В установившейся гробовой тишине Феникс замолчал, и в выпавшую паузу постарался успокоиться. Когда осознал, что готов говорить, уже более сдержанно продолжил:
— Я тут в инженерном замке все разобрал. Все следы, все действия до последнего мгновения. Хвала темным ясеням, у нас теперь есть такие возможности. Знаешь, я скажу так. Если бы не твои усилия и ранения, что ты нанес Арху, меня, тебя, да и многих из наших уже не было бы в живых. И это не ложь во спасение твоего душевного равновесия, нет, это, знаешь ли, друг мой, чистая правда. А если тебе недостаточно моих слов и тебя снедают сомнения, посмотри повнимательней на статы свои, и сразу все станет ясно.
— Да-а-а, — сокрушенно потянул обретший новое тело, видимо, повнимательней присмотревшись к своим характеристикам. — Что теперь делать, командир?
И все равно в глаза Фениксу он смотреть не мог, прятал взгляд.
Алексей подбодрил соратника панибратским ударом по плечу, шумно вздохнул и заявил:
— Дел у нас невпроворот. По самое горло дел этих. И первое, что предстоит — погребение Татаки. Сорок вторые решили правильным выбрать Солнце, звезду своей второй родины, для погребения.
— Тики Таки, — услышали все, кто находился в медбоксе.
Конечно же, новый директор СКИБ много раз слышал разного про оживление замороженных узников из Онуга Хаз. Во многое верилось, во многое нет. И вот теперь ему наконец представилась возможность увидеть это действо воочию. Хотя, имея перед глазами эту граненую глыбу льда и вмороженного в нее человека, сознание наотрез отказывалось принимать некие уже ставшие очевидными вещи.
«Ну как это может быть? Как?» — твердил про себя глава СКИБ. Как такое вообще может произойти?! Это оживление за несколько минут, и человек после десятилетий, а то и столетий нахождения во льду окажется полностью работоспособным и здоровым. Бред же, бред! Даже больше – это всеобщее помешательство.
В это время умный складской робот осторожно положил многотонный ледяной цилиндр на специальную горизонтальную площадку. Сразу же стало хорошо видно словно вырезанную лазером печать на торце этого ледяного гроба.
— Постойте! — не сдержавшись, выкрикнул директор. — Я сам!
Застопорил работу Анкинс, думая в этот момент: «Я лично хочу это сделать, поднять из ледяного плена самого Толкователя. Это как-никак история».
Глава службы быстрым шагом подошел и рассмотрел невероятно четкую печать.
Нарушитель АРА 19, дефект допуска, дефект способности
Возврат — выдан по требованию.
Законодательное право «Gradivus [Выступающий, шествующий (в бой) древнее прозвище Марса]».
— Слышал, надо просто наложить руку на печать и шестнадцать секунд продержать ее, — воодушевленно спросил директор, обернувшись и обращаясь к своим служащим.
— Так точно, господин директор, — раздалось сразу множество голосов. — Как только увидите изменения, тут же отходите.
Главный даже как-то по-человечески поднял руку и поблагодарил.
«Может, он и вовсе человек», — как-то так или примерно так подумали многие, слыша и видя это.
Анкинс совсем не боялся этого своего эксперимента, наоборот, он с радостью шел на это. Если по-честному, его давно потряхивало от возбуждения при работе порой необъяснимых технологий древних. А это и правда не только его завораживало.
Директор прижал ладонь к печати, спокойно отсчитывая про себя секунды. Ничего такого-эдакого не происходило, пальцами ощущался обычный холод, вызывающий терпимое онемение и не более того. А вот на отсчете «шестнадцать» он услышал, да и все услышали едва различимый тонкий потрескивающий звук.
Директор, как заправский поединщик, со скоростью раздраженной змеи отскочил от огранённой громады на приличное расстояние.
Раздался какой-то визжащий звук, и по ледяному цилиндру, словно молния проскочила, изгибаясь чудными символами, и еще одна, и еще. Трудно было отследить глазами все происходящее внутри гранёного цилиндра. То там, то здесь, ослепляя, вспыхивали непонятные знаки, пробегали ломаные линии. А затем и того более, над самим этим ледяным узилищем закружились какие-то бесплотные образования.
Новый директор СКИБ и не думал, что его это зрелище так захватит, зачарует, так поразит. Оказалось, информация, находившаяся в свободном доступе, о пробуждениях из ледяного плена Онуга Хаз — бледное подобие, совсем не соответствующее реальности. Неожиданно раздался резкий хлопок, заставивший присесть и затаить дыхание, показалось, что сама реальность рядом, словно простая доска треснула.
В одно мгновение граненный цилиндр разлетелся на мелкие искрящиеся кристаллики. Показалось, еще секунда и конец, эти сверкающие бриллианты, разлетающиеся шрапнелью, нашпигуют все и вся. Но нет, яркие хищные блестелки раз, два и пропали в легкой дымке, словно растворились в жарком для них воздухе.
А на ложе, где только что покоилась ледяная громада, открыв глаза, покоился человек. Здоровенный, мощный гигант с копной влажных волос и недюжинным интеллектом в глазах, он сел и осмотрелся. Голый человек по виду титан или бог-громовержец тряхнул своей седой шевелюрой, изящно отправив ее за спину и пригладив руками. Он встал, нисколько не смущаясь, еще раз осмотрелся и, запрокинув голову, разразился довольным, раскатистым смехом.
Анкинс Хар скривился, неудобное даже для себя любопытство и восхищение, как зубная боль, было и уже прошло.
— Вот интересно, и чего это нашел Тонас Вар по прозвищу Толкователь здесь смешного? — с немалой толикой язвительности и скрытой угрозой спросил директор службы.
Древний ученый арестант зыркнул исподлобья, широко улыбнулся и прогремел нисколько не хуже, а то и громче.
— А вы все тут долго еще будете любоваться на мои детородные органы или все же дадите, чем прикрыться? И как положено сводите в туалет, дадите выпить чего-нибудь горяченького, тонизирующего старому черному копателю.
Увидев удивленные донельзя лица, Толкователь продолжил:
— Да, да! И это чистая голая правда. Мы всего лишь искали следы древних технологий, артефактов, знаний, пытаясь докопаться до истины, а не спрятать неудобную для центра принятия решений информацию.
— Вот так-то, господин директор, ведь я не ошибся? — твердо сказал Тонас, буравя взглядом главу службы.
Анкинсу пришлось кивнуть, впечатлившись прозорливостью заключенного, и дослушать до конца.
— Арестанту Онуга Хаз, — продолжал греметь бывший заключенный. — Столетия проведшему в ледяном безмолвии, перво-наперво все же требуется отправить насущные потребности своего тела. А то беседа со столь «приятными людьми» из СКИБ может закончиться конфузом. Знаете ли, проверено, допрос дурно пахнувшего арестанта неприятен во всех отношениях.
Директор картинно закатил глаза и с каким-то нетерпением рявкнул своим служащим:
— Что стоим и тихо дышим? Живо обеспечить одежду, туалет и горячее питье! Жду, время пошло, — заявил директор, присев в кресло и скрестив руки на груди.
Реакция служащих на его приказ новому директору очень понравилась.
«Надо же, как быстро адаптировались. Любо-дорого посмотреть. С таким-то рвением, глядишь, и решение проблемы с мертвой точки сдвинем».
И правда, прошло совсем немного времени, всего-то минут десять, а в его сторону уже в сопровождении четырех дроидов-надзирателей вели Тонаса Вара, оскалившегося в улыбочке чрезвычайно довольного человека. Серый комбез техника, волосы расчесаны и прихвачены черной лентой.
Анкинс уселся поудобней и приготовился к долгому тяжелому разговору, во всяком случае, он так думал.
— Вот поведайте мне, Тонас, отчего вы такой довольный? Может, и я с вами поулыбаюсь, порадуюсь, — проскрежетал директор возвышающемуся над ним, как видавшая виды боевая башня, бывшему заключенному. — Неужели из-за того, что людей видите, дышите и отпили горяченького?
