Проблема заключалась в том, что прочие агрессивные химические вещества обладали коррозионными свойствами, и, судя по большому заплывшему отверстию в стене, которое он обработал кислотой, прибегать к их помощи Гарри не мог.

Оставалась лишь возможность чисто механического воздействия. Разбив лабораторный стакан, он получил зазубренный кусок стекла, которым пронзал головы ос, как только те появлялись в отверстиях. Однако их становилось все больше, причем они быстро обучались и приспосабливали свои действия к ситуации. Разрушив по возможности больший участок стены, они прятались в углублении, как только Гарри приближался к ним со своим оружием.

Он понимал, что победа ос — только дело времени.

Увидев отражение Бишопа и Уэбстера в хромированной поверхности трубопровода, Гарри повернулся. На их лицах читалось бессилие.

Бишоп обозначил губами вопрос: «Какого черта?», на который Гарри ответил взглядом, означавшим: «Что мне делать?» Бишоп закрыл глаза, покачал головой и пошел в сторону казармы. Уэбстер проартикулировал: «Держитесь. Мы вас вытащим».

«Поторопитесь», — неслышно ответил Гарри.

Все остальные обитатели базы собрались в комнате отдыха жилой зоны военных. Уэбстер и Уэйнхаус проверяли наличие оружия, пригодного для защиты от ос, если те вырвутся на свободу. Ученые — Такеши, Сьюзен, Джордж, Лайза и Майк — еще не пришли в себя от поразившего их ужаса. Но, и успокоившись, они понятия не имели, какую могут принести пользу в сложившейся ситуации, а потому сидели на диванах, строя тревожные предположения.

— Как раз это я и имел в виду, — заметил Майк, постукивая ботинком по полу.

— О чем ты? — спросила Лайза. Ее голос дрожал, а глаза беспокойно бегали.

Майк заговорил быстро и сумбурно, фразы набегали одна на другую, прерывались и начинались с полуслова.

— Когда я говорил… говорил я им… неладно что-то. Спорить готов, Роуч и Мартин погибли, на что угодно могу поспорить. И Хит тоже… Да видел кто-нибудь этих ос? Ну же, кто видел этих гребаных ос, а?

— Никто их не видел, — сказал Джордж, прикуривая «Мальборо» дрожащими пальцами.

— Погибли? Роуч и Мартин? — Лайза замерла на диване, пораженная этими словами.

— Мы не можем этого знать, — возразила Сьюзен.

— Да точно говорю, погибли, — настаивал Майк. — И мы здесь все умрем. Никто из нас на самом деле не знает, чем мы тут занимаемся, да только эти гребаные твари уже летают по всей базе.

— Они остались за «иншилдом», — сказал Такеши ровным голосом. — Здесь мы в безопасности. Просто нам нужно выбраться на поверхность.

— Да ну? А что за хрень этот твой «иншилд»? Откуда тебе все это известно?

— Когда ты сюда приехал, тебе дали инструкцию. Там все и написано, — спокойно ответил Такеши. — «Иншилд» — последнее средство защиты. Когда щит опускается, по другую сторону от него все замораживают, после чего мы отсюда выходим.

— Как же, как же, держи карман шире. Ты видел лифт? Он что, двигается?

Такеши пожал плечами.

— Не знаю. Но, думаю, лучше не паниковать.

— Это легко сказать, — пробормотал Майк.

Разбираясь с оружием, Уэйнхаус посматривал на ученую братию, прикидывая, до какой степени можно рассчитывать на их самостоятельность. Если Картера и Гаррет не удастся вызволить из лифта, обеспечивать безопасность остальных придется только ему в паре с Уэбстером. С этой неутешительной мыслью он вернулся к своему занятию.

В коридоре Лора спросила Бишопа:

— Нет ли способа связаться с лифтом? Сейчас я пишу на клочках бумаги, но я уверена, что Эндрю будет легче, если он сможет услышать мой голос.

— Можно воспользоваться интеркомом в моем кабинете. Просто нажмите синюю кнопку. И возьмите с собой майора — пусть выяснит, почему Гаррет и Картер спускались на лифте, вооруженные до зубов и с вашим сыном в придачу.

Войдя в жилую зону, Бишоп встретил выжидающие взгляды собравшихся ученых. Уэйнхаус стоял рядом со своим арсеналом, сложив руки на груди. Все молчали.

— Я знаю, у всех вас есть ко мне вопросы по поводу сложившейся ситуации. Без лишних слов перехожу к сути: не поставив меня в известность, доктор Хит на протяжении нескольких последних месяцев занимался выведением ос, которые были крупнее, умнее и агрессивнее, чем все виды этих насекомых, произведенные здесь ранее. Именно их вы, — он кивнул в сторону Такеши и Сьюзен, — видели так близко, а остальные наблюдали через окно зоны ожидания. — Бишоп помолчал, ожидая реакции на свои слова. — Эти осы напали на доктора Хита… — Он снова сделал паузу. — Он погиб, был убит в ходе эксперимента, исполняя свой служебный долг, если хотите. Затем, как некоторым из вас уже известно, трое наших военных погибли при попытке исправить положение. В настоящее время эти осы проделали отверстия в стенах и оказались в лабораторных помещениях. Было принято решение задействовать систему «иншилд», в результате чего в нашем распоряжении остались только коридор, казарма, столовая и мой кабинет. Остальная территория базы будет заморожена, осы погибнут, все сотрудники будут эвакуированы. В дальнейшем работа базы возобновится либо здесь, либо в другом месте. Вопросы?

— Сколько времени это займет? — спросил Джордж.

— Точно сказать не могу, такого опыта у нас нет. Но не более двадцати четырех часов.

— А откуда вам известно, что после замораживания территории опасность исчезнет? — спросил Майк.

— Датчики движения за сапфировым стеклом проинформируют нас, настал ли момент для эвакуации. Послушайте, я знаю, что мы попали в скверную ситуацию и вся ответственность лежит на мне. Но, уверяю вас, никому… никому, кто находится здесь, ничего не угрожает. Мы должны просто сидеть и ждать.

Сьюзен растерянно подняла руку.

— Вам нет нужды поднимать руку, чтобы задать вопрос, мисс Майерс.

— Вы сказали, что этот щит сделан из сапфирового стекла?

Наконец-то Бишоп мог заговорить уверенно.

— Это особое стекло, обладающее в десять раз большей твердостью, чем обычное. Так что осы никак не смогут преодолеть эту преграду в сколько-нибудь обозримом будущем.

Однако растерянность не сошла с лица Сьюзен, и она снова подняла руку, после чего опустила под нетерпеливым взглядом Бишопа.

— Что еще, мисс Майерс?

— Э… Курс прикладных материалов нам читали только один семестр, но разве сапфировое стекло не отличается… хрупкостью?

— Простите?

— Оно твердое, это стекло, устойчивое к царапинам, но значительно более хрупкое, чем обычное. Поэтому при ударе оно может разбиться.

В комнате воцарилось тревожное молчание.

— Но ведь это всего лишь осы. — Бишоп вложил в свою интонацию все презрение, которое смог наскрести.

— Которые «крупнее, умнее и агрессивнее» всех прежних — так вы сами о них сказали, — напомнил ему Майк.

— Но они никак не смогут…

— Если они прогрызли пластиковые стены, то смогут проникнуть и через оргстекло лабораторных окон, — заметил Джордж Эстрада. — А потом рванутся к щиту…

Бишоп почувствовал, что холодеет. У него не было ответа, как и не было возможности проверить высказанное предположение. Если в каком-то месте щита возникнет трещина, то неизвестно, как далеко она может распространиться.

— Но ведь это всего лишь…

— Всего лишь килограмм чистой ярости, несущийся со скоростью от десяти до пятнадцати километров в час, — сказал Майк. — Вам бы невредно иметь запасной план.

— Меня слышно? Прием, — произнесла Лора.

— Похоже, они отвечают утвердительно. — Уэбстер наблюдал за лифтом, и поднятые большие пальцы Картера, Гаррет и Эндрю сказали ему то, что он хотел узнать.

— Хорошо. Эндрю, я объясню тебе, что здесь происходит. Ты должен быть храбрым, очень храбрым, и слушать меня внимательно, чтобы все вышло так, как мы задумали. — Эндрю не сводил глаз с Уэбстера, как будто именно майор произносил эти слова. Уэбстер старался выглядеть спокойным и уверенным — именно в этом нуждался мальчик. Лора продолжала: — Здесь за стенами большие осы. Мы старались держать их взаперти, но они вырвались. Теперь зона, где мы находимся, закрыта стеклянными щитами, которые нас защищают, а все остальные помещения будут заморожены, и холод убьет ос. — Лора перевела дыхание, подойдя к самой трудной части. — Из-за несогласованности по времени вы оказались по другую сторону щита, но мы собираемся вытащить вас оттуда. А до тех пор вам надо сидеть спокойно и ждать.