«Но прежде требуется отдать приказы по кораблю и узнать, как там Калаш. Все остальное потом, потом…»

— Искин, — устало позвал Феникс.

Серый монолитный шар появился, тотчас приятно обдав порывом чистейшего прохладного воздуха.

«Словно в Альпийских горах», — почему-то подумалось Алексею.

— Повелитель? — выжидательно обозначился искин.

Землянин кивнул, шевелиться совсем не хотелось, да и говорить тоже. Пришлось ломать через колено эту апатию и выдавливать из себя слова:

— Связь с капитаном и командой.

Он уже не удивлялся детализации и эффектам присутствия при помощи передаваемых истинами голограмм. Но возможности искина древних его неожиданно поразили, даже вусмерть уставшего. Казалось, он реально присутствует рядом с этими людьми, сидевшими вместе за огромным столом. Он чувствовал запах горячего отвара, чего-то типа чая, он воспринимал их так, словно находился рядом на расстоянии вытянутой руки. Хотя страх перебивал все и вся. Его было даже с избытком. Он бурлил, клубился, перекрывая своим накалом температуру напитка, находящегося в кружках команды.

Алексей поднялся. Встали из-за стола и все Хомо-3. Феникс постарался, взял себя в руки и как можно спокойней сказал:

— Прошу садиться, — и он подтвердил свои слова жестом. Хомо-3 послушно сели, но испуг никуда не делся, он крепко держал каждого за горло двумя руками.

«Наверное, посмотрели мои пожелания и взглянули на горы трупов за спиной. Да и вид у меня тот еще — упыри отдыхают», — подумал Алексей, собрался с силами и уверенно заговорил:

— Первое. Хомо-3, вам не стоит пугаться. Вам всем нужно настроиться на длительную работу при максимальной самоотдаче, если уж вы решили сохранить свои жизни. Второе, всегда помните, что вы не рабы. Вы свободные люди, но у вас долги пред нами, пятьдесят четвёртыми. Кровные долги. Это надо понять и принять. Третье, я разрешу и оплачу дальнюю связь, кому потребуется пообщаться с близкими. Да, и посоветуйте им по-тихому перебираться в миры фронтира, право, там в скорости будет спокойнее. И наконец четвертое, и последнее. Курс Звездного Прыгуна – орбита Земли. До прибытия корабль должен быть в полном порядке. Ограничений нет. Все, что есть в наличии, в вашем полном распоряжении. Ну, пожалуй, кроме алкоголя, это под запретом. Все, команда, работайте, конец связи.

— Уф-ф, — шумно выдохнул Алексей и опять по стеночке спустился на основание, металл приятно холодил.

Несмотря на подступающую дикую усталость, в голову нет-нет, да и приходили советы Джокейро и крутились, крутились. Перерубили этот зациклившийся водоворот очень правильные слова заботливого искина:

— Повелитель, предлагаю вам всем вместе или раздельно объемный горячий душ, постель и медкапсулу. Все это есть в каюте капитана.

— Неси, — вожделенно выдохнул Алексей.

Горячие жесткие струи воды привели в чувство очень быстро. Казалось, а может, так и было на самом деле, он висел в невесомости, а его тело на месте поддерживали только струи горячей воды, бьющие со всех сторон. Кайф. Возможно, с час он провел в этом горячем реаниматоре и если бы не срочные дела, там бы и витал до самой Земли.

Правда, теперь приходилось собираться в кулак и твердить себе: терпи, терпи, Бог терпел и тебе велел.

— Что ж сейчас, наверное, для нас самое важное — это средства и специалисты, — только для себя тихо прошептал Алексей и решился.

— Искин, давай-ка подлети поближе, — главный по кораблю исполнил это мгновенно. Феникс хлопнул его ладошкой по крепкому массивному корпусу и с ухмылкой сказал. — Как у нас говорится, кто первый встал, того и тапки! В общем, повезло тебе, брат, на имя, будешь Древним, — сказал землянин, вколов в серый шар максимальную дозу интеллектума.

Метаморфозы, происходившие с искином, и его благодарности, Алексей упустил. Все уходило в старания, дабы не грохнуться на такие желанные белые простыни и не уйти в обдумывания нахального плана, осуществление которого он уже начал.

— Что ж, продолжим, — просипел Алексей. — Древний, давай метнемся в энергетическое сердце прыгуна.

Шар, похоже, подвис на пару-тройку секунд, а затем, видимо, сообразив, что от него требует главный, схватил обессиленного и в секунду пропал. Алексей хорошо помнил свои впечатления от увиденного на Жнеце. Вид энергетической установки Звездного прыгуна поражал не меньше. Нет, не так. Созерцание этой переливающейся всеми цветами радуги гудящей громады вызывало трепет, причем и души, и тела сразу.

— А мы зато вот так, — сказал Алексей, всаживая ампулу в эту инженерную прелесть. И было ведь совершенно не жалко, и черт с ними, с этими четырьмя миллилитрами интеллектума. — Пора тебе просыпаться, брат мой Звездный прыгун.

Его сознание работало как-то неправильно, фрагментарно. Качели, качели… Он вроде на мгновение приходил в себя и вновь проваливался в беспамятство. Жуткое состояние, вибро-трясущееся… Первым, про что он подумал, точнее, зацепился мыслью, стал почему-то маяк. Такой небольшой, но крепкий до незыблемости маячок. Этакая несгибаемая красноголовая былинка на границе обрыва и вздымающейся до небес воды, работающая наперекор всему своими путеводными лампами.

Ему представлялось, что вот он, то ослеплен светом и стремится вверх, а через мгновение темнота, и он опять падает в гулкую пустоту. Сколько продолжалось это скольжение, он не знал, да и счет не вел. Только вот вдруг услышал знакомый до рези в печенке голос. Будто зацепивший его крюком и вырвавший из этих крепко держащих голубелей⁠1.

— Эй, АК! Хорош катать вату! Веки подыми и на мир белый посмотри!

И он послушался и посмотрел, увидев лицо Феникса.

«Почему он такой встревоженный? И где я вообще нахожусь? Под колпаком каким-то…» — подумал Калаш и тут же все вспомнил.

Приказ командира, свой бег и преследование странного человека, а затем ловушка, укол в шею и свое неистовое, дикое желание достать выстрелом невидимого врага за спиной.

— Прости, командир, я облажался, — прохрипел через силу АК.

Глава клана вздохнул с какой-то непонятной вековой печалью в голосе, не свойственной своему возрасту, и ответил:

— Это как сказать, дружище… это как сказать... Главное, ты выжил и, похоже, добыл очень ценные для нас знания и информацию.

— Как это? — спросил Калаш, пытаясь подняться.

Крышка медкапсулы бесшумно отъехала, а Феникс нахмурился и спокойно проговорил:

— А ты посмотри на свои данные, братишка. Ты, похоже, теперь самый высокоуровневый игрок из землян.

При этом глава клана зачем-то крепко обнял соратника или придержал. И вовремя, АК задергался в его руках, как припадочный, и заорал, изогнувшись:

— Что?!. Что… это… со мной?

Когда видишь, что руки-ноги не твои, а данные, и имя тоже, и не так запаникуешь, и не так закричишь. Алексею очень не хотелось идти на крайности, однако пришлось. И не только из-за того, что это друг. У этого по понятным причинам неадеквата уровень характеристик приближался к восьми тысячам. Поэтому Алексей собрался с силами, сильно тряхнул беснующегося и со всей горечью и злостью закричал не своим голосом:

— Татаки убита! Навсегда убита! Понимаешь, ты?!

Калаша словно огрели по голове чем-то увесистым, вмиг переключив мысли. Перемещенный в чужое тело, он перестал дёргаться и вырываться и теперь сам вцепился в Алексея, требуя пояснений. Пришлось, не жалея, все подробно рассказать, вплоть до захвата Звездного Прыгуна.

Похоже, от этого Калаш даже дышать забыл.

— Мне не хочется больше жить, командир, — с болезненно-белым помертвелым лицом, прошептал АК, словно душу выдохнул.

От такого заявления Алексей в ответ даже зубами заскрипел и поднес кулак к глазам соратника, зашипев при этом, как маньяк полоумный. Да так, что все, кто находился в медбоксе Темного Сияния, не исключая сверхов, вздрогнули.

— А накося-выкуси! Жить он не хочет. Не выйдет, дружок, не получится так. Миллиарды людей! Наших братьев, сестер, отцов, матерей, как водоросли, переработали. Разве ты не чувствуешь, разве ты не видишь, что здесь кругом, по всей земле целое море мести разлито? А мы еще даже по кружке этого горького пойла не выпили.