выдавил из себя Бишоп.

Он не произносил этого слова уже пятнадцать лет — во всяком случае, в таком значении.

— Административный центр — это Голова, лаборатории — Грудь, а там, — он протянул руку в сторону книжных полок и закончил, едва ворочая языком в пересохшем рту, — а там находится Брюшко.